Кольца Всевластия - Пеш Гельмут (первая книга .TXT) 📗
– Но… – начал было он. В этот миг раздался стук в дверь, и его вопрос, готовый вот-вот сорваться с языка, повис в воздухе.
– Войдите, – ответил Фабиан.
– Ваше императорское величество, – отчеканил легионер, переступив порог комнаты, – легион готов к выступлению.
– Я останусь здесь ещё на несколько дней. Оставьте караул, а сами отправляйтесь.
– Что? Как это? – Эта мысль не укладывалась у Кима в голове. Неужели от удара, полученного на поле боя, его рассудок помутился? – Величество? Я думал, что ты…
– Я – император, – не дал ему договорить до конца Фабиан. – Первый император со времен Хельмонда Великого, который был возведен на престол на поле битвы. Мой отец был смертельно болен уже тогда, когда я отправлялся по его заданию в Эльдерланд. Но то, что император Юлиан болен, хранилось в строжайшем секрете.
– Я видел его! – перебил его Ким. – На смертном одре! Во сне, конечно же, – добавил он.
– От твоего внимания ничего не укроется, маленький фольк, – сказал Фабиан. – Итак, отец умер. Из столицы были разосланы гонцы, чтобы разыскать меня. Они-то и натолкнулись на армию больгов, стоящую лагерем у болот. Вслед за этим сюда были направлены легионы, которые прибыли в Гурик-на-Холмах одновременно с армией эльфов из Высшего Мира, так что против извечного врага, как и прежде, выступили все Свободные Народы.
– Но…
– Да, Ким. – Фабиан усмехнулся. – Отныне я буду сидеть в золотой клетке в Великом Ауреолисе. Но, как мне кажется, я нашел способ, при помощи которого мы по крайней мере раз в год сможем встречаться, чтобы выпить кружку-другую пивка.
– Я считаю, что сейчас самое время это прорепетировать, – предложил Бурин. – А то от долгих речей у меня уже горло пересохло.
Он налил всем по кружке, не отказался даже Высокий Эльфийский Князь.
– Я пью за победу Свободных Народов. Мы навсегда сохраним в наших сердцах память о тех, кто отдал свои жизни в борьбе за свободу, – произнес Фабиан.
Все присутствующие молча выпили. На мгновение каждый подумал о погибших.
– А что ещё произошло? – вновь спросил Ким, любопытство которого, казалось, невозможно утолить. – Какие ещё события я упустил?
– Я вынес тебя с поля боя, – ответил Бурорин. – Честно признаться, я боялся, что ты уже мертв. Но к счастью, котелок у тебя не глиняный. Я отдал тебя на попечение Марины, а сам вернулся на поле боя, чтобы паре-тройке больгов вправить за тебя мозги. Хотя нас было больше, исход сражения был ещё не ясен. Враги словно впали в бешенство, так что пришлось их убить всех до единого. Поверь мне, Ким, это была чертовски грязная работа. И чем больше она длилась, тем меньше удовольствия доставляла. Сражение превратилось в самую настоящую бойню.
– Тем лучше, что меня там уже не было, – ответил Ким. – Не то меня бы вырвало от такого зрелища.
– В этом не было бы ничего удивительного, – произнес Грегорин. – Многие не могли удержаться, по мере того как сражение становилось похожим на резню.
– Хорошо еще, – продолжил Бурорин, – что хоть ветер дует теперь в правильную сторону! А то вонь от погребальных костров была бы просто невыносима. Те, кто живет в Серповых Горах позади Гурика-на-Холмах, наверное, никогда нам этого не простят.
– Имперские легионы сейчас охотятся за темными эльфами на побережье. Азантуля, который мог бы открыть Врата, больше нет, поэтому у них отрезаны все пути к отступлению.
– А действительно ли Азантуль мертв? – спросил Ким. – Я имею в виду тот черный дым, облако и все остальное?
– Азантуля больше нет, – объяснил Арандур. – Но было бы слишком наивным надеяться, что вместе с ним исчезло и все зло.
– Я же вам говорил, – ухмылялся Бурорин. – Когда все думают, что вопросы исчерпаны, Ким ухитрится задать новый.
– Но если зло продолжает существовать, – продолжил Ким, – то не означает ли это, что в нем жива частичка Повелителя Теней Азратота, павшего от руки Талмонда Великого, и Азантуля, которого победил Фабиан?
