Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей (читаемые книги читать .TXT) 📗
Если бы кто слышал, как он верещал. Как верещал. Словно ему кислотой в лицо плеснули. Хотя… Вот атмосферными явлениями и кислотные дожди называют. Но не в этом дело.
Кузьмич рванул к выходу на всех крыльях. При желании он мог достигнуть небывалой скорости. Что и продемонстрировал к удивлению дворецких-терминаторов, которые только и смогли сказать друг другу:
— Вот пуля пролетела?
И еще:
— Ага! Ага!
Вот и весь диалог. Что слышал, то и передаю.
А КБ Железный занимался своими мониторами. И лапами их поскребет, и об стенку головой потрется, ничего не получается. Я уж хотел под шумок куколку на свободу и в бега. Но КБ вовремя сообразил, включил глазные дворники, брызговики с водичкой и за пару минут прочистил сектор обзора.
После чего КБ прижал меня одной лапой к стене, а второй, с размаху ударил по лицу. Или по морде, что равнозначно больно и обидно.
— Безоружного бьешь? — процедил я сквозь ранее выбитый зуб, — Сильный, да?
— Не надо, Сергеев, — КБ стал злой, аж неприятно, — Я тебя по мирному хотел, а ты… Ты своими химикатами мне двенадцать мониторов на правом глазу сжег. За это примешь смерть лютую, смерть нечеловеческую.
— Ха, ха, ха! — сказал я. Этот скотина, мне, кажется, нос сломал. Как я со сломанным носом умирать стану?
КБ Железный повернулся ко мне задом, задрал свое брюхо и поднатужился.
— КБ! Ты что делаешь!? Я так не согласен. Я и так по уши.
КБ Железное только рассмеялась так зло и, выпустив из брюха тонкую паутину, принялось быстро заворачивать меня в липкий, противный мешок.
— Ну ты и гад, — кричал я, пытаясь вырваться из липких волокон, — Дай только вылезу! Я всю харю тебе … Черт… Что ты там жрал такое, что оно липкое и вонючее?
Смеялось КБ, не отвечало.
Спеленал меня по всем правилам. Только для глаз дырку оставил. Чтоб видеть мог. Приблизил ко мне свои мониторы и нежно так заговорил:
— Сначала у тебя расползется по швам кожа. Потом по швам расползутся мышцы. Потом…
— Знаю, — промычал я, — Потом нервы, сосуды, левый желудочек, правый желудочек, кости, а потом и мозги.
— Точно! — удивился КБ Железный, — Только душа останется. Которую я выпью и стану чуточку сильнее.
— Чтоб тебя пробрало, — простонал я, потому, что перспектива расползаться неизвестно куда меня мало устраивала. А вдруг Кузьмич не успеет? А вдруг он решит по тумбочкам бельевым пошариться, или в комнате той, по стеллажам поспотыкаться? Эх, надо было мне самому у КБ на пару часиков отпросится для последней встречи с родственниками. Да теперь слезами горю не поможешь.
— Пора, — сказал КБ Железный и двинулся навстречу куколке. Усищами — телескопами шевелит, брюхом по полу липкие следы оставляет. Гигиена в помещении ни к черту.
Приблизился он, значит, к куколке и из морды своей хоботок выдвигает. На сверло алмазное похоже. С зубчиками на конце. И зубчиками этими щелкает, в мою сторону мониторы косит. Издевается, стало быть.
— Сейчас я из нее душу высосу, — говорит он плохо поставленным театральным голосом. Сразу видно, что в детстве его в театр Юного Зрителя никто не водил, — И стану самым, самым, самым!
А сверло к телу куколки все ближе и ближе.
Наступает, как бы, кульминация. Мне, как охотнику за бабочками, герою и просто человеку, надо что-то делать. А не могу. По причине полной недееспособности. Зато Ляпушка очухалась. Как увидела сверло с зубками, заверещала на высоких частотах, и начала с себя цепи срывать.
А злой КБ хохочет, от р
дости чужого горя аж подпрыгивает. Невысоко, правда. С таким весом сильно-то не подпрыгнешь. Надорвешься еще.
Раза два всего успел. На третий раз подпрыгнул, да как в воздухе зависнет!
Я гляжу, что-то тут не так. КБ всего аж перекосило. Сверло хоботком опустилось. А оно в таком состоянии, поверьте специалисту, ни черта путного сделать не сможет, ни сверлить, ни душу высасывать не способно. Разве что воду из блюдца лакать.
