Магистериум морум (ЛП) - Бэд Кристиан (читать полную версию книги TXT) 📗
Мир Серединный под властью Отца людей Сатаны.
Дорога на Ренге.
Год 1203 от заключения Договора, день 14.
Магистр Фабиус Ренгский медленно ехал по утоптанной лесной тропе. Лицо его было задумчиво, повод выпал из разжавшихся пальцев и норовил соскользнуть под ноги коню. Маг возвращался домой.
Следом на животастой бергенской кобыле трусил Саймон. Хел шёл, держась за его стремя.
Солнце клонилось к вечеру. С сухим треском падали на дорогу отжившие своё сосновые иголки. Было тихо, зябко и безлюдно, поскольку путники свернули уже с шумного ангонского тракта на лесную дорогу, ведущую к острову посреди бурной Неясыти.
Можно было выбрать иной, более торный путь, но беженцы, с унылыми песнями потянувшиеся на Ренге, беспокоили магистра Фабиуса. Не давали страдать, а страдать магу очень хотелось. Мир опостылел ему.
Лекарь на ходу зубрил состав тинктуры от лихорадки, иногда подглядывая в пергамент. Его вполне устраивал темп, заданный магистром. Хел же — скучал и считал выбоины на дороге. Иногда он поднимал голову и озабоченно вглядывался в фигуру Фабиуса. Демонёнок, даже не читая мыслей, мог оценить внутреннее состояние человека. Он видел, как тени эмоций пробегают по чуть светящейся ауре души: магистр много и разнообразно думал о смерти.
Мысль о ней Фабиус поворачивал то так, то этак. Страдания измучили мага, но идею самоубийства он не допускал совершенно. Фабиус не давал себе этой жизни, чтобы отнимать её, но как ему теперь было жить? Прошлое казалось ему жутким, будущее — безысходным и бессмысленным.
Пока инкуб был рядом, мысленный взор Фабиуса застлала тьма. Каждый миг он ощущал поблизости демона, что олицетворял его погибель. Демона, что пообещал ему: скоро всё завершится. Они найдут похитителя Алекто и…
Когда зеркальное адское око растворилось в небе над Ярмарочной площадью, маг приготовился принять последний бой. Он взглянул на покрасневшую церковь, рука сама сжалась на магическом кристалле…
Он не позволил себе промедлить: набрал в грудь воздуха и обернулся к Борну.
Ещё мгновение назад инкуб стоял рядом, однако сейчас его место на помосте пустовало. Маг растерянно закрутил головой: немногочисленные факелы, укреплённые на шестах, только слепили его.
Он начал в спешке изучать горожан, что словно гигантские черви извивались во тьме, пытаясь подняться с грязных камней Ярмарочной. Сумел разглядеть намёки на то, что черти и бесы всё ещё оставались в толпе смертных. Что им тоже худо, хоть души их и не вытягивает Ад, потому что душ этих нет…
Инкуб же — исчез. Растворился. И даже подпалин не оставил на этот раз на плохо струганных досках помоста для комедиантов.
Лишь молодой маг смотрел удивлённо и растерянно, лишь старик-винодел кулём валялся под лавкой, лишь стражники пытались бороться с гнущей их силой, чтобы исполнить свой долг и защитить магистра от толпы.
К счастью, и в толпе на ногах остались немногие. А тех, кто смог бы вскарабкаться на помост, наверное, не нашлось бы совсем.
Или — нашлось?
Фабиус озирался… Бельмастый, держась за сердце, вцепился в плечо здоровенного крещёного. Ещё один его сотоварищ вслепую пытался брести вдоль помоста, нашаривая опору руками…
Мрак снизошёл на Ангистерн. Самый тёмный, страшный предрассветный. Но в нём сияло уже зерно нового дня. И день этот был близок: Алекто отправилась в Преисподнюю, бес, похитивший её, был схвачен Пакрополюсом, Договор с Адом омыли людскими страданиями, и он — упрочился. Оставалось дотерпеть до рассвета.
Магистр ощутил вдруг, что зрение его слабеет, накатывает нечеловеческая, смертельная усталость. Он пошатнулся… И тут же Хел птицей взлетел на помост, протянул Саймону руку, помогая ему забраться, и оба они подхватили мага.
Стража ничего не успела. И Фабиус понял, что любой из бесов мог вот так же метнуться вверх или бросить нож. Но бесы обессилели, затаились или приняли свершившееся как решение.
