И вся федеральная конница - Уланов Андрей Андреевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Нарушить это равновесие могли только свежие резервы, введенные в дело. Но конфедератам уже нечего было посылать в бой. У них не осталось ни одного полка, ни одной роты, ни одного взвода, которые еще не участвовали в битве. У Хукера, напротив, хватало свежих частей: целых два федеральных корпуса (1-й и 5-й) стояли на своих позициях, готовые нанести решающий удар и склонить чашу весов в сторону Севера. Но Драчливый Джо настолько упал духом, что и слышать не хотел о контратаке. Все его надежды были связаны с Седжвиком, и, пока тот не подошел ему на выручку, части правого крыла должны были просто держать оборону. Хукер даже соглашался отвести их, если понадобится, еще ближе к реке. И в то время как корпуса Сиклса, Слокама и Коуча, истекая кровью, сдерживали натиск врага, за их спиной закладывалась новая линия укреплений, представлявшая собой цепь траншей и редутов.
Сражающиеся части северян были к тому времени сильно ослаблены неумолкающей канонадой батарей противника и теряли боеспособность по той простой причине, что у них заканчивались боеприпасы. Коуч попытался доставить им фургоны с патронами и снарядами, а также двинуть на позиции свою артиллерию, но и то и другое было так скучено у дома Чанселора, что выполнить распоряжение генерала оказалось невозможно.
Именно в эту критическую минуту генерал Ли нанес решительный удар. По его приказу бригада Перри, крайняя на левом фланге дивизии Андерсона, перешла Льюис-Крик и на холме Хейзел Гроув соединилась с бригадой Арчера. Сам командующий южан лично сопровождал эту часть и проследил, чтобы долгожданное соединение левого и правого флангов его армии наконец произошло. Затем Ли дал сигнал о начале атаки, и солдаты, ободренные его присутствием, с новыми силами бросились на врага. Бригады Перри и Арчера с одной стороны и остальная дивизия Андерсона с другой обрушились на дивизию Гейри, и, не выдержав их дружного натиска, та стала буквально разваливаться на куски.
Одновременно с дивизией Андерсона в атаку пошла пришедшая в себя пехота Стюарта. Она вновь ударила по 3-му корпусу северян, боеприпасы которого были в то время на исходе. Первой была отброшена дивизия Френча, которой досталось в чанселорсвиллском бою больше всех. Под натиском южан она отошла к левому флангу корпуса Мида и закрепилась там. Южане, однако, не преследовали людей Френча и все свое внимание переключили на дивизии Дэна Сиклса. Последний бросил в бой все свои резервы, но уже не мог спасти положение. Один из полков дивизии Уильямса дрогнул и обратился в бегство. Южане ворвались в образовавшуюся брешь, и вся линия дивизии рухнула, как прорванная плотина.
Дивизии Берри тоже пришлось туго. Ее командир был убит наповал, а генерал Ревер, занявший его место, отдал приказ отходить. Дольше всех продержалась на своих позициях дивизия Хенкока, сумевшая отразить атаки Мак-Лоуза.
Совсем недавно наступил поддень, солнце стояло в зените, и до конца дня генерал Ли вполне мог завершить битву одним окончательным ударом. Еще немного, и Джо Хукер вместе со своей армией или, во всяком случае, с ее большей частью мог искупаться в Раппаханноке. Ли уже отдал соответствующие приказы и приготовил свои войска к последнему штурму, как вдруг, подобно грому среди ясного неба, пришло неожиданное известие: Седжвик овладел высотами Мари и с 20-тысячной силой двигается прямо в тыл Северовирджинской армии.
В течение первых двух дней сражения командир левого крыла Потомакской армии генерал Джон Седжвик неоднократно получал разнообразные, порой прямо противоположные инструкции. Вечером 2 мая он готовился выступить на Боулинг Грин, когда вдруг в районе 11 часов ему был доставлен новый приказ. Хукер предписывал Седжвику перейти реку у Фредериксберга и, заняв этот город, идти оттуда к Чанселорсвиллу. Чтобы выполнить столь неожиданное распоряжение в точности, Седжвику пришлось бы опять переправляться на северный берег Раппаханнока, идти вдоль него до места старой переправы, наведенной Бернсайдом в декабре 1862 года, и затем снова переходить на южную сторону, словом, совершать множество лишних телодвижений. Разумеется, Седжвик, которого хотя и ругали за излишнюю методичность, не был таким педантом и буквоедом. Он попросту собрал свои части вместе, построил их в походный порядок и двинулся к месту назначения по правому берегу. Правда, туманная ночь и вражеские стрелки несколько замедлили его марш, и к нужной точке части 6-го корпуса вышли лишь к утру. Там к ним присоединилась дивизия Гиббона из 2-го армейского корпуса, ранее стоявшая в Фалмуте. Специальным приказом, направленным не с обычным курьером, а с командиром инженерной службы генералом Уорреном, Хукер отдал ее во временное подчинение Седжвику.
