Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ) - Ангел Ксюша (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Эрик нашелся в гостиной. В окружении защитниц показывал какие-то пассы и объяснял, как лучше ставить блоки. Алиса была в первых рядах, фонтанировала собственными знаниями и задавала вопросы. Чего и следовало ожидать. Впрочем, меня сегодня это почти не волновало. Пусть пытается, Эрик все равно мой, и я в нем уверена.
Иру я нашла на кухне. Она только позавтракала и допивала чай. Глеб сидел рядом, на высоком барном стуле и болтал ногой.
— Как ты? — спросил он меня. — Попустило?
— Немного, — поморщилась я. — Надеюсь, Влад не соврал, и Барт действительно в курсе насчет Крега.
— Думаю, мы бы уже знали, будь это не так. И в суперзащите не было бы смысла. Сегодня прям мастер-класс от Эрика.
— Да, я видела. — Я повернулась к Ире. — Тебе получше?
— Жить буду, — вяло улыбнулась она. — К тому же, сегодня планируется вылазка. Если они найдут Крега, возможно, все закончится быстро…
— Вылазка? Какая вылазка?
— Ищейки Эрика выследили Крега. Вызвались добровольцы, чтобы его навестить.
— Здесь? В Липецке?
Ира кивнула.
— Но он ведь сильный! Сильнее Эрика. Ты не видела, там, на крыльце…
— Сильнее Эрика, возможно, — перебил меня Глеб. — Но не сильнее нас всех. Да и лучше с ним покончить сейчас, пока все спокойно.
— В городе волнения, Полина, — пояснила Ира. — Охотники. Похоже, зреет новая война.
Война. Забытое слово, рождающее новые цепочки других слов. Страх. Смерти. Закрытые двери, за которые выйти нельзя. А если выйдешь — будь готов сражаться. Бледные лица защитниц, напряжение в каждом взгляде, затянувшее в ожидании молчание. Ссылка.
Давно забытые, припорошенные пеплом фразы. Обрывки воспоминаний.
В новую войну не верилось. Она казалась чем-то далеким и, по сравнению с Крегом, нереальным. Пророчеством, что живет уже долгие годы, но все никак не сбудется. О нем говорят, но никто не воспринимает всерьез. А ведь Тан предупреждал о том, что власть охотников не продержится долго, и был прав: Альрик погиб, и власть пала. Пусть охотники еще не понимают этого, но запрещенные по закону альянсы негласно существовали. Хищные собирались неофициально, тайно обсуждали недостатки власти, в шутку говорили о свержении. Хищные поняли свою ошибку и больше ее не совершат. А такие, как Ира и Эрик, первыми рванут в бой, чтобы отбить себе право что-то решать. Отомстить, наказать тех, кто обидел, пусть их уже и нет в живых. Плевать. Есть последователи, их много, и они первыми погибнут за то, что на них снизошла благодать.
— Но зачем идти? — спросила я у Глеба уже в гостиной. Даша обнимала Влада и чуть не плакала, а он гладил ее по волосам и успокаивал привычными словами. Тома о чем-то яростно говорила с Робом. Суета невыносимо раздражала и рождала желание снова спрятаться на чердаке. — Не умнее ли переждать? Подставляться-то зачем?
— Авторитет нужно уметь поддерживать, — шепнул Глеб мне на ухо уже в гостиной. — Здесь слишком много сомневающихся, некоторые думают, Эрик не справится с Крегом, а значит, не может нас вести. Ты вон даже не веришь. Мы просто обязаны попробовать, Полевая.
Делегация собралась быстро. Воины — самые сильные из нас, кто не побоялся выйти из дома и даже сам согласился выследить Крега. Добровольцы. Влад, Глеб, Игорь, Алекс, Тамара, Роб, Маршал. Несколько воинов Мирослава. И Эрик.
Мой Эрик.
Вчерашняя обида сменилась тревогой, и, когда он обнял меня на прощанье, я уткнулась носом ему в грудь и всхлипнула.
— Не ходи.
— Все будет хорошо, малыш, — ответил он ласково и поцеловал меня в макушку. — У меня есть план.
Его планы всегда также безрассудны, как и мои. Да и кто там будет страховать его? Кто сможет и, главное, захочет? Глеб? Глеб не справится, Мирослав остается в доме, а Владу плевать на Эрика.
— Я сильнее, чем кажется, Полина. А вас будет охранять Мирослав и много сильных защитниц. Ничего плохого не случится.
— И с тобой?
