Схаас - Мерцалов Игорь (первая книга .TXT) 📗
Джон почувствовал руки Изабеллы, кое-как поднялся на ноги. Откуда-то из-за драконьей туши донесся боевой клич Гарри. Правая голова повернулась в ту сторону. Джон с Изабеллой, бессильные что-нибудь сделать, с ужасом увидели, как озарилась сокровищница отсветами гудящего пламени, за которым едва слышен был вопль человеческой боли. Накатила волна жаркого воздуха…
Судьба. Предсказание свершилось. Не с тем человеком и не так, а может быть, именно так — уже не имеет значения. Главное — именно он, Джон Рэдхэнд, граф, пришелец из смертоносного века, стал причиной того, что никак не должно было, никак не могло случиться.
Нет, он не думал в ту секунду — ни этими словами, ни какими-либо другими. И образ Гарри не являлся ему, и не всплывала в памяти цепь событий, приведшая к непоправимому. А просто все это вместе, спрессованное гнетом долгих тревог и сомнений, вдруг взорвалось в его душе потрясением столь сильным, что вмиг не стало ни дурноты, ни жестокой боли во всем теле, ни ясных мыслей и чувств, ни четких стремлений — только осталась перед взором громадная туша ужасного чудовища…
Джон не заметил, как оказался в его руке Меч Правосудия, — видимо, он молча отобрал его у замершей в ужасе Изабеллы. Не заметил, как приблизился к врагу и сколько времени заняли все эти действия. Уже потом, сопоставляя сохранившиеся в памяти обрывки воспоминаний, он сообразил, в чем было дело. С одной погибшей и другой оглушенной головой, Змей сделал то, чего не должен был делать: ударил огнем, а это на время дезориентирует дракона. Происходит что-то вроде перегрева, как объясняли сэры Томасы. Кратковременного, но от того не менее опасного, тем паче в замкнутом пространстве зыбких скальных пород. Слишком уж неожиданной оказалась для Горыныча эта атака, слишком сильными — противники.
Хотя, наверное, не такими уж и сильными…
Крыло с разрубленной перепонкой, судорожно дрогнув, оглушило Изабеллу, но Джона не задело, он шагал к передней части туловища. А туловище боком сдвигалось ему навстречу, отстраняясь от бушующего в кольцевом коридоре пламени. Еще немного — и графа размазало бы по противоположной стене…
Джон, хоть и не отдавал себе отчета в разумности такой попытки, собирался ударить в то место, где должно было располагаться сердце чудовища. Однако между ним и стеной вдруг возникла голова дракона, бессознательно жмущаяся к полу, где воздух был прохладней. Не размышляя, Джон воздел над головой Меч Правосудия и обрушил на череп врага. На сей раз удар получился точным и настолько мощным, насколько способен нанести человек с помутившимся от ярости рассудком. Волшебная сталь со стуком раскроила кость, уйдя в голову почти по рукоять. Хлынул фонтан черной крови. Бронированная туша дернулась и разом, заставив пещеру содрогнуться, рухнула.
Змей Горыныч затих.
Несколько секунд, а может, минут Джон неподвижно стоял перед поверженным врагом, мысли и чувства медленно возвращались к нему. Вот и свершилось то, для чего он был призван. Ах да, еще просьба Аннагаира осталась, еще впереди война с орками… и все-таки не покидало впечатление, что он очнулся от какого-то невероятного сна, казавшегося сейчас дурным и сумбурным.
Укол тревоги заставил его обернуться. Изабелла лежала на спине раскинув руки. Он подбежал к девушке, осторожно снял покосившийся на голове шлем. Тело Изабеллы было неприятно податливым, всегда красивые своей оживленностью черты белого, как мел, лица, поражали безволием. Прядка волос прилипла к вяло растекающемуся по лбу пятнышку крови.
Сердце Джона едва не остановилось. Попытка глубоко вдохнуть обернулась жалким всхлипом. Он сорвал перчатки, сунул пальцы под железный воротник нагрудника Изабеллы. Да что такое? Нет. Видимо, просто трясущиеся пальцы не нащупали пульса…
Перехватив левую руку правой, молодой граф поднес к губам девушки кованое обручье. Затаил дыхание, наклонился, чтобы лучше видеть. Перед глазами уже плясали искры, а сталь обручья оставалась незамутненной.
