Поспорить с судьбой - Панкеева Оксана Петровна (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Он должен быть жив, – тихо всхлипнул Пассионарио. – Амарго, найди его, пожалуйста. Ты его найдешь, он не должен погибнуть сейчас.
– «Не должен»? Послушай, когда до тебя дойдет, что жизнь не подчиняется идиотским желаниям инфантильного разгильдяя? Не хочу, не надо, не должен… Как ребенок!
– Нет, ты не понял. Я сказал сейчас не должен. Я видел… Совсем не там, и не тогда!
– Ты видел, как погиб Кантор? Когда и где?
– Там же, где и все мы. В Астрайском ущелье. Этим летом… или другим. Но летом. Нас зажали в этом ущелье… и перебили всех. То есть, абсолютно всех. Пленных не брали. Раненых добивали. Я был последним, я видел все, до конца. И как погиб ты, тоже видел. Хочешь, скажу? – он поднял на Амарго глаза, все еще полные слез, но уже тронутые нездоровым лихорадочным огоньком. – Давай, скажу. Может, тебе понятнее будет. А то тебе до сих пор кажется, что я истеричный наркоман, инфантильный плакса и тому подобное. Хочешь, я расскажу тебе все? Все, сначала до конца. Испытаешь свои хваленые нервы. Хочешь? Узнать, как погибнут твои друзья, как погибнешь ты, и как погибнет этот мир? Конец света я тоже видел. Рассказать?
– Не надо, – дрогнувшим голосом ответил Амарго и встал. – Не рассказывай. Во всяком случае, не сейчас. Мне надо бежать. А ты прими лекарство и попробуй уснуть. Я найду его. А о том, что ты видел, поговорим, когда поправишься. Не сейчас. А то с тобой опять что-то случится.
Пассионарио молча кивнул, проводил его взглядом, и, когда за ним закрылась дверь, сделал совершенно противоположное. Встал, оделся и осторожно попробовал, в состоянии ли он колдовать. Затем набросил куртку, сунул в карман сигареты и присел у стола, чтобы немного отдохнуть и заодно подумать, предупреждать кого-нибудь о своем уходе, или так сойдет. Проблема решилась сама собой. В хижину вошел дон Аквилио и, увидев шефа одетым и готовым к подвигам, пришел в ужас.
– Товарищ Пассионарио! – воскликнул он. – Куда вы собрались в таком состоянии? Случись что, меня же точно под трибунал отдадут!
– Не беспокойтесь, – печально утешил его шеф. – Ничего не случится. Я на минутку. Мне надо просто кое-какие вещи забрать.
– А если кто придет, что говорить?
– Что я сплю и не велел меня будить.
– Так ведь товарищ Амарго запросто вломится, даже если вы спите! И, кстати, объясните мне, будьте добры, кому я должен подчиняться? Ваши друзья, товарищ Амарго и товарищ Сорди, похоже, насмерть сцепились за… э-э… звание вашего друга. Сегодня утром приходил товарищ Сорди и сторого-настрого приказал не пускать к вам Амарго. А как его не пустить? А сам Амарго только что приказал не пускать к вам Сорди. И что я должен делать, если он придет? Он же старше по званию, как я должен его не пускать? Разберитесь как-нибудь с вашими друзьями. Что мне делать?
– Скажите Сорди, – вздохнул шеф. – Что я его сам позову. Чуть позже. А подчиняться вы должны мне. Ни Сорди, ни Амарго, ничего вам не должны приказывать. В особенности, кого ко мне пускать, а кого нет. Я говорю – пускать всех. Понятно?
– Понятно, – согласился дон Аквилио. – Только уж как хотите, но никуда я вас одного не отпущу. Возьмите с собой кого-нибудь. Не ровен час, где-нибудь упадете…
Пассионарио снова вздохнул и посмотрел на своего начальника охраны.
– Дон Аквилио, зачем вы отпустили Кантора? Ведь попроси у вас генерал кого-то другого, вы бы тут же вспомнили, что подчиняетесь лично мне и без моего ведома не обязаны отдавать своих людей в чье-либо распоряжение. Почему его отдали? Вы его за что-то не любите?
– А разве… – начальник охраны заметно растерялся. – Разве вы против?
– А почему вы решили, что я не должен быть против?
Дон Аквилио растерялся окончательно и замялся, не зная, что сказать. Пассионарио посмотрел на него пристальнее и как-то очень ласково произнес:
– Вы присядьте. Вот сюда, напротив. И давайте поговорим. Вы мне все объясните, ничего не скрывая. Вы ведь мне доверяете, не правда ли? Посмотрите мне в глаза. Ведь доверяете?
