Закон отражения - Клименко Анна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Мне бы хотелось подарить тебе что-нибудь, – наконец сказал Шениор, – на память обо мне. Чтобы ты помнила не только то плохое, что произошло из-за моего, пусть и невольного вмешательства в твою судьбу.
– Я буду помнить много хорошего, – вздохнула ведьма, – я буду помнить поистине великого короля… Да, о чем говорил тебе твой министр?
– Он просил, чтобы я позволил ему остаться и умереть. Он говорил о том, что не достоин…
– Он и вправду не достоин?
Шениор улыбнулся. Каннеус, Каннеус. Казалось, целая вечность прошла с того момента, как они разговаривали впервые – только что покинувший кокон мальчишка – и матерый, поднаторевший в дворцовых интригах министр…
– Он довольно своеобразный дэйлор, – сказал он Миральде, – но то, что он видел, будет для него уроком. Для всех будет уроком… Скажи, чтобы ты хотела получить в подарок?
Миральда покачала головой.
– Мне ничего не нужно. Если бы я могла, я бы оставила тебе жизнь – но теперь это уж точно свыше моих сил, ежели ты заключил сделку с озером.
– С Дэйлороном, – поправил Шениор, – и я ни о чем не жалею. Я прошел путь от зеленого юнца до зрелого дэйлор, способного отвечать за свои поступки, и это хорошо. К тому же, я смог исправить допущенную мной ошибку и, прислушавшись к голосу Поющего озера, спас от гибели свой народ. Наверное, жизнь удалась.
Они дошли до террасы, выходящей в сад, и Шениор увидел, что небо очистилось. В недосягаемой высоте сияли бриллиантовые гвоздики звезд – как в ту ночь, когда он проломил хрупкие стенки кокона и впервые осмысленно посмотрел на мир.
Дэйлор глубоко вдохнул – и тут же боль пылающим кольцом сомкнулась на сердце.
Значит, ему осталось совсем немного времени… И, похоже, Миральда тоже почувствовала этот знак.
– Что с тобой? Тебе плохо?
Шениор с сожалением посмотрел на звезды, на старые деревья. В воздухе, не взирая на дурно пахнущие испарения, все-таки чувствовался запах осени. Осенью дэйлор празднуют Конец старого цикла, и по водам Поющего Озера плывут сотни белоснежных роз… Правда, сам он никогда не участвовал в этом празднестве; все, что пришло на ум, было слабым отголоском памяти предков.
– Ты сможешь сделать так, чтобы моего тела никто не нашел? – глухо спросил он у Миральды, стараясь, чтобы голос не дрожал. Страха не было, но были сожаление и неизбывная печаль по тому, что уже никогда не вернуть.
Она молча кивнула, стараясь выглядеть спокойной; губы ее предательски задрожали.
– Вот. Возьми, пожалуйста, это, – он снял с шеи древний медальон, крупный неограненный изумруд в оправе из потемневшего серебра, – пусть это останется у тебя.
Затем снял с пальца перстень.
– Это тоже пусть останется у тебя, Миральда.
Она молча взяла драгоценности и выжидающе посмотрела на него. Шениор ободряюще улыбнулся.
– Давай спустимся в сад и посидим там… Как тогда, помнишь?..
…Черная туша императорской армии, поблескивая чешуей в блеклых лучах осеннего солнца, медленно ползла сквозь лес. Не мелколесье – они давно уже минули его, но гиганты Дэйлорона вставали на их пути.
И, пожалуй, молчаливые деревья были единственными преградами. Ни одного живого существа не попалось им на пути.
– Ну и воняет же тут, – в сердцах обронил Геллер. Покосился на Витальдуса – тот ехал рядом, но лошадь его вели на поводу. Потому что из глаз чародея по-прежнему сочилась черная грязь; ему наложили повязку, которую приходилось менять чуть ли не ежечасно.
Впрочем, в остальном маг был вполне здоров. Ни слабости, ни болей. Только вот глаза…
– Это… из-за вашей магии такой запах? – попробовал уточнить командор у молчащего чародея, – или в Дэйлороне вонь и без того была?
Витальдус передернул плечами.
– Не задавайте мне подобных вопросов, командор. Вы что, не видите, что я сам терплю отражение заклятья? Где-то я все-таки просчитался, никаких последствий не должно было быть…
– Значит, вонь – это тоже, по вашему, отражение? – усмехнулся Геллер.
