Последний леший - Купцов Василий (читать книги онлайн .TXT) 📗
То ли дело русские края! Не укусит Лёкки ядовитый паучок, потому как не водится их здесь вовсе… Одна ядовитая змея на все края — гадюка, да и у той укус не смертелен. Живет в лесу медведь-богатырь, да лень ему за мальчишками бегать, он лучше малины нажрется али меду, а захочет поразвлечься — рыбки половит. Уступи дорогу ведмедю — он почет оценит, не тронет! А наступят холода, кончится малина — он и вовсе спать ляжет. Не лезь к нему в берлогу — и все дела! Единственное — волки, да и те только зимой опасны, да одинокому путнику — старику али ребенку.
Так что повезло Лёкки — попал он в край благодатный, на радость людям Родом сотворенный, где земля не трясется и волны высокие с моря не приходят — далеко ведь море, еще дальше горы — только живи да радуйся. Но мальчишка себе приключений все равно нашел немеряно — да и что с него взять? То все ягоды в подряд испробует, рот набьет, какая-нибудь ядовитая да попадется, то заноз понахватает, а то — пчелку в кулак поймает, а потом — мается. Словом, пришлось в первые дни Нойдаку со своим дружком повозиться, поучить его уму-разуму. Тем боле, что близки уже были путешественники к своей цели — Москва-река уж совсем рядом была!
От встреченного охотника прознали, что впереди городок имеется, размером невелик, но с торговлей немаленькой, стоит сей городок на Москве-реке, да по имени ее и сам называется. Как найти? Да все дороги к нему ведут, али по реке пройти…
— В городок зайдем, народ порасспросим, — сказал Рахта, — уж о лешем, небось, слыхали…
— А как не токмо слыхали, а уже и поймали? — высказал неожиданное опасение Сухмат.
— Так не последний же там леший…
— А вдруг последний? — хихикнул Лёкки, до сих пор не понимающий, что иногда дела людей вполне серьезны.
— А ты слетай, разузнай! — улыбнулась Полина беззлобно.
— Я сейчас! — обрадовался возможности пошалить отрок.
Мальчишка начал бегать по полянке, раскинув по сторонам руки и махая ими, как птица крыльями, при этом он еще и подпрыгивал, да так, что Нойдаку начало казаться, что его дружок вот-вот и впрямь взлетит. Но, увы, став человеком, Лёкки утратил способность к полетам, и, когда он окончательно всех достал, его пришлось утихомиривать становящимися уже привычными подзатыльниками.
Городок оказался и впрямь невелик, но пироги здесь пекли не хуже, чем в любом другом городочке. Были и кузнецы — пора было уже давненько подковы лошадкам подправить. Да и одежку обновить, а Лёкки — и вовсе надо было на зиму теплого подкупить. Хорошо, у богатырей кое-какое злато и серебро еще водилось. А здесь даже за серебряную монетку можно было с головы до ног одеться, наесться, да и на покой устроиться. Разумеется, шкурка беличья здесь не одну монетку стоила, на сребреник можно было их целый короб купить.
— Вот здесь на сребреник купить беличьих шкурок, да отвезти в Киев-град, — начал рассуждать Нойдак, — там сменять каждую на сребреник, да привезти куль сребреников сюда, здесь купить воз шкурок…
— Что, понял теперь, откуда у гостей торговых столько добра? — спросил Сухмат северянина.
— Понял! Я тоже хочу стать богатым… Давай начнем возить шкурки?
— Здесь я тебе не товарищ, — равнодушно бросил богатырь, — каждому свое. Ты, кажись, в грамотеи хотел податься, и в деле ведовском подучиться?
— А разве… — Нойдак запнулся, — Разве нельзя и богатым, и мудрецом?
— Может и можно, если богатым родился…
— Я подумаю, — сказал Нойдак серьезно.
