Подмастерье Элвин - Кард Орсон Скотт (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Элвин создаст золотой плуг, который будет знать человека и которому человек будет верить, как По Доггли и Гораций Гестер знают и доверяют друг другу. Этому плугу не понадобится ни вол, ни лошадь, ни дополнительный вес, чтобы вонзиться в почву. Плуг будет отличать плодородную землю от истощенной. Подобного золота ни разу не видели на земле; точно так же этот мир никогда не видел тонкой незримой нити, которую Элвин протянул сегодня между собой и Артуром Стюартом.
Он опустился на колени, вызвав в уме форму золота.
— Стань таким, — шепнул он железу.
Он чувствовал, как из окружающего плуг воздуха внутрь железа ринулись атомы, соединясь друг с другом, образуя частички, которые по своему весу были больше частичек железа. Атомы беспрекословно выстроились в том порядке, который Элвин им показал.
В своих руках юноша держал золотой плуг. Элвин потер пальцем металл. Ну да, самое настоящее золото, сияющее в огне горна ярко-желтым цветом, правда, оно еще мертво, еще холодно. Как научить металл быть живым? Показывать золоту образ человеческого тела бессмысленно — такой плуг Элвину не нужен. Он хотел пробудить живые атомы, продемонстрировать им, какими были и какими они могут стать. Впустить в них огонь жизни.
Огонь жизни… Элвин поднял золотой плуг, который значительно прибавил в весе, и, отвернувшись от палящего пламени, поставил его прямо посреди ярких угольев горна.
Ловчие, спокойно покачиваясь на спинах лошадей, не торопясь ехали по дороге к Хатраку, заглядывая в каждый дом, в каждую хижину, сравнивая то, что находилось в их шкатулке, с огоньками сердец местных жителей. Но их поиски не увенчались успехом. Они миновали кузницу и увидели горящий внутри огонь сердца, но то был вовсе не мальчишка, которого они искали. Это, наверное, кузнец, который выковал кандалы.
— Убил бы его на месте, — проскрежетал темноволосый ловчий. — Точно знаю, это он засунул заклятие в кандалы, чтобы мальчик без труда их скинул.
— Ничего, поймаем парнишку, вернемся сюда, — успокоил светловолосый.
Они заметили, что в старом домике неподалеку горят два огонька, но ни один из них не соответствовал образцу, который хранился в шкатулке, поэтому ловчие поехали дальше, разыскивая ребенка, которого должны были узнать с первого взгляда.
Огонь проник внутрь золота, но пламя всего лишь плавило металл. Нет, так не пойдет — плуг нуждался в жизни, а огонь нес ему смерть. Элвин восстановил в голове образ плуга и показал частичкам золота, крикнул каждому атому: «Мне нужно, чтобы вы не только своими формами повторяли формы золота, но еще держали вот этот образ. Вы должны придерживаться его, как бы ни жег огонь, какая бы сила ни давила, как бы вас ни рвали, ни уничтожали».
Он почувствовал, что его приказ услышан — в золоте наметилось движение, движение, которое мешало золоту таять в пламени и стекать в золу. Но этого мало, металл так и не обрел силы. Ни секунды не раздумывая, Элвин сунул руки в огонь и приложил к золоту, продолжая показывать металлу образ плуга, крича в своем сердце: «Вот какими нужно быть! Станьте такими!» Боль страшно жгла его, но он понимал, что руки вытаскивать нельзя, ибо лишь тот настоящий Мастер, кто является частью своего творения. Атомы услышали его и приняли форму, которой Элвин никогда не видел, но в результате этого золото теперь спокойно вбирало в себя жар огня и не таяло. Одна часть работы выполнена; правда, плуг еще не ожил, не стал таким, каким хотел сотворить его Элвин, но уже мог стоять в огне горна, не превращаясь в расплавленные струйки металла. Золото приобрело иные качества. Это золото знало, что оно есть плуг, и намеревалось навсегда остаться в этой форме.
Элвин отнял руки от металла и увидел, что на его коже, которая местами обуглилась до самых костей, весело танцует пламя. Молчаливый, как сама смерть, стиснув зубы, он сунул руки в бочонок с водой и услышал, как огонь зашипел, затухая. После чего, прежде чем боль разгорелась в полную силу, Элвин принялся лечить себя, убирая старую кожу и наращивая на ее место новую.
