Ларт Многодобрый - Плахотникова Елена (лучшие книги онлайн txt) 📗
Похоже, Крант был настолько голодный, что вся его хваленая невозмутимость куда-то подевалась. Нортор явно хочет ням-ням и глазеет на своего нутера. Мол, нельзя же так издеваться: меня корма лишил, а сам ешь в моем присутствии.
А глаза у Кранта красным уже стали поблескивать.
Блин, и как я дожил до сегодняшнего вечера? С таким-то чувством самосохранения! Наверно, я очень везучий сукин сын.
– Крант, ко мне! – сунул ему блюдо с охотничьей колбасой. – Держи! Жуй!
Оберегатель подозрительно на всех посмотрел. Но блюдо взял. Одной рукой.
– Садись, ешь. Малек за тебя подежурит. Немного. Правда, Малек?
– Слышу и слушаюсь, господин!
Крант спорить не стал. Сел рядом со мной, начал есть. Маленькими кусочками. Тщательно пережевывая. И подливку вылизал. До последней капли. Не замечал раньше, что у него такой длинный черный язык.
– Спасибо, нутер.
– На здоровье. Вина хочешь?
– Если есть тифура…
– Эй, красненькое у нас осталось? Поискали и быстро нашли.
Пока Крант допивал, мои гости вежливо прощались и уходили. И никого не качало.
Умеют люди пить! Сколько приняли, и пьяных нет.
А вот Кранта на разговоры потянуло. После одной-то чаши…
Странные сказки у норторов имеются. Страшные. Об умирающем мире и гаснущем солнце. А еще о чудовищах, что рождаются под этим солнцем и убивают все живое. И о норторах, какие уходят от чудовищ все глубже в землю, все ниже… ярус за ярусом.
А потом чудовища начали рождаться среди норторов. Планета перестала защищать своих детей. И «дети» оставили ее. Это было время Большого Перехода.
– Давно это было?
– Давно, нутер. До войны Мостов и Башен.
– А потом?
– Потом была война. Рухнули Башни и Мосты, погибли Хранители, и на норторов легло их проклятие.
– Какое?
– Ты не нортор… – Так вежливо мне намекнули, чтоб не совал нос не в свое дело.
– Ладно, не хочешь говорить, не надо. Давай просто так посидим. Спать-то сейчас нельзя.
И мы молча смотрели на огонь. А Санут сверху – на нас. Потом Крант опять заговорил:
– Ты не нортор. Но кормишься, как сберегатель.
– Иногда, – поправил я.
– Иногда, – согласился он. – Я расскажу тебе про сберегателей.
– Если хочешь…
– Хочу.
Каждый оберегатель был когда-то нортором. Но не каждый нортор может стать оберегателем. В канун Батура и сам Батур рождаются они. Ирторы, зачатые все в одну ночь. Рождаются, когда старый год сражается с новым. Когда скалы содрогаются от мощных приливов, когда волны поднимают из глубин чудовищ и выбрасывают их на берег, когда все живое словно бы теряет разум и делает то, чего в другие дни и ночи ему несвойственно. Третья луна – редкая гостья на небе, но только в Батур на небе бывают все три луны сразу. Когда старый год умирает, а новый рождается, и вместе с ним приходят в мир новые сберегатели. Они появляются у особо отобранных жен, от особо подготовленных мужей. После особого Ритуала. Ради особой и невозможной для других службы. Для тяжких тренировок и пугающей участи. Пугающей для обычных норторов.
Один оберегатель родился уродом.
Среди норторов любое отклонение от совершенства считается уродством. Таких уродцев оставляют солнцу. Или позволяют матерям их съесть.
– Съесть?!
– Да, нутер. Норторы охотники. Их притягивает живая и горячая кровь.
– И все матери у норторов…
– Все.
– А как же?.. У норторов же есть дети или…
– Есть. Родившегося сразу уносят. Очень быстро.
– И мать не… мешает?
– Ей оставляют другого ребенка. Не нортора.
– Ага.
– Пока она кормится…
– Кормится?! Живым?!
– Норторы не кормятся мертвыми. Ты тоже охотник…
– Ладно, Крант. Забудь. Это я так спросил.