Если с пирогами и шкурками здесь было все как нельзя лучше, то совсем по другому обстояли дела с тем, за чем наши богатыри сюда приперлись. Первые же расспросы привели к странному результату…
— Леший? Большой, на ветвях? Да нет, не слышал…
— Не слыхивала о том…
— Отродясь не слыхал…
Иногда ответы бывали иными:
— Да разве лешие на ветвях живут? Вот, слышал я, в семи днях пути отсюда на юг засел в лесу настоящий леший, да всех вкруг по дороге назад припускает…
— Леший на ветвях? Да нет, не слышал, если бы было такое чудо-юдо, я непременно бы знал. Сызмальства ведь по окрестным лесам промышляю! Вот, слышал, в десяти днях пути отсюда на север…
— Да, вот поближе к Оке-реке, там где она в Атиль впадает, там действительно леших — видимо-невидимо! Поезжайте, парни, туда, отколь Солнце ясное всходит, там и найдете…
— Нет, здесь таких нет, вы, добры молодцы, малость лишку проехали, вот возвернетесь к Киеву малек, там и леший в лесу ядреный живет-поживает!
Собрались все пятеро — Рахта с Полиной, Сухматий, да Нойдак с Лёкки не совет. Странно уж больно все это было. Начали вспоминать последние дня…
— Вот семь дней назад доподлинно подтверждали — есть на Москве-реке леший, и даже то знали, какого цвета шкура, — напомнил Сухмат.
— А когда один день до града Москвы оставался, так вроде никто и слыхом не слыхивал… — добавил Рахта.
— Неспроста все это, — решил было сказать слово мудрое Нойдак, но чуть было не получил по башке — ведь и так всем было ясно, что дело не чисто. Кстати, богатыри больше не лупили Нойдака, как раньше. Ведь у него теперь у самого появился воспитанник, почти сын — а давать подзатыльники отцу в присутствии сына — не гоже!
— Здесь наверняка должен быть какой-нибудь все знающий ведун…
— Думаешь, он скажет тебе то, что скрывают другие? — оборвала своего Рахту Полина.
— Может, и скажет, — не сдавался Рахта, — пошлем к нему Нойдака, может, своему брату ведуну чего и расскажет?
В тот морозный вечер богатыри остановились на ночлег у двух пожилых людей. Старик со старухой жили одиноко — дети умерли, а у внуков уже были собственные дети и свои дома. Старики были люди добрые, сердечные. Хоть был уговор заплатить только за ночевку, богатырей и угостили, чем Род послал, да еще бабка — ведь с мороза ребятушки — наварила сбитня горячего, простого — только мед да патока да мята, зато с бражкою! Богатырям сразу стало тепло да хорошо, каждый свое отдельное спасибо сказал… И пошла неторопливая беседа. Рахте вдруг пришла в голову мысль — а что как да спросить стариков насчет лешего?
— Леший? Да много чего о лешем сказывают, — прошамкала баушка, — вот так пойдешь по ягоды, да леший и соблазнится…
— Уж это на тебя, что ли, соблазнится, — рассмеялся Сухмат.
— А что, я может, и понужнее могу ему быть, чем девка молодая, неопытная!
— Это как?
— А вот так! — и старуха рассказала такую сказку.
"Жила в деревеньке старуха на веках, Савиха. Пошла она за ягодами и заблудилась. Пришел мужик:
Бабка, что плачешь?
А заблудилась, дитятко, дом не знаю с стороны.
Пойдем, я выведу на дорогу.
Старуха и пошла. Шла, шла:
Что этта лес-от больше стал? Ты не дальше-ле меня ведешь?
Вывел на чисто место, дом стоит большой; старуха говорит:
Дедюшка, куда ты меня увел? Этта дом-то незнакомый?
Пойдем, бабка, отдохнем, дак я тебя домой сведу.
Завел в избу, зыбка вёснет.
На, жонка, я тебе няньку привел.
Жонка у лешего была русска, тоже уведена, утащена. Старуха и стала жить, и обжилась; три года прожила и стоснулась. Жонка зажалела:
Ты так не уйдешь от нас, а не ешь нашего хлеба, скажи, что не могу есть.
Старуха и не стала; сутки и други и третьи не ест. Жонка мужа и заругала:
Каку ты эку няньку привел, не лешего не жрет и водиться не умеет, отнеси ее домой.
Леший взял на плечи старуху, посадил да и потащил. Притащил ко старухину двору, бросил, весь костыченко прирвал, едва и старик узнал старуху. Вот онa и рассказывала,, что у лешего жить хорошо, всего наносит, да только скучно; один дом невесело!"
Поняли Рахта с Сухматом, что толку им от старухи — как от козла молока! Совсем не тот им леший нужон был, их леший в домике не проживает, он на веточках спит. А уж как такая громада жениться на русской может — так то только в сказках и бывает, а по правде — любой мужик засмеет!