Значит, примут и люди.
Всё и вправду утряслось. С рассветом в Ратушу пришли те из членов городского совета, кто не решился противостоять взбунтовавшемуся городу, а то и сам побывал в рядах мятежников.
Магистр не счёл своевременным судить или искать иных виноватых, кроме продавшего свою душу префекта.
И без того был разграблен церковный склад с мукой, горохом и вяленой рыбой, превращена в руины городская тюрьма.
А беженцев из чумного Дабэна стояло перед воротами Ангистерна уже не меньше восьми сотен. Считали же по обычаю по отцам семейств, потому никто не мог сказать, сколько окажется нуждающихся, когда счёт пойдёт на хлеб, дрова и одеяла.
Через неделю, к приезду магистерской комиссии, возглавляемой молодым и деятельным кандидатом в члены Совета Магистериума Тэгусом из Ассы (её таки вызвал Фабиус) в городе был наведён относительный порядок — и по хлебу, и по лагерю для беженцев, и по отлову бандитов и крещёных.
С бандитами магистру помог Хел. Он читал мысли людей даже умелее, чем Борн. Уж чего-чего, а практики у юного демона было хоть отбавляй.
Чертей и бесов никто, разумеется, трогать не стал. Как их было обуздать без инкуба? Демонёнок? Попробуй он указать на кого — тут же сам стал бы жертвой.
Сущие, впрочем, тоже старались лишний раз на глаза магистрам не попадаться. Хотя Фабиус догадывался, что нечисть всё ещё скрывается в городе.
Алкали ли бесы и черти мести, ведь Фабиус лишил их покоя и власти? Наверное. Но паутина их магии, простиравшаяся когда-то над Ангистерном, была разрушена, а значит, и силы, возможно, временно, но ослабли.
Фабиус надеялся, что у сущих хватит ума понять: воевать с магистрами невыгодно. Разозлишь людей — рано или поздно они найдут окорот даже на таких сильных и хитрых тварей. А бежать некуда — путь в Ад стал тернист для нарушивших его законы. Если бы они победили, глядишь, Договор и прогнулся бы. Но Анчутус откусил слишком большой кусок, и бунт нечисти в Ангистерне захлебнулся хотя бы на время.
Нет, Фабиус мог бы, дождавшись других магистров, учинить в Ангистерне строгое дознание, просеять жителей города сквозь магическое сито и отыскать всех сущих. Но — что потом? Как уничтожить или хотя бы удержать в клетке беса, если до того удавалось сладить не с каждой бессловесной адской тварью?
Пентаграмма? Она — может стать клеткой, но как ловушка работает только на входе в людской мир. А если сущий уже проник на землю, как изловить его и упечь туда?
Даже неразумная тварь, просочившись сквозь естественные разломы между землёй и Адом, была неимоверно опасна для людей. Многие годы в Гариене лучшие маги с огромным трудом сдерживали лезущих из бездны «каменных зверей» и прочую адскую мелочь.
Сам Фабиус когда-то сумел уничтожить химеру, но и цена была заплачена немалая. Готовясь встретиться с фурией, он ещё не понимал, что значит схватиться с тварью, что так же разумна, а магией владеет по сути своего рождения. Сейчас же…
Сейчас ему проще было промолчать о том, что на самом деле случилось в городе. Бунт горожан, срежиссированный крещёными и бандитом префектом-Барбром — куда ни шло… Но бунт адских тварей, захотевших власти среди людей?
Впрочем, высокая комиссия и не пыталась копать глубоко, ей хватило истории продажного мага, Ахарора Скромного, чьё тело бесследно пропало во время бунта.
Тэгус был в ужасе от самой возможности предательства одного из высоких магистров. Он приказал бы выставить мёртвого Ахарора на позор, как тела разбойников. Предвидя такой исход, Фабиус тайком вывез старика за город и похоронил в лесу. Ему помогали Саймон да демонёнок.
Вот так и вышло, что магистр Фабиус Ренгский не посвятил во все тонкости случившегося в Ангистерне уполномоченных Советом магистров. Не донёс весь ужас бунта, не поставил магические кордоны. (Кого они смогли бы сдержать? Бесов?)
Но на сердце у него было сейчас неспокойно: слишком опасное знание осталось сокрытым от совета Магистериума. Он должен… Должен был довериться Грабусу!
