Рунный след - Живетьева Инна (серия книг TXT) 📗
Аля вспомнила мохнатую ящерку и запоздало испугалась: а если бы и они не понравились хранителю?
— Если границы истончатся… У князей накопилось слишком много претензий друг к другу, чтобы дело кончилось миром. Я уверен, что стоило Отину получить вестницу, как он тут же разослал своих поглядов по соседям. Будут возникать и рушиться союзы, увеличиваться армии. Наши армии, которые уже забыли, что такое битвы, — с горечью повторил Талем. — Последнее сражение в Семиречье было во время переворота. Я не стратег, спросите у Аскара — он скажет, как его подвели соратники, умеющие нападать отрядами и забывшие о соседней сотне. Ведаю так, что уже пошли в Стальное княжество новые торговые караваны. В Оружейных рядах в этот год будет очень удачная торговля. Князь не пожелает ждать, пока выясниться — на всех ли границах такое происходит или нет. Лучше действовать сейчас. Сантин вряд ли согласиться снабжать оружием своих возможных врагов.
— Ты уверен, что война будет? — Рик уже не лежал, а сидел, уткнувшись подбородком в колени.
— Если такое начнет происходить на всех границах, то да.
Антон вздрогнул, когда под боком снова чихнул Влад. Он прекратит сегодня или нет? И так уснуть трудно — холодно, жестко. Да еще этот под боком вертится, ни минуты покоя! Достал уже! Антон укрылся с головой, сердито отвернувшись в другую сторону. Он ненавидел Влада. А необходимость постоянно терпеть его присутствие делала эту ненависть еще сильнее.
Нет, сначала ничего такого не было. Он как-то вообще не думал про Влада. И только потом, когда его потащило в Мертвый овраг, ударило понимание: он же не сможет объяснить Владу, что не виноват в смерти Кости! Ласк все равно бы не дал ключ, какая разница — ходил туда или нет? Лерка, дура, вывернула все наизнанку. И Влад так же точно поймет, ни за что не станет слушать!
Чем больше Антон боялся Влада, тем спокойнее старался держаться с ним. Это удавалось бы запросто, если бы порой не ловил Леркины взгляды. Ну что ей — больше всех надо?! Сама не пошла, испугалась, а теперь зыркает.
Мальчик пытался себя успокоить: ну и пусть, пусть тот узнает, — ну что сделает? Не убьет ведь! Но представлял бешеные глаза Влада — и мороз пробирал по коже. Если бы еще была надежда, что остальные выслушают и поверят ему, а не Лерке… Сами-то бросили их, а ему, Антону, не простят. Будут строить из себя благородных! А теперь еще и повод есть — вытащил его из пропасти. И не подумает, что заслуги-то чуть-чуть, если бы не горные — летел бы Антон вместе с лошадью. А все равно туда же, нашелся, спаситель! Тьфу! Хорошо хоть, Влада взглядом дракона треснуло, а то пришлось бы изображать из себя благодарную жертву.
От отчаяния хотелось рычать. И когда спутник снова чихнул, Антон еле сдержался, чтобы не двинуть его в бок локтем.
Деревья только издали выглядели обычными. Аля тронула ветку — листья оказались неестественно жесткими — словно пластмассовые. Они не отрывались, а только отламывались. Девочка отдернула руку и вытерла о штаны. Казалось бы — те же ветки, какие висят в школьных кабинетах, заменяя прихотливые комнатные цветы. Но прикасаться к ним противно. Разница как между куклой и забальзамированной мумией. Недаром лошади так не хотели спускаться в долину, и их пришлось оставить с горными воинами. Дайарена взяла с собой только двоих — пажа и высокого молчаливого охранника.
Аля присела и дернула травинку. Она поддалась с неприятным хрустом, словно косточка переломилась. Девочка встала и брезгливо поджала пальцы в сапогах.
— Ну что, пойдем? — Талем тоже застрял на опушке, оглядывая лес, словно какую-то гадость.
Риктор шагнул первым, отведя ветку замотанной в плащ рукой. За ним в образовавшийся проход скользнула дайарена, подбирая и плотнее запахивая накидку из перьев.
Не проглядывались тропинки, и, чтобы попасть вглубь, шли напролом. Круглые проплешины в массиве леса, хорошо просматривавшиеся сверху, оказались ничем иным, как гнездами, и Талем непременно желал попасть туда.