Все нормально, Лёха, чего ты разволновался? Так в твоем мире животные регулируют рождаемость. Избавляются от слабых и лишних. Среди людей тоже такое практикуется. Кажется, был на Земле народ, где неполноценных детей уничтожали. Правда, другим способом, но… И каннибализм на Земле есть, даже сейчас. Так что дыши глубже, Лёха, и успокойся.
– Крант, а как же тебя… то есть некондиционного мальца живым оставили?
– Урода нужно убить, но сберегателя нельзя. Его жизнь принадлежит наставникам.
– Но ты же не был тогда сберегателем.
– Рожденный сберегателем – уже сберегатель.
– Ладно. Ну отнесли тебя к наставникам, а дальше что?
– Дальше показали Видящим, потом Прорицателям. Они решали, умереть мне или нет.
– Понятно.
– Они оставили мне жизнь, чтобы я отдал свой долг.
– Ну про долг я уже слышал.
– Да, нутер, про мой долг ты знаешь больше меня.
Ну если нортору хочется думать именно так, пусть думает.
– Крант, а много вас, сберегателей?
– Было двадцать четыре ученика. Испытание прошли десять.
– Не слабое, должно быть, испытание.
– Мое ты видел.
– Видел. День, кажется, был. И мороз. Подожди-подожди… ваша порода, по-моему, не очень любит солнце, я прав?
– Да, нутер. Латуа может сильно обжечь нортора.
Вот норторы и не подставляются этому солнышку. А оно встает первым, а «ложится» вторым. Только вечерне-ночной режим и достается норторам. Жалко бедных. И совсем, совсем белых.
– А как же ты, Крант? От Латуа вроде не прячешься…
Правда, и солнечных ванн он не принимает. Все больше плащом прикрывается. Чтоб цвет лица не испортить.
– Я – оберегатель. Меня учили.
– И солнце учили выдерживать. И неживой корм учили есть, – проявил я догадливость.
– Учили, нутер.
– Но кое-кто сегодня решил, что ты плохо учился.
– Я виноват, нутер, накажи меня! – Крант закрыл глаза и подставил шею.
Ну и кто меня за язык дергал? Пошутить захотелось? Юморист хренов…
– Ага, прям щазз и накажу. Отшлепаю и в угол поставлю.
– Как это? – Глаза Крант открыл. Но отодвигаться не торопился. Вдруг я передумаю.
– Молча.
– Нутер…
– Ладно, какое б ты себе наказание придумал?
Крант сказал.
– Ну и сколько ты эти ожоги заживлять будешь? А меня все это время больной оберегатель стеречь будет? Не-э, так не пойдет. И второй способ не годится. Вдруг тебе понравится? А что же это за наказание тогда? И голодным я тебя не могу оставить… Ладно, будем считать, что я вынес тебе порицание, а ты проникся и обещался все исправить.
– Такое больше не повторится, нутер. Обещаю.
– Вот и ладушки. А знаешь, кровь ведь и подсушить можно, а потом…
– Знаю. Тиу умеют. Но нутер не должен об этом говорить.
– Почему?
– Это тайна тиу и сберегателей.
– Ладно, считай, что я уже забыл.
– Тогда я тоже забуду, что нутер сказал про кровь.
Помолчали. Я подбросил дровишек в костер. Искры – столбом до неба! И остались там россыпью звезд. А Санут собрался баиньки.
– Нутер, я могу попросить?
– Проси.
– Научи меня готовить то, чем я кормился сегодня.
– Запросто. О, я придумал тебе наказание!
– Какое?
– Ты будешь готовить и для меня тоже. Согласен?
– Да, нутер.
– Тогда слушай.
Рассказал сначала свой рецепт, потом Михеича, следом и то извращение, что Вован считает кровяной колбасой. Заодно и случаи вспомнил, про то, как я эти рецепты узнал. Крант слушал внимательно. А под такого слушателя и до утра проболтать можно.
На небе рассвет уже проклевываться начал, когда я рот закрыл. Да и кувшин уже опустел. С рулминой. Ну за неимением красного можно и белого попить.
– Нутер, а я могу других сберегателей научить так кормиться?
– Учи. – Я поднялся, потянулся, хрустнул суставами. – Засиделись, однако. Как встретишь, так сразу и научишь…
– Прости, нутер, я уже.
– Что уже?
– Научил.
– Кого?!
– Ближайшего из нашей десятки.
– Ну и где он? Чего-то я никого не вижу…
– В Инопре. А она уже дальше весть пошлет. До кого дотянется.