И осторожно положил ему руку на плечо. Как бы по-дружески. В общем, можно было и без этого, но при прямом физическом контакте получалось вернее. И, разумеется, дон Аквилио немедленно проникся к шефу безграничным доверием.
– Только не говорите, что я вам сказал, – попросил он. – Товарищ Сорди просил не распространяться, и не разговаривать с вами на эту тему, а то у вас могут быть неприятности…
И начал выкладывать такое, что у бедного вождя челка встала дыбом. Оказывается, товарищ полковник Сорди регулярно проводил беседы с его личной охраной, как бы между делом жалуясь на товарища Амарго, который то ли втерся в доверие к лидеру, то ли чем-то его шантажирует, но манипулирует им как хочет. И своего человека сунул к нему в охрану, чтобы иметь возможность за ним следить, когда это невозможно лично. И бедный товарищ Пассионарио то ли не понимает, что с ним делают, то ли не знает, как от них отделаться. И надо непременно что-то с этим делать, вот только он еще не придумал, что. А пока он не придумает, очень просил не заводить разговоров с бедным обманутым вождем на эту тему. Он либо не поверит, если настолько им доверяет, либо будет начисто все отрицать, если его чем-то запугали. Товарищ Сорди сам приложит все усилия, чтобы его переубедить, а уж потом…
– Понятно, – тихо сказал Пассионарио, отпуская плечо собеседника. – А потом, значит, если дойдет до открытого конфликта, вы должны будете встать на его сторону. О небо, какой же я в самом деле идиот… Спасибо, дон Аквилио, что вы мне все рассказали.
– Правда? – искренне обрадовался начальник охраны. – Я колебался, не знал, стоит ли в самом деле об этом молчать… Значит, я правильно поступил, рассказав вам все?
– Абсолютно правильно, – заверил его шеф. – И надо было это сделать с самого начала. Я вас очень попрошу… если Сорди придет в мое отсутствие, пусть обязательно меня дождется. И вы все чтобы были на месте. Мне надо с ним поговорить. Так же откровенно, как с вами. А теперь извините…
И он быстро кастовал телепорт, пока дон Аквилио не возобновил разговор о том, что ему нельзя никуда ходить без охраны.
Первым делом он наведался на скалу, чтобы пособирать там все, что осталось после «уединенной медитации», то есть одежду, одеяла, мусор и остатки травы. На скале его ожидал сюрприз.
– Мафей? Ты что здесь делаешь? – удивился Пассионарио, увидев печального принца, который восседал на его любимом камне. – А что это с тобой? Ты выглядишь, словно после недельного загула.
– Я уж думал, ты вообще не придешь, – вздохнул Мафей. – Ты что, не чувствовал, как я тебя звал?
– Нет. Наверно, меня разговорами отвлекали. А что с тобой случилось? – он подошел ближе и, тут же унюхал, что от юного эльфа несет перегаром, как от заправского пьяницы. И мигом все понял. – Ты что, додумался пить с моим папой?
– Твой папа – потрясный мужик, – вздохнул Мафей. – Но здоров же он пить…
– И ты вздумал тягаться в этом деле со столетним эльфом? Зачем же было так напиваться?
– Откуда же я знал… сколько его много, а сколько – в самый раз! Я еще никогда не пробовал…
– Понятно, – кивнул Пассионарио, усаживаясь на землю. – И как ты себя чувствуешь?
– Да уже лучше, чем с утра. Меня Оливия каким-то зельем напоила… Я же сам себя лечить не умею… А ты как? Напугал ты меня вчера…
– Я и сам напугался дальше некуда… Тебе никогда не снился конец света?
– Конец света будет наяву, когда я явлюсь домой, – снова вздохнул Мафей.
– Да, представляю, что тебе скажет наставник… – посочувствовал Пассионарио. – Что ж ты так?.. Значит, тебе понравился мой папа? Что он тебе еще рассказал полезного, кроме того, что напоил до поросячьего визга, проколол ухо и подарил несколько безделушек?
– Еще он меня противозачаточным заклинаниям научил.
– Узнаю папу, – слабо улыбнулся Пассионарио. – Еще, наверное, и советов полезных надавал… на эту же тему.
– Ну, на эту тоже. А, и еще научил ушами шевелить. А тебе нравятся эти птички?
