Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин (читать книги без TXT) 📗

— Запах чего? — спросил герцог.

— Запах бури. Я сдерживала непогоду сколько могла, но это не обычный шторм. Это идет Сезран, — Миск слегка вздрогнула. — Гэйлон прав только в одном: сегодня все кончится.

— Ты видишь этот конец?

— Только фрагменты. Мы находимся на стыке тысячелетий, и я надеюсь, что в вихре всех возможных вероятностей то, что я когда-то подтолкнула, сумеет пробиться сквозь хаос к тому будущему, к которому мы стремимся.

— Миск? мне нужно идти.

Миск потянулась к Дэрину, намереваясь поцеловать его в лоб, но герцог наклонился и внезапно прикоснулся своими губами к ее.

— Прощай, — сказал он.

— Прощай, Дэрин Госни.

Герцог пошел прочь, стуча посохом по камням мостовой, и Миск внезапно увидела его молодым, таким, каким он когда-то был. Этот образ пробудил в ней еще более сильную печаль.

Несмотря на легкую нервную дрожь, Джессмин вся сияла. Разве могла она предположить, что предстоящая свадьба принесет с собой такие значительные перемены? Во всяком случае, Люсьен лелеял самые радостные надежды, ведя принцессу к ее месту за столом. Гости уже ждали, стоя рядом со своими стульями, на которые и уселись, лишь только король опустился в кресло. За столом в небольшой уютной трапезной было всего двадцать человек, хотя у Люсьена было немало родственников среди южан-аристократов, которые прибыли в замок на церемонию бракосочетания. Каслкип был переполнен дальними родственниками, представителями купеческой касты, знатью, знакомыми и незнакомыми аристократами из старинных родов, друзьями и недоброжелателями. Коридоры замка превратились в оживленные улицы, а во время приемов в огромной пиршественной зале яблоку негде было упасть.

В трапезной же было относительно спокойно, и Люсьен даже мог наслаждаться вином и вкусной пищей в обществе всего нескольких самых близких друзей. На противоположном конце стола сидела и леди Марсел. Сегодня она была особенно красива, в новом атласном платье холодного серебристо-голубого оттенка. Свадьба короля огорчила ее, и Люсьен, неожиданно почувствовав угрызения совести, успокоил себя тем, что он не давал девушке никаких обещаний и клятв. В любом случае в их отношениях ничто не должно было измениться.

Сидевший по правую руку от короля Фейдир был погружен в собственные мысли. Поиски Гэйлона и Дэрина слишком занимали его ум, и он, казалось, был неспособен обращать внимание на что-либо иное. Маг стремился использовать их, чтобы добраться до Кингслэйера, однако у Люсьена было на этот счет собственное мнение. Враги короля должны были быть убиты в тот самый момент, когда их схватят.

Молодой король потянулся за своим кубком и отпил большой глоток. То, что эти двое все еще были живы, беспокоило его, однако не так сильно, как воспоминания более свежие. Во рту его немедленно пересыхало, стоило только вспомнить сонное заклятье дяди. Он получал немалое наслаждение, пытая Гэйлона, несмотря даже на то, что во сне принц являлся ему десятилетним мальчиком, которого Люсьен знал много лет назад. Однако последний сон внезапно закончился совершенно неожиданно.

Люсьен почувствовал, как мышцы живота непроизвольно сжались. Не было никаких сомнений, что Дэрин использовал свое гнусное волшебство, чтобы выручить принца и натравить его на Люсьена. И Люсьену воздалось сторицей?

Выпив кубок до дна, Люсьен приказал подать себе еще вина. Только вино дарило ему успокоение. И еще Джессмин. Люсьен поймал себя на том, что глядит на принцессу с обожанием и со страстью.

Тем временем слуги убрали со стола последнюю перемену и подали к столу печенье и сладкий пудинг. Главный распорядитель вошел в трапезную и, с легким стуком опустив на каменный пол свой церемониальный жезл, провозгласил:

— Ваше величество, милорды и леди! Позвольте мне представить вам странствующего музыканта Тэйна и его учителя Мерилла, которые развлекут вас своей музыкой.