Вскоре, пошатываясь от усталости, ибо исцеление рук потребовало огромных сил, он подошел к горну и снова уставился в огонь на золотой плуг. Элвин заставил золото запомнить образ и держать его всегда, но этого не достаточно, чтобы оживить плуг. Металл должен понять, для чего предназначен плуг. Чтобы в дальнейшем исправно исполнять свою работу, золото должно узнать, почему оно обязано ожить. Вот в чем суть Творения; вот что хотела сказать ему Иволга три года тому назад. Творение — это не просто резьба по дереву или работа с железом, ведь плотники и кузнецы режут, гнут и плавят, принуждая вещи принять новую форму. Творение — это нечто более тонкое; ты должен сделать так, чтобы вещи сами захотели обрести новую форму, чтобы они стремились к ней. Вот что Элвин делал многие годы подряд, не понимая, что на самом деле творит. Считая, что отыскивает естественные трещинки в камне, в действительности он создавал трещинки, представляя, где они должны появиться, и показывая это атомам внутри камня. Таким образом он учил вещи принимать ту форму, которую он им предлагал.
С этим плугом он сделал то же самое, однако не случайно, а намеренно. Элвин научил золото, как обрести новые качества и держаться новой формы. Он создал нечто новое, чего не создавал никогда раньше. Но как ему научить плуг действовать, двигаться так, как никогда не двигалось золото?
Где-то в глубине души он понимал, что проблема на самом деле заключается не в плуге. Настоящей проблемой являлся Хрустальный Город, ведь кирпичи, из которых сложатся его стены, — это не просто атомы в железном плуге. Атомами города станут мужчины и женщины, которые не воспримут форму на веру, как воспринимают ее атомы, не станут в точности следовать приказам Элвина, а когда будут действовать, их поступки вполовину не будут так чисты. «Если у меня получится вселить в золото жизнь, может быть, мне удастся-таки построить из обыкновенных людей Хрустальный Город. Может быть, я найду соратников, таких же чистых душой, как атомы этого золота, и, возможно, они поймут форму Хрустального Города и полюбят ее с первого взгляда, так же, как полюбил ее я, очутившись внутри смерча, в который провел меня Тенскватава. Тогда они будут не только следовать форме, но и заставлять ее действовать. Хрустальный Город оживет, превратившись в нечто огромное, в нечто куда более величественное, нежели кто-либо из нас, потому что мы всего-навсего атомы».
Лишь тот настоящий Мастер, кто является частью своего творения.
Элвин подбежал к мехам и принялся качать их, пока угли не раскалились до такой степени, что любой другой кузнец давно удрал бы из кузницы и подождал в ночной прохладе, пока огонь немножко ослабнет. Но не Элвин. Вместо этого он подошел к горну и шагнул прямо в пламя. Он чувствовал, как на его теле горит одежда, но не обращал на это внимания. Он обнял руками плуг, прижал его к груди и одновременно стал исцелять себя, но не по кусочкам, а всего сразу, говоря телу: «Оставайся живым! Переноси огонь, который жжет тебя, в плуг!»
И одновременно с тем он сказал плугу: «Следуй примеру моего тела! Живи! Учись у моих живых частичек, пойми, что каждая часть тела занимается своим делом, и действуй подобным образом. Я не могу явить тебе форму, которую ты должен обрести, и не могу научить тебя этому, потому что сам не знаю, как это происходит. Но я могу показать тебе, что значит быть живым, показать болью своего тела, показать исцелением, борьбой за жизнь. Стань таким! Как бы тебе трудно ни пришлось, учись у меня, — это ты, будь, как я!»
Это заняло целую вечность. Элвин дрожал в огне, пока его тело боролось с жаром, отыскивая способы нести огонь, как река несет воду, и вливать его в плуг, который превратился в океан желтого пламени. И атомы, находящиеся внутри плуга, отчаянно пытались сделать то, о чем просил Элвин, — они хотели повиноваться ему, но не ведали как. Однако его зов был силен, слишком силен, чтобы его не услышать; причем услышать его приказ — мало. Они должны поверить, что Элвин желает им только добра. Они доверились ему, захотели стать живым плугом, о котором он мечтал, поэтому каждую частичку времени, по сравнению с которой секунда показалась бы вечностью, атомы пытались сделать то, пытались сотворить это, пока внутри золотого плуга не возник новый образ, который обрел жизнь — такую, какой требовал Элвин. За одно-единственное мгновение образ распространился по металлу, и плуг ожил.
