Кровь Олимпа (ЛП) - Риордан Рик (книги TXT) 📗
Все шестеро существ обронили свое оружие, схватились за уши и в агонии рухнули на землю.
— Чувак, — Цесил раскрыл рот, пытаясь выбить пробки из ушей. — Какого Аида? Предупреждать нужно.
— Поверь мне, собакоголовые тоже не в восторге, — пожал плечами Уилл. — Один из моих музыкальных талантов: я могу издать по-настоящему отвратительный сверхзвуковой свист.
Нико жаловаться не стал. Он прошелся меж собакоголовыми, коля монстров мечом и превращая их в пыль.
Октавиан и его команда, видимо, были слишком ошеломлены, чтобы что-либо предпринять.
— Моя... моя элитная стража! — авгур оглянулся, ища сочувствия. — Разве вы не видите, что он сделал с моей элитной стражей!
— Некоторых псов нужно усмирять, — Нико сделал шаг вперед. — И ты не исключение.
На один прекрасный момент вся Первая когорта, казалось, заколебалась. Затем они снова стали собой и поровняли пилумы.
— Вы будете уничтожены! — закричал Октавиан. — Вы, греческие ублюдки, прокрались сюда и выводите наши орудия из строя, нападаете на наших людей…
— Ты сейчас говоришь про те орудия, которыми собирался обстрелять наш лагерь? — спросил Цесил.
— И про тех людей, которые собирались превратить наш лагерь в кучу пепла? — добавила Лу Эллен.
— Типичные греки! — завопил Октавиан. — Как всегда, пытаетесь все испортить! Так знайте же, это не сработает! — он махнул рукой в сторону ближайших легионеров. — Ты, ты, ты и ты. Проверьте онагры. Убедитесь, что они в рабочем состоянии. Хочу, чтобы обстрел начался одновременно со всех орудий… и как можно скорее. Шевелитесь!
Четверо римлян убежало исполнять приказ.
Нико старался не показывать эмоций.
«Пожалуйста, не проверяйте траекторию полета снаряда», — взмолился он.
Он также надеялся, что Цесил выполнил свою работу на ура. Подпортить здоровенное орудие — это одно дело, а подпортить его так, чтобы никто и ничего не заметил до последнего момента — совсем другое. На такое был способен только ребенок Гермеса, бога хитромудростей.
Октавиан промаршировал в сторону Нико. Очко авгуру за то, что он не выглядел испуганным, хотя и имел при себе всего лишь кинжал. Он подошел настолько близко, что Нико мог рассмотреть налитые кровью вены в его бледных, слезящихся глазах. Видок у него был неважный, совсем изнеможённый. Его волосы были цвета переваренного спагетти.
Нико знал, что Октавиан был потомком Аполлона в каком-то там поколении. Однако сейчас он мог думать лишь о том, что авгур походил на размытую, нездоровую версию Уилла Соласа — словно фотография, которую копировали слишком много раз. Что бы ни делало детей Аполлона особенными, у Октавиана этого качества не было.
— Скажи мне вот что, сын Плутона, — прошипел авгур. — Почему ты помогаешь грекам? Что они такого хорошего тебе сделали?
Нико хотелось вонзить ему кинжал в грудь. Он мечтал об этом с тех самых пор, как Брайс Лоуренс напал на него и его друзей в Северной Каролине. Но теперь, когда они стояли лицом к лицу, Нико колебался. Если бы не Первая когорта, авгур был бы уже мертв. И не важно, выжил бы при этом сам Нико или нет. Это того бы стоило.
Однако после произошедшего с Брайсом, мысль о хладнокровном убийстве еще одного полубога ему не льстила. Да и выносить смертный приговор Цесилу, Лу Эллен и Уиллу было бы в корне неправильно.
Часть Нико всполошилась: «Когда это я переживал о правильности или неправильного того или иного поступка?».
— Я помогаю всем вам, — ответил Нико.
Октавиан рассмеялся.
— Ты меня за идиота держишь? Что они тебе предложили? Местечко под солнцем в греческом лагере? Как бы там ни было, они не сдержат свое слово.
— Мне не нужно местечко под солнцем в их лагере, — прорычал Нико. — И в твоем тоже. По окончании войны я навсегда распрощаюсь со всеми вами.
Уилл Солас издал судорожный вздох, будто ему только что врезали по лицу.
— С чего бы это?
Нико нахмурился.