Глава 21
ВОЙНА В ЗАКАТНОМ МИРЕ
Боя не было. Можно ли назвать боем дело, выигранное одной-единственной стрелой? Вздох Тьмы, выпущенный наугад, ворвался в пещеру и невесть какими путями отыскал сердце предводителя затаившегося отряда. Это ли, неясное ли напряжение, пронзившее вдруг окружающий мрак, а скорее все вместе заставило орков резко изменить свои замыслы. Только что они намерены были лавиной обрушиться на дерзких калунов, самонадеянно сунувшихся в Пустой рудник, — и вот уже выходят под открытое небо трое орков с поднятыми кверху лапами и что-то кричат испуганными голосами.
— Сдаются, — со смешанным чувством радости и удивления сообщил Раххыг и, присмотревшись, добавил: — Это не штурканы, это орки Шханцу. Крысиное отродье… Б'шура!
Калуны стояли напротив ближайшего укрытия неприятельских орков, Джок Длинный Лук, Истер и Раххыг выдвинулись вперед. Имей противник желание, он еще мог бы позволить себе атаку, но уже первые орки, гурьбой повалившие из укрытий, развеяли все опасения. Эта испуганная толпа — даже волчецы выглядели неуверенно — не собиралась драться.
— Когда начнем их резать? — тихо осведомился Раххыг.
Губы Длинного Лука тронула улыбка. Сам по себе он, может, и не стал бы отдавать подобного приказа, но Цепенящее Жало жаждало крови — неважно, в бою или в бойне. Истер поспешила ответить:
— Просто заставь их сложить оружие и спуститься на дно Порога. А мы вернемся к Смотровой башне. Я собираюсь их использовать.
Как это можно сделать (если можно вообще), она пока что представляла себе смутно. Но твердо знала, что не намерена кормить доспехи Рота без особой нужды.
— Дорогая, для чего тебе этот жалкий сброд? — презрительно бросил Длинный Лук.
Раххыг медлил с приказом, переводя взгляд с Джока на Истер.
— Ты оглох? — холодно поинтересовалась у него юная ведьма. — Исполняй!
Она не знала, что такого особенного появляется у нее в лице, когда она говорит таким тоном, но уже давно привыкла к одинаковой реакции людей. Орки, даже самонадеянный Раххыг, исключения не составили. Сотник вздрогнул, на миг смешался и зло прорычал несколько слов уже приблизившимся шханцунам, которые первыми покинули укрытие. Те поспешили передать веление победителей остальным, подкрепляя слова личным примером. Оружейная сталь зазвенела, падая на камни.
Строители штервского города защитили Смотровую башню, расположив вдоль ведущей по гребню дороге каменные плиты, из-за которых можно было держать под обстрелом и саму дорогу, и спуск от башни к Порогу, и большую часть Порога. Если бы калуны продвинулись дальше, к перекрестку, к Первому провалу, шханцуны могли бы отрезать их от башни, засев здесь. Но орки Раххыга закрепились, и теперь, когда засада сложила оружие, ничего другого не оставалось и всем шханцунам.
— Использовать можно кого угодно, лишь бы ума хватало. Вот увидишь, они еще сослужат нам службу. Нет, Джок, не спрашивай заранее… Раххыг, что ты можешь рассказать об этом клане?
Сотник, не сводя глаз с проходящих мимо шханцунов, пожал плечами:
— Им нельзя доверять, госпожа Ракош, они всегда славились своей ненадежностью. Еще недавно они клялись помогать Дому Калу против штурканов, но переметнулись, стоило тем захватить Привратную долину.
— Распорядись, чтобы к нам подошли их сотники.
Скапливающиеся на дне Порога шханцуны вели себя смирно, но Истер понимала, что скоро среди них начнется ропот. Необъяснимый ужас, выгнавший их из прекрасно продуманной засады, развеивался, они видели, что калунов вдвое меньше, а путь на западный тракт из Порога открыт. Правда, наверху, неподалеку от Смотровой башни, оставалось все их оружие, и это сдерживало орков клана, прославившегося своей ненадежностью. Но если они захотят сбежать, остановить их из Смотровой башни будет трудновато.
Зато сотники Шханцу смиренно ждали своей участи. У них, стоявших рядом с людьми, не было и мысли о неповиновении. Взгляды Длинного Лука, которыми он, надо сказать, откровенно злоупотреблял, внушали необоримый ужас. Наконец Истер обратилась к ним:
