Диаммара - Фьюри Мэгги (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Верховный Маг осел, и под тяжестью его тела лезвие вошло еще глубже.
— А это тебе за меня, — сказал Форрал.
Глава 29. ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ НЕКСИСА
Подъезжая к городу своего отца, Д'Арван представлял себе Мару — только мысли о ней давали ему успокоение. Он ехал, останавливаясь лишь на краткий ночлег или для того, чтобы дать лошадям немного отдохнуть, и всю дорогу его терзали воспоминания о резне в Вайвернесс. После того, что творили там солдаты, ему трудно было осуждать отца и его подданных за презрение к смертным. Более того, каждый лишний день, прожитый на этом свете господином Пендралом, Д'Арван считал личным оскорблением. Он никогда не подозревал, что способен на такую всепоглощающую ненависть, — и, надо сказать, она ему нравилась. Мара и ее друзья в гарнизоне в свое время были правы, говоря, что на свете есть вещи, бороться с которыми можно только с оружием в руках.
Трясясь в седле, Д'Арван покосился на Харгорна. Ветеран смотрел на город фаэри, и на лице его было то же угрюмое выражение, с каким он уезжал из Вайвернесс.
— Очень мне все это не нравится, — пробормотал старый воин. — Я бы назвал это просто преступлением.
Д'Арван едва заметно улыбнулся. По дороге Харгорн не раз уже высказывал свое отношение к идее Д'Арвана захватить Нексис руками фаэри. Как правило, его речи начинались словами «это самая нелепая мысль, которая когда-либо приходила тебе в голову», продолжались вопросами «зачем тебе все это нужно?» и «не думаешь ли ты, что в Нексисе тебе за это спасибо скажут?», а заканчивались предположением, что «Мара тебя образумит».
Внезапно привычное ворчание прекратилось, и Д'Арван услышал:
— Клянусь титьками Тары! Это еще что за штука?
— Ты прекрасно знаешь, что это за штука, Харгорн, — сказал маг. — Или ты забыл, как летала наша Ориэлла? Мой отец увидел, что я возвращаюсь, и теперь встречает меня. Готовься с шиком въехать в город, приятель.
— Благодарю покорно — я уж лучше по земле как-нибудь, — пробормотал Харгорн. — Хотя вряд ли твои друзья фаэри предоставят мне возможность выбирать.
Д'Арван пожал плечами:
— Если хочешь трястись на своем худосочном пони по холмам — пожалуйста. Не думаю, что тебе кто-нибудь запретит.
— Нет уж! — быстро сказал Харгорн. — А то потом скажут, что меня не было рядом, чтобы вправить тебе мозги в нужный момент.
Д'Арван просиял от радости, когда фаэри опустились на землю, и Мара, сидевшая за спиной у Хеллорина, соскочила с седла. Маг был бы счастлив вдвойне, увидев ее, если бы новости, которые он вез, не были так печальны.
Мара вцепилась в него мертвой хваткой:
— Зачем ты вернулся? Ты должен был пойти с Ориэллой! Д'Арван улыбнулся. Ему не терпелось ее удивить.
— Перед отъездом мы с Хеллорином кое-что придумали, и теперь она может владеть Древней Магией без меня. Поэтому я спокойно вернулся к тебе.
Но Мара продолжала хмуриться.
— А если ей потребуется помощь другого мага?
— У нее есть Чайм, — улыбнулся Д'Арван. — Мара, пойми, я не мог оставить тебя одну. Ты носишь моего ребенка! Все, что я мог, я сделал, и поверь, Ориэлла только рада, что я вернулся к тебе. Если быть совсем точным, она меня просто к тебе выгнала. — Он протянул к ней руки — Когда мы уединимся, я передам тебе…
— А как же я? — обиженно проворчал Харгорн. — Я не видел эту проклятую девчонку уже десять лет, а она мне даже «привет» не может сказать!
Мара рассмеялась.
— Я вижу, ты за эти десять лет ничуть не изменился, — сказала она, крепко обнимая старого воина.
Хеллорин, снисходительно глядя на них, покачал головой и пробормотал:
— Смертные!
Д'Арван смерил отца холодным взглядом.
— Кстати, о смертных. Когда мы сможем начать атаку на Нексис?
Хеллорин пожал плечами:
— В любую минуту. В твое отсутствие я произвел все необходимые приготовления.
— Хорошо, — сказал Д'Арван. — Завтра ночью мы выступаем.