– Думайте себе, что хотите, – сухо заметил Витальдус. Обернувшись, он позвал своих помощников.
– Смените повязку, остолопы!
Геллер отвернулся. Его передергивало при виде этой мерзкой жижи на тряпице; а при виде залитых ею глаз мага где-то в самом укромной уголке души начинал пульсировать скользкий комок страха.
Подъехал Саэрм, ловко отсалютовал.
– Мой командор. До сих пор мы не встретили ни одного дэйлор. Правда, тут, немного в стороне, разведчики обнаружили три бедняцких хижины – но там не было никого. Ни живых, ни мертвых. Словно они все собрались и ушли. Не нравится мне все это, как бы на засаду не нарвались.
– Я доверяю мастерству господина мага, – уныло сказал Геллер, – и до сих пор у нас не было причины в нем сомневаться, не так ли?
– Как скажешь… Геллер.
И Саэрм, пришпорив свою гнедую кобылу, стрелой рванулся вперед.
… Они не встретили ни одного живого дэйлор ни на первый, ни на второй, ни на третий день похода. Небольшие поселки земледельцев были пусты, и на маленьких, аккуратных клочках возделанной земли уже начинали расти сорняки. Лес предъявлял права на отвоеванное у него пространство. Геллер смотрел на мастерски плетенные из веток домики, крытые широкими листьями, которые росли на самых высоких деревьях, и ему отчего-то становилось не по себе. Хотя, он должен был радоваться тому, что приказание Императора исполнено – и Дэйлорон уже наполовину принадлежит Империи. А еще он то и дело вспоминал Миральду. Ее поджарое, крепкое тело, ее волшебный запах, замешанный на травах и цветах, ее нежные и одновременно сильные руки.
«Ты ведь не погибла, удрав в этот проклятый лес?» – вопрошал он ведьму, как будто она могла ему ответить, – «это была бы глупая смерть… И мне бы хотелось, чтобы мы еще встретились когда-нибудь».
… На шестой день они наткнулись на странное дерево, потерявшее всю листву. Было видно, что оно умерло, но еще не высохло; это было огромное дерево, пять необхватных стволов, переплетшихся и сросшихся – такого Геллеру еще не доводилось встречать. Странным показалось то, что к корням дерева вела аккуратная дорожка, посыпанная белым песком, словно дэйлор могли проходить внутрь. Маги попробовали было исследовать это умершее дерево, но не нашли ничего примечательного. Витальдус только качал головой и бурчал, что, если бы его глаза видели, он бы сразу вывел бы проклятую нелюдь на чистую воду. А так… Он только сидел в седле и капризно требовал, чтобы меняли повязку. Все чаще и чаще.
– Может быть, вам лучше вернуться в Алларен, к своим коллегам? – осторожно спросил Геллер, на что маг развопился, обвиняя командора в том, что, дескать, тот хочет от него избавиться, в то время как он приложил столько усилий для победы Империи.
Геллер только пожал плечами и не стал спорить. Если чародею так хочется мучиться и дальше, пусть себе.
С провиантом было туго. С водой – тоже. Геллер все надеялся, что они наткнутся на какой-нибудь богатый город, где бы бравые воины могли пограбить вволю и тем самым поднять свой боевой дух – но городов не встречалось. Только небольшие поселки земледельцев – и еще несколько сохнущих, странных деревьев. Хорошо еще, что никто не пытался атаковать их, иначе армии пришлось бы совсем тяжко.
– Да никого вы не встретите, – бурчал маг, – все подохли, все!
– Но тел мы тоже не видим, – заметил Геллер, – куда же они могли деться?
А потом они выехали к озеру, на дальнем берегу которого сверкал первозданной белизной дворец. Геллер с облегчением вздохнул – по крайней мере, теперь у них отпала надобность в воде. Но не тут-то было. Несчастные лошади, невзирая на тычки и шпоры, ни в какую не желали даже близко походить к озеру. Кто-то попробовал зачерпнуть воды и, вопя от ужаса, рванул прочь от берега.
– Что там такое? – в голосе Витальдуса появился интерес.
– Озеро, из которого нельзя зачерпнуть воды, – пояснил Геллер, сам немного недоумевая. Еще несколько человек попытались добраться до воды, но только с ужасом взирали на зеркальную гладь и пятились, пятились подальше от этого странного водоема.