Чем дальше, тем труднее становилось пробираться. Поваленные стволы деревьев, плотно сбитые, оплетенные корнями, вырастали в настоящие стены, напоминавшие замковые. Хорошо еще, можно было всегда найти, куда поставить ноги и зацепиться руками. Рик вырвался вперед и карабкался, как ловкий жучок по стенке. Аля уже притерпелась к ощущению мертвых тел под руками, а ведун морщился от брезгливости. Он поджал губы и за время восхождения не произнес ни слова. Горные воины тоже часто оглядывались на свою повелительницу, но дайарена легко двигалась вперед с грацией, неожиданной для пожилой женщины. Алька, запыхавшаяся и растрепанная, с сожалением отметила, что даже белая накидка не сбилась на ее плечах.
Алешка протянул сверху руку, и хоть девочка вполне бы вскарабкалась сама, она уцепилась и взобралась на край огромного гнезда. Все спутники вылезли наверх и остановились.
— Как тихо, — заметила Машка и обхватила себя за локти. В этом мертвом лесу не орали птицы, да что птицы — даже листья не шумели. А ветер был — в чаше гнезда дуновение взъерошивало огромные белые перья. Гнездо не покинули неожиданно — хозяева забросили его, и стенки в некоторых местах провалились, а выстилавшие его трава и перья сбились в неряшливые комки. Посреди гнезда, словно в насмешку, лежала каменная глыба в форме яйца. На ней той же нестирающейся краской, какой нанесены руны в Лабиринте, чья-то рука нарисовала стрелку, указывавшую в глубь леса.
Прошли уже четыре гнезда — с четырьмя каменными яйцами-указателями. Пора было сделать привал, но ведун так жалобно уговаривал идти дальше, что, хоть ноги уже и не держали, все согласились. И теперь, стоя на краю пятого, молча рассматривали лежавший в центре камень с руной, обозначавшей «Найдено». Прямой под руной виднелся отпечаток ладони, вплавленный в камень.
Никто не рвался прикоснуться к нему, словно оттягивая минуту, когда будет отгадана хотя бы одна загадка этого мира. Аля сняла с пояса фляжку, глотнула неприятно-теплой воды.
— Ну и чего ждем? — грубо поторопил Риктор, но и сам не коснулся отпечатка.
Ведун что-то неразборчиво пробормотал под нос.
— Опасности нет, — негромко сказала дайарена. Она даже не запыхалась, и лоб остался прохладно-чистым, без бисеринок пота.
— Я открою, хорошо? — торопливо и умоляюще спросил Талем; Маша фыркнула.
Ведун обтер ладонь о кафтан и приложил к камню:
— Горячо!
Продолжить не успел, рядом словно жахнули из пушки. Аля рывком прижала руки к ушам и больно долбанула себя фляжкой по голове:
— Зараза! Не могут без звуковых эффектов!
Камень раскололся, так ровно, что срез блестел зеркалом. Посередине темнело углубление, и там лежал свернутый в трубку пергамент.
— Без спецэффектов — тоже, — заметила Сима. — В Голливуд бы их!
Их словно накрывало темно-синим зонтиком — так стремительно, что выбежать не оставалось шансов. Высокий купол коснулся края гнезда, скользнул темнотой меж поваленных деревьев, закрывая ловушку.
— А, по-моему, мы и так в кино, — заметила Аля, глядя, как над их головами купол превращается в закатное небо.
Багрово-красный диск слепил глаза, и в черных точках у самого горизонта не сразу удалось разглядеть парящих драконов. Темно-вишневый и золотой — они блестели под солнцем, словно только что вынырнули из воды. По краям гребней переливались огоньки — от красного до фиолетового — всеми цветами радуги.
Ящеры казались более реальными, чем фантом на перевале, но каждый из присутствующих почему-то твердо знал, что это всего лишь картинки, запись, которая не может причинить вреда.
Темно-вишневый дракон выгнул крыло, заходя на вираж. Гигантская туша выделывала в небе такие кренделя, что перехватывало дыхание от восторга. Вот он рухнул на спину, распластав крылья, на несколько мгновений завис кверху брюхом, забавно дрыгая лапами. Его спутник, изящный золотистый дракончик меньших размеров, испуганно дернул хвостом, и вишневый тут же ринулся вверх, выравнивая полет.