Паррик украл в Истхэйвене лошадь, но все равно добирался до Нексиса несколько дней. В пути он тешил себя мыслями о «Невидимом Единороге» и о том, сколько всего выпьет и съест, когда доберется туда. При этом начальник кавалерии очень надеялся, что эта старая наседка Гебба его узнает, потому что платить ему было бы нечем.
Подъехав к северным воротам, Паррик едва не пожалел о своем приезде. Стражники в черных мундирах были грубы, подозрительны и недвусмысленно намекали на взятку. Паррик несколько раз пытался им втолковать, что денег у него нет, но стражники были неумолимы. Тогда, рассвирепев, он сообщил им, что, если его не впустят, он прямо у ворот разложит костер, зажарит свою лошадь и съест ее на глазах у всех. Взглянув на выражение его лица, стражники поняли, что он не шутит, и Паррик был пропущен.
В «Единороге» было жарко натоплено, и Гебба с Салланой трудились не покладая рук. Народу было битком, и шум стоял невероятный. Начальник кавалерии пришел в восторг и начал проталкиваться к стойке.
— Гебба! — заорал он, отпихивая в сторону очередного ремесленника, желающего промочить горло перед хорошим ужином. — Это я!
Гебба неприветливо на него посмотрела.
— Я уж вижу, что это ты, грубиян.
Озадаченный, Паррик почесал затылок, размышляя, как бы сделать так, чтобы она сменила гнев на милость, и тут сообразил, что даже не знает, жив Харгорн или нет. Он вовремя удержался, чтобы не рассказать ей о том, что произошло в Вайвернесс: во-первых. Ночные Пираты считались преступниками, а во-вторых, если господин Пендрал пронюхает, что он был свидетелем этой резни, его по-тихому арестуют и так же по-тихому казнят. Нет уж, лучше держать язык за зубами, пока он не покончит с господином Пендралом. Правда, пока Паррик еще точно не знал, как именно он это сделает, но решил завтра же заняться составлением плана — только сначала надо восстановить силы.
И Паррик усердно занялся их восстановлением. Уломав Геббу, он много ел, а еще больше пил, со многими познакомился и, когда все начали расходиться, пытался удержать новых друзей.
— Не уходи, — говорил он, ухватив за рукав какого-то каменщика. — Куда же вы все? Еще рано! Мы еще…
— Тебе уже хватит. — Каменщик неожиданно превратился в суровую Геббу с метелкой в руке.
— Но я старый друг Харгорна! — горячо возразил Паррик. — Старый, старый друг! — раздельно повторил он на случай, если его не поняли.
— Харгорн всех привечает, кто ему плачется, а кроме того, он в отъезде. Так что тебе придется иметь дело со мной. Давай-давай, убирайся! У тебя что, дома своего нет?
Паррик предпринял героическую попытку встать.
— Откровенно говоря, — гордо сказал он, — дома у меня нет! — И растянулся на полу.
Начальнику кавалерии снилось, что у него в голове пасется табун лошадей. Проснувшись, Паррик понял, что лошади явились ему во сне неспроста: судя по запаху и вороху соломы вместо постели, он провел ночь в конюшне. Судя по тому, что он еще не совсем протрезвел, сейчас было раннее утро. Он поднялся на ноги, одолеваемый двумя неотложными потребностями. Первую он удовлетворил легко — для этого достаточно было отойти в уголок, а вот со второй оказалось сложнее. Понимая, что без глотка воды его ждет мучительная смерть, Паррик принялся на ощупь искать дверь: в конюшне была кромешная темень. При этом он думал, что Гебба, хоть и мегера, а все же добрая женщина: оттащила его в теплую конюшню, да еще и соломки подстелила — а ведь могла и на улицу вышвырнуть. Выйдя на улицу, Паррик нашел неподалеку колодец и выпил едва ли не полведра. Луна стояла еще высоко, и город был залит ее голубым светом. «Бош! Как хорошо, что я снова в Нексисе!» Вытирая о рубашку мокрые руки, Паррик еще раз взглянул на луну — и ахнул. В первое мгновение он подумал, что ему с похмелья мерещится: в глазах плывут какие-то точки. Но нет — они приближались, и в них было что-то знакомое. И когда Паррик понял, что именно, у него кровь застыла в жилах. Кто-то снял заклинание с Нихилим, и теперь Призраки Смерти летели прямо на спящий город.