Услышав это сообщение, Джессмин, сидевшая подле короля, оживилась, и на лице ее заиграла ослепительная озорная улыбка. Люсьен растерянно наблюдал за вошедшими менестрелями. Один из них был рослым молодым парнем, изящным и стройным, с ярко-рыжей бородой. Одет он был в костюм из нарядной светлой замши, однако побитая лютня явно знавала лучшие времена. Следом за ним вошел седой старик, густо заросший нестриженой бородой. С сутулых плеч его свисал какой-то экзотический плащ, богато украшенный вышивкой. Старик уселся на табурет в дальнем углу у очага, положив на колени посох, и Люсьен снова посмотрел на молодого музыканта, который запел печальную балладу.

Джессмин положила свою узкую ладонь на руку Люсьена.

— Я услышала его игру только сегодня утром. Он так хорошо поет, что мне захотелось позвать его на праздник. Ты ведь не сердишься на меня, дорогой?

— Конечно, нет, — успокоил ее Люсьен, однако его мысли мчались, как легкие парусные лодки, гонимые ураганом. Незаметно взглянув на дядю, он увидел что глаза посланника сузились, а сам он замер и сжался в комок, как кошка, завидевшая мышь.

Рядом с Фейдиром возник Нанкус, и дядя что-то шепотом сказал капитану. Игравший на лютне менестрель задумчиво смотрел на них, не прерывая песни, и Люсьен снова взглянул на дядю. Нанкус вышел из трапезной так же незаметно и быстро, как и появился, а Фейдир улыбнулся племяннику и потянулся за своим кубком. Слуги вились вокруг стола, обслуживая гостей.

Что происходит? Задавшись этим вопросом, Люсьен пристальнее всмотрелся в черты лица музыканта, в его глаза и в цвет его волос. А старик — неужели Дэрин мог так сильно состариться всего за девять лет? Значит, это иллюзия, магическая маскировка. Хотя, с другой стороны, вряд ли его противники были настолько глупы и безрассудны, чтобы открыто явиться в королевскую трапезную. Но Люсьен не хотел рисковать.

Молодой король любезно улыбнулся леди Марсел и поманил ее взглядом. Осчастливленная его вниманием, Марсел приблизилась к нему и низко наклонилась, чтобы услышать то, что Люсьен прошептал ей на ухо. Слегка кивнув, она вышла, отправившись по его поручению. Джессмин же, очарованная чудесной песней, ничего этого не заметила.

Два стражника с алебардами встали на караул у дверей, однако оба были столь неподвижны, что гости вскоре перестали обращать на них внимание, словно это были предметы обстановки. Тем не менее Люсьен был уверен, что заметил на лице юноши легкую тень беспокойства. Старик, однако, все так же неподвижно сидел у очага, прислушиваясь к мелодии и глядя на исполнителя. Люсьен не мог не признать, что юноша играл прекрасно, извлекая из старой лютни чарующие звуки, которые эхом отражались от каменных стен комнаты, создавая впечатление того, что музыка звучит откуда-то со дна глубокого ущелья в горах. Его голос звучал в одной тональности со струнами; и то и другое звучало почти волшебно. Волшебно? Люсьен поставил свой кубок обратно на стол, преисполнившись решимости не поддаваться чарам и сохранить ясный ум.

Фейдир сидел неподвижно, рассеянно поглаживая пальцем свой Колдовской Камень. На его лице, словно вырезанном из мореного дуба, застыла почти что милостивая улыбка. К большому облегчению Люсьена, Фейдир не обратил внимания на возвращение леди Марсел и на маленький пакет, который она незаметно передала королю, приседая перед ним в реверансе.

Тем временем кто-то из гостей потребовал что-нибудь веселое, и менестрель завел столь озорную и веселую песню, что довольно скоро дамы принялись звонко хихикать, а мужчины, давясь от смеха, то и дело вытирали платочками выступившие на глазах слезы. Даже на неподвижных лицах стражников появилось некое подобие ухмылок.

Не смеялась только Джессмин. Ее глаза остановились на фигуре музыканта, а отсутствующее выражение лица свидетельствовало о том, что принцесса едва ли понимает, о чем поется в песне. Джессмин столь пристально наблюдала за пальцами юноши, что Люсьен внезапно ощутил в груди ледяной холод. Теперь он догадался, отчего сегодня вечером она была столь оживленной и счастливой.