Войска конфедератов, противостоявшие этим объединенным федеральным силам, были незначительны. На высотах Мари, занятых ранее всей Северовирджинской армией, развернулись теперь всего 10 тысяч человек. Растянутые на некогда грозных позициях тонкой цепочкой, эти силы не представляли особой проблемы для обладавших двойным численным перевесом федералов. Фронтальная атака на любом из участков обороны должна была закончиться неизбежным прорывом.
Однако Седжвик был слишком методичным командиром, чтобы избрать столь простой образ действий. Он начал с тщательной рекогносцировки местности, хотя со времен Фредериксбергской битвы на ней уже не осталось неизвестных мест. Затем, когда поле предстоящего боя было тщательно изучено, Седжвик решил прощупать оборону неприятеля и выслал на высоты Мари два пехотных полка. Те, однако, не смогли продвинуться далеко: за каменной стеной расположился один из Миссисипских полков Берксдейла, и после короткой перепалки оба федеральных полка вернулись в город в весьма плачевном состоянии. Тогда в дело вступила дивизия Брукса, развернутая на левом фланге корпуса на дороге на Боулинг Грин. Несмело продвинувшись вперед, она открыла огонь по флангу Эрли, а артиллерия дивизии Хови, стоящая несколько правее, поддержала ее вялой канонадой.
Лишь в 11 часов утра Седжвик поддался на уговоры Уоррена и решился предпринять штурм. Он пошел на этот шаг с видимой неохотой и позже, словно оправдываясь, написал в своем рапорте: «Не оставалось ничего другого, как взять укрепления прямой атакой».
Когда построенная в боевой порядок пехота северян двинулась вперед, артиллерия конфедератов принялась от души поливать их картечью. Эрли рассчитывал, что канонада задержит атакующих и даст ему возможность привести на позиции бригады Хейса и Уилкокса, но он ошибся. Огонь орудий не смог остановить федералов, и они стремительно приближались к злополучной каменной стене. Однако там, где был бессилен бог войны, в дело вступала царица полей. За стеной на старых позициях находились в тот момент два Миссисипских полка, и, подпустив противника на 400 ярдов, они открыли необычайно меткий беглый огонь. Головы обеих колонн были скошены, как сорная трава, и северяне в замешательстве отступили в укрытие. Там они наскоро перегруппировали свои расстроенные ряды и снова бросились вперед. На сей раз им почти удалось ворваться в траншеи противника, но беспощадные залпы миссисипцев проделали в их шеренгах такие огромные бреши, что им опять пришлось скатиться вниз по склону высот.
Казалось, что фредериксбергская история повторяется в несколько меньшем масштабе, и, быть может, у засевших за стеной конфедератов возникло чувство дежа вю. Седжвик тоже испытывал схожие ощущения и приказал своим штурмовым колоннам отходить. Но полковники Джонс и Спир придерживались прямо противоположной точки зрения и на свой страх и риск решили продолжить атаки. После краткого отдыха они лично повели людей на третий, заключительный штурм каменной стены. Их опять ожидал смертельный винтовочный огонь людей Берксдейла, и оба командира поплатились за свою храбрость и безрассудство: Спир был убит, а Джонс тяжело ранен. Но их солдаты, уже не видя ничего, кроме вражеских позиций, и ступая по трупам своих товарищей и командиров, только ускорили шаг и ворвались наконец в траншеи южан. Там произошла короткая рукопашная схватка, в которой миссисипцы штыками и прикладами пытались согнать противника с высоты. Но на каждого из них приходилось по крайней мере по три федерала, и численное превосходство быстро сделало свое дело. Южане отступили, и многострадальная каменная стена досталась наконец северянам.