— И со мной.
— Насколько он силен, этот Крег? — Вопрос Алисы застиг врасплох, как и она сама — самоуверенная, настойчивая, упорная. Минуты прощания с Эриком с Алисой делить не хотелось. Но вместе с ней подошел Мирослав, и грубить было невежливо.
— Достаточно, чтобы его остерегаться, — уклончиво ответил Эрик. — Но не настолько, чтобы бояться. Мы справимся.
— Ты та, кого он хочет?
Она смотрела на меня прямо и пытливо, а в серых глазах мне виделась неприязнь
— Не я. Мой кен.
— Неважно. Почему?
Я посмотрела на Эрика.
— Полина — сольвейг, — ответил он тихо, — и ее кен завершает ритуал.
— А что, если он найдет другого сольвейга?
Острые фразы, такие опасные, потому что память о вчерашнем еще свежа. Скребется сомнениями, развеять который может только Влад. С Владом говорить не хотелось. Не только из-за обиды и гордости — это мелочи. Но он соврет, даже если не связывался с Бартом. Ему важнее моя жизнь, чем правда. Иногда казалось, что жизнь — кровь по венам, биение сердца, тепло дыхания — для него значит больше, чем мысли.
Влад не поймет меня никогда. Никогда не прочувствует близость сольвейгов. Потому что, когда умирает один сольвейг, умирает частица каждого члена племени. Для Влада же жизнь — разменная монета. Особенно жизнь того, кто ему безразличен.
Они ушли, и в гостиной поселилась тишина. Даже дети все спрятались наверху, и радостные визги и крики не нарушали гробового молчания дома.
Защитницы рассредоточились по территории, у каждой был свой сектор, который нужно охранять. Даша сидела на диване, сложив руки на коленях, и смотрела на входную дверь. Мирослав говорил по телефону, поставив ногу на ступеньку лестницы. Ира спряталась за шторой и молча подпирала плечом откос окна.
Улицу постепенно заливали сумерки. Свет фонарей отражали гладкие спины машин. Мощенные дорожки усыпало мертвой листвой.
— Давно вы женаты?
Алиса, похоже, отставать не собиралась. Смотрела все так же прямо и руки на груди сложила. Защищается… от меня?
— Нет, совсем недолго, — ответила я спокойно. Страх за тех, кто ушел свел на нет неприязнь к ней.
— Мне говорили, у Эрика до тебя не было постоянных женщин.
Серьезно? Наши воины сейчас рискуют жизнью, а все, что ее интересует — прошлое Эрика? На лице — ни капли тревоги. Она не боится за него, подумала я. И видит в нем лишь сильную единицу, не личность, а просто альфу. Наверняка Алиса привыкла получать лучшее, именно поэтому хочет Эрика. И глубоко ей плевать на то, какой он — как живет, чем дышит, кого любит.
Меня отпустило, и я улыбнулась.
— Главное, что сейчас она есть.
Общаться с ней хотелось меньше всего. Ира всем видом давала понять, что сейчас ей лучше побыть одной. Подумать, осмыслить, поверить. Крег был добр и понимал ее. А потом предал. Ира не прощает предательств.
Я отошла от Алисы и присела рядом с Дашей на диван.
Даша боялась. На бледном лице четко выделялись скулы, а льдистые глаза блестели выступившими слезами. Она имела привычку паниковать и заражать своей паникой остальных.
— Думаешь, все будет хорошо? — спросила она.
— Я верю, что они вернутся.
Она взяла меня за руку и крепко сжала, а потом зачем-то обняла.
Мы с Дашей никогда не дружили. Она была против нас с Эриком с самого начала, а я не люблю, когда мне указывают, что делать… Но сегодня мне захотелось обнять ее в ответ. От Даши пахло малиновым джемом, а еще духами — тонкими, цветочными и очень приятными. Я погладила ее по плечу и попыталась ободрить:
— Они вернутся, вот увидишь!
— Ты правда любишь Эрика? — шепотом спросила она и покосилась на Алису, которая делала вид, что нас не замечает.
— Конечно, люблю. Я же замуж за него вышла.
— Хорошо, — кивнула она и прижалась ко мне теснее.
Мы ждали до глубокой ночи. Ужинать не стали — аппетита ни у кого не было — лишь детей покормили и уложили спать. Все собрались в гостиной, за исключением тех защитниц, которые охраняли дом наверху. Молчали. Сдирали заусенцы с пальцев. Кусали губы до крови. Ждали.