— Не твое дело. Разве не очевидно, что я изгой? Я никому не нужен. Я сын…
— Ой, да ладно тебе, — Уилл казался на диво рассерженным. — Никто и никогда в Лагере полукровок тебя не отталкивал. У тебя есть друзья, или, по крайней мере, люди, которые не прочь с тобой подружиться. Ты сам себя оттолкнул. Если бы ты хоть раз высунулся из-под своей раковины задумчивости, ты бы…
— Достаточно! — отрезал Октавиан. — Ди Анжело, я могу предложить тебе больше, чем эти греки. Я всегда видел в тебе могущественного союзника. Ты беспощаден, и я ценю это. Могу гарантировать тебе местечко в Новом Риме. Все, что тебе для этого нужно сделать, — отойти в сторону и дать римлянам возможность победить. Аполлон открыл мне будущее…
— Нет! — Уилл Солас оттолкнул Нико с дороги и подскочил к Октавиану. — Я — сын Аполлона, ты, анемик несчастный. Мой отец никому не открывал будущего, потому как сила пророчества не работает! Но это… — он указал рукой на построенные отряды легионеров и орды монстров, растянувшиеся по склону холма. — Это не то, чего хотел бы Аполлон!
Октавиан скривился.
— Лжец! Аполлон мне лично сообщил, что мое имя войдет в историю. Я стану спасителем Рима, поведу легион к победе, и начну я с…
Нико почувствовал этот глухой звук прежде, чем услышал его. Он отдавался от земли, словно массивные передаточные механизмы разводного моста. Все онагры дали залп одновременно, и шестеро золотых комет взмыли в воздух.
— … уничтожения греков! — ликуя, закричал Октавиан. — Дни Лагеря Полукровок сочтены!
Нико никогда не видел ничего более красивого, чем снаряд, отклонившийся от курса. Боезаряды трех ранее саботированных онагров резко переменили свое направление и устремились в сторону огневого вала трех других онагров.
Кометы не столкнулись напрямую. Им и не нужно было. Как только метательный снаряд одного орудия оказался в поле досягаемости другого, все шестеро боеголовок взорвались в воздухе, сотворяя в небе огненно-золотой купол, который буквально высосал оттуда весь кислород.
Лицо Нико запылало. Трава зашипела. Верхушки деревьев зашлись дымом. Однако стоило огню угаснуть, как он заметил, что никаких серьёзных повреждений после взрыва не было.
Первым отреагировал Октавиан. Он затопал по земле ногами, крича: «Нет! Нет! Нет! Перезагрузка!».
Ребята из Первой когорты не двигались. Нико расслышал топот ботинков справа от себя. К ним ускоренным маршем приближалась Пятая когорта; впереди шествовал Дакота.
Ниже по склону, оставшаяся часть легиона пыталась выстроиться, однако Вторая, Третья и Четвертая когорты попали в окружение не очень доброжелательных монстровидных союзников. Подкрепление, видимо, не особо радовалось взрыву над их головами. Без сомнений, они не могли дождаться, когда Лагерь Полукровок зайдется огнем, чтобы подкрепиться парочкой полубогов на раскаленных углях.
— Октавиан! — позвал Дакота. — У нас новые приказы!
Левый глаз Октавиана дернулся настолько быстро, что казалось, он сейчас взорвется.
— Приказы? От кого? Не от меня уж точно!
— От Рейны, — ответил Дакота, достаточно громко для того, чтобы расслышали ребята из Первой когорты. — Она приказала нам отступить.
— Рейна? — рассмеялся Октавиан, хотя никто другой, кажется, его шутки не разделял. — Ты говоришь о той барышне вне закона, которую я приказал арестовать? О бывшем преторе, который сговорился с греками предать своих же людей? — Октавиан ткнул пальцем Нико в грудь, а затем снова обратился к Дакоте: — И ты служишь ей?
Пятая когорта построилась за своим центурионом, таким образом став лицом к лицу со своими товарищами из Первой.
Дакота упрямо скрестил руки на груди.
— Рейна является действующим претором до тех пор, пока против нее не проголосует весь сенат!
— Это война! — закричал Октавиан. — Я практически привел вас к победе, а вы собираетесь сдаться? Первая когорта, приказываю вам арестовать центуриона Дакоту и всех его сообщников. Пятая когорта, помните, что вы поклялись служить Риму и легиону. Вы обязаны подчиняться мне!