Успел Кузьмич. Успел родимый. Не ошиблись мы с Глазом и таблеткой. Вот что значит правильная командирская смекалка.
КБ Железный, наконец, в ступор вошел. Задергался весь, мониторами своими по сторонам пялится. Двумя передними лапами за брюхо хватается. С сердцем, наверно, плохо стало.
— Уби-ил ты меня, Сергеев! — закачал он головой, — Уби-ил!
Сделал он пару шагов в сторону, словно зашатало его.
— Наше-ел ты смерть мою, Сергеев! Наше-ел! Но и тебе не жить. Так умри…
Задрал в мою сторону лапу правую и выстрелил лучом своим смертным. Точненько в сердце. У него, видать, лапа самонаводящаяся.
Смерть не страшна. С ней не раз мы встречались в пути. Вот и теперь…. Эти слова не я придумал. Просто в такие минуты всякой ерундой думать не хочется. Должно быть что-то вечное и сильное….
Но на пути луча узкого возникло вдруг мохнатое тельце, принявшее на себя всю мощь оружия нечеловеческого, оружия невиданного.
— Хуан! — закричал я, видя, как плавится тельце мохнатое.
— …., — ничего не ответил мне Хуан. Только глазами своими восемью на прощанье морзянкой передал, чтобы позаботился я о его отпрысках. Чтобы привет последний Бабяге передал. Что бы куколку после свадьбы сильно ногами не бил. Чтобы Кузьмича вволю сухарями кормил. Чтобы Кораблю звезд не жалел. Чтобы…
Больше не успел запомнить. Там еще много чего было сказано. Все запоминать, мозгов не хватит.
Превратившись в маленький обугленный комок, Хуан с глухим шмяканьем упал на пол.
КБ все еще качался на членистых ногах и помирать не торопился.
— Жив? — удивился он, увидев меня целым и невредимым, — Тогда умри еще раз.
КБ задрал сразу две лапы и выстрелил с двух пулялок.
Тонкие лучи перекрестились на моей груди….
Далеко, далеко, на лугу пасутся Ку…? Правильно, стадо диких Кузьмичей.
А вы что думаете, во время смерти только умные мысли в голову лезут? Ничего подобного. Лезет все, что ни попадя….
Но, за миг до смерти на пути лучей возникло тело первого помощника. Он встретил своей грудью смертоносные лучи. Вскрикнул, растопырив крылья, и весь черный свалился вслед за Хуаном.
КБ уже находился в горизонтальном положении, дергал лапами в предсмертной агонии, но мониторы с меня не сводил. Увидев, как погиб мой первый помощник и верный друг Кузьмич, КБ Железный недоверчиво простонал, то ли от злобы, то ли от зависти, и под напрягшись, перед тем, как окончательно сдохнуть, выстрелил в меня по-американски. В лежачем положении из шести лап.
Шесть смертоносных лучей сомкнулись в один и понеслись, словно во сне, ко мне на встречу….
Предположим, что на этом месте могла быть чья-нибудь реклама. Я не жадный….
Но на пути смерти возникло тело куколки, которая все же сумела порвать крепкие цепи. Она бросилась ко мне на шею, вцепилась в нее, пытаясь задушить первой. Но лучи КБ Железного оказались быстрее. Они врезались в спину Ляпушки, как раз в то место, откуда у нее росли крылья….
В детстве паПА часто пел мне одну песню. Слов я точно не помню. На каком-то доисторическом. Песня про любовь, естественно. А звучит, примерно, вот так:
«О-о-о-онли ю-ю-ю, восклицательный знак. Оу май ла-а-айф, ту невозможно забы-ы-ыть, снова восклицательный знак». И так далее. К чему это я? К самоотверженному поступку куколки.
Но за миг до смертельного столкновения перед телом куколки, и, соответственно, как бы и перед моим телом, возникло непонятно что. Я с перепугу, что куколка меня до смерти задушит, глаза чуть прикрыл, и не все отчетливо видел.
Лучи, смерть несущие, сомкнулись на том, что возникло перед куколкой.
Раздался противный булькающий звук.
Я открыл глаза, благо Ляпушка в оче
едной раз свалилась в обморок и чуть ослабила хватку. Да и не так просто через липкие волокна задушить охотника за бабочками.
Передо мной, с огромной, просто гигантской дыркой в области живота истекал и булькал кровью прострелянный бармен.
До конца его не убили. Только ранили. Он покрутился вокруг, пытаясь сориентироваться, и побрел к выходу, по дороге пнув мертвое тело КБ Железного.