– Это многое бы могло объяснить, – ответил Эльфийский Князь. – Возможно, что борьба между представителем рода Талмонда и потомками Повелителя Теней не закончена и может вспыхнуть вновь. Однако сейчас мы вряд ли можем с уверенностью судить об этом.
– Хорошо, что у нас вроде бы закончился запас ответов, – произнес Бурин, – потому что нам предстоит ещё выслушать Фабиана, а мне до смерти охота есть.
– Надеюсь, ты все-таки останешься жив, – вставила Марина. – А тогда специально для тебя я приготовлю что-нибудь посытней.
– Вот как она меня любит, – похвастался Бурорин.
– Я подумываю о том, чтобы основать Совет хранителей колец, – сказал Фабиан, – и чтобы он раз в году собирался в Эльдерланде в память о состоявшейся здесь битве.
– Отличная идея, – отозвался Арандур. – А я предлагаю через два или три дня, в зависимости от состояния здоровья Кимберона, провести первое заседание Совета и подумать, как сохранить мир на возможно более долгий срок.
– Но я уже превосходно себя чувствую, – поспешил воскликнуть Ким и, стремительно выпрямившись в постели, почувствовал, как боль стрелой пронзила его голову и все вокруг поплыло.
– Господа, пациент теряет голову. Необходимо покинуть помещение. – Марина была неумолима. – Я дам ему снотворное питье.
Спустя три дня в Гурике-на-Холмах впервые заседал Совет хранителей колец. На этом заседании было принято только одно решение: каждый год 22 сентября собираться в Альдсвике, чтобы узнавать новые сведения о кольцах и обмениваться новостями всех трех Миров. Никто не решался выдвинуть идею об открытии Врат, но она незримо витала в воздухе зала, где собрались друзья.
Последовавшие за этим дни были одним большим расставанием. Первым покинул Гурик-на-Холмах Фабиан. Подняв напоследок своего белого коня на дыбы, он пустил его галопом мимо ликующих горожан.
Затем город покинули Высокий Эльфийский Князь Арандур Элохим и последний Владыка Гномов Ардхамагрегорин; один из них вернулся в Высший Мир, а другой отправился в Подземное Царство, чтобы занять там полагающееся ему по праву место. Ким особенно тепло попрощался с Грегорином.
– Я поначалу не слишком доверял тебе, – сказал он напоследок. – И хочу попросить теперь за это прощение.
– Не стоит, – ответил гном. – У тебя имелись все основания для этого. Я был как будто ослеплен. Но в Зарактроре мои глаза открылись. Я многое узнал и надеюсь к нашей следующей встрече узнать ещё больше. Пришло время, чтобы Подземный Мир тоже кое-чему научился, ибо никогда нельзя узнать всего, даже если перед твоими глазами и конец пути.
Затем наступил черед Гврги. Хотя карлики и сражались в битве на стороне Свободных Народов, было очевидным, что вид их вызывает у многих непреодолимое отвращение. Поэтому их Владыка решил, что пришла пора и им возвращаться в Зарактрор.
Ким даже удивился, как тяжело ему было прощаться с болотником.
– Владыка Гврги, – сказал он, – или как следует обращаться к властелину Зарактрора?
– Гврги будет в самый раз. Или «Хамагврги» все-таки лучше? Нет, это жутковато слышать. Да и кроме того, шаманов украшает скромность. Ты ещё увидишь меня – в своих снах…
Бурорин и Марина гостили у Кима ещё две недели, пока молодой хранитель занимался в Гурике делами Совета Эльдерланда. Необходимо было назначить опекуна для несовершеннолетнего сына помещика Финка, погибшего в сражении. Вакантными оказались места пастора и жрицы. Как повелось издревле, пастор выбирался общиной Усть-Эльдера. Они выбрали почтенного цехового мастера гильдии башмачников. Что же до жрицы, то этот вопрос тоже разрешился скоро. На следующий день после окончательного выздоровления Кима состоялась официальная помолвка Бурорина и Марины. А на следующий год перед открытием Совета они должны были предстать перед алтарем. Поначалу Марина собиралась последовать за своим избранником на его родину, но потом они договорились попеременно проводить один год в далеком Ингладане, находящемся в королевстве гномов, а следующий – в Эльдерланде.
