Убежище (ЛП) - Кук Тонья (читать хорошую книгу .TXT) 📗
«Как теперь поступить?» — потребовала ответа Кериан. Лошадь Львицы начала вставать на дыбы, почувствовав ее возбуждение. — «Следуйте за мной, и мы остановим кочевников прежде, чем они доберутся до палаток!»
«Они могут быть не враждебны», — произнес Хамарамис, хотя и сам не верил в это. Последний раз такое значительное сосредоточение кочевников собиралось в Кхуре, чтобы помочь Салах-Хану против орд Малис. Кхурские племена не скапливались в таком количестве с какой-либо иной целью, кроме войны.
Из рядов эскорта Хамарамиса выступил Гитантас Амбродель. Капитан был все еще в повязках от встреч с мантикорой и песчаным зверем.
«Командир, мне сходить за Орлиным Глазом?» — спросил он, повышая голос, чтобы быть услышанным среди беспрерывного блеяния рогов в Кхури-Хане.
«Нет времени для этого». — Кериан посмотрела на запад, откуда приближались десять тысяч кочевников. «Просто обрежьте его привязь», — добавила она. — «Он сам меня найдет».
Он поспешил прочь, а она развернула лошадь. «Генерал Хамарамис, враг близко. Вы можете арестовать меня позже. Прямо сейчас нам нужно вести сражение».
Она пришпорила лошадь, а ее сторонники хлынули за ней. Эльфы из ночного патруля позади Таранаса сломали ряды и последовали за ними без приказа. Две сотни воинов Хамарамиса заерзали, жаждая присоединиться к своим товарищам. Некоторые стали просить позволения поскакать за Львицей.
Хамарамис сказал: «Беседующий с Солнцем и Звездами убедительно желает избежать войны. Вот его приказания. Я повинуюсь своему Беседующему».
Развернув коня, Хамарамис поскакал вниз по склону низкой дюны обратно в Кхуриност, полный тревоги. Первые два ряда его воинов последовали за ним, но остальные оставались на месте, бросая отчаянные взгляды то на исчезающую Львицу, то на своего отважного старого командира. Наконец, кто-то громко хлопнул поводьями и рванул за Львицей. Большинство других присоединились к нему, оставив Таранаса, Хамарамиса и пару дюжин или около того всадников за спиной.
Утренняя заря омывала мучительное выражение на лице Таранаса. «Я тоже хочу пойти», — прошептал он.
«Так же, как и я». — Хамарамис расстегнул шлем и стянул его. Солнце едва взошло, а он уже вспотел. — «Но быть солдатом, означает больше, чем жаждать битвы. Это значит, что ты подчиняешься приказам своих законных командиров. Если же нет, ты не больше чем варвар».
Он вернул на место шлем. С гордо поднятой головой старый воин направился обратно к своему Беседующему. За ним последовали четырнадцать воинов. Генерал Таранас еще несколько секунд боролся со своей совестью, а затем ускакал с горсткой остальных присоединиться к Львице. Сегодня он был варваром.
Адала пристально разглядывала Кхури-Хан с гребня к северо-западу от города. В приглушенном свете облачного нового дня он выглядел чуть больше чем грязное коричневое пятно посреди песков пустыни, но это был первый настоящий город, который она когда-либо видела. За несколько дней до своего прибытия она отправила в Кхури-Хан шпионов, чтобы выяснить, чем заняты Сахим-Хан и лэддэд. Принесенные ими новости были очень тревожными. Лэддэд приходили и уходили по своему хотению, в то время как солдаты Хана осквернили Храм Торгана и арестовали его святейших жрецов. Этих святейших обвинили в нападении на двоих лэддэд, нападении, скорее всего совершенном ворами или нищими. Для собравшихся с Адалой вождей и военачальников это звучало, словно чужеземцы отдавали приказы Сахим-Хану.
«Что нам делать, Вейядан?» — спросил Хагат, вождь Микку.
В неподвижном воздухе бородатые мужчины обильно потели. Даже живущие всю жизнь в пустыне нуждались в бризе. Адала собрала волосы в длинную косу и перекинула ее вперед через плечо. Это лишь немного позволяло охладить шею.
«Я буду говорить с ханом лэддэд», — объявила она.
Все были шокированы. Какой может быть смысл в разговоре с чужеземными захватчиками?
«Их шеи уже на плахе. Если лэддэд поклянутся покинуть нашу родину, я позволю им уйти».
«А как насчет резни наших родителей, жен, детей?» — вскричал Биндас.
С опаленными бровями и ресницами, лицо Адалы выглядело суровым и бесстрашным. «Виновные не уйдут. Их жизни — часть нашей цены. Если хан лэддэд отдаст этих убийц наших людей, то его народ может уйти с миром, но они должны убраться из Кхура!»
Биндас спросил, кому следует пойти с ней на встречу с эльфами. Адала предложила отправиться всем вместе. Она чувствовала, что для вождей и военачальников племен будет лучше услышать, что скажут чужеземцы, и как она ответит им.
Процессия выдвинулась, сопровождаемая на флангах всадниками, державшими копья с перевернутыми кувшинами для воды на наконечниках, традиционный для кочевников символ перемирия. По приказу Адалы все держали мечи в ножнах, а луки ненатянутыми. Сама она, как обычно, была безоружна.
Во время их обсуждения гремел гром. Когда они добрались до вершины длинного гребня, извилистая молния вспыхнула прямо над отрядом Адалы, немедленно сопровождаемая раскатом грома. Лошади рванулись, но беспокойная орда кочевников издала одобрительные крики. Те, Кто Наверху снова явили свою милость! Все могли ее видеть. Огонь с небес следовал за Вейядан и не причинял ей вреда.
Небольшой патруль эльфийской кавалерии видел, как со стороны пустыни показался двигавшийся рысью отряд кочевников. Этот патруль еще не слышал о приближении орды кочевников, но этот небольшой отряд перед ними насторожил их. Один из эльфов узнал символ перемирия и пояснил капитану значение перевернутых горшков на копьях эскорта.
«Отправьте донесение лорду Планчету», — хладнокровно произнес капитан. — «Передайте ему, что несколько кочевников наносят нам дружественный визит». Он повернулся к курьеру: «Подчеркните слово дружественный».
Солнце встало позади чистой полосы неба на восточном горизонте и сразу же скрылось в облаках. Несшийся галопом курьер попадал и выскакивал из нехарактерной измороси. К моменту въезда в Кхуриност лошадь с наездником исходили клочьями пара.
Беседующий со своими ближайшими советниками собрались в круглом зале для аудиенций в его починенной палатке. Различные курьеры один за другим передавали новости. Весть о бунте Кериансерай вызвала гул среди советников. Когда к этому добавилось известие о прибытии десяти тысяч кочевников, страсти, в самом деле, накалились. Гилтас отправил приказ Кериан остановить свое наступление на кочевников и вернуться в Кхуриност, но у него не было уверенности, что она выполнит этот приказ.
Промокший курьер доставил новости, что предводители кочевников желают встретиться с Беседующим с Солнцем и Звездами, и что они несут символ мирных переговоров.
При этих известиях в комнате стало тихо. Гилтас сказал: «Я встречусь с ними».
«Великий Беседующий, нет!» — Вспыхнул Планчет. — «Это не разумно и не безопасно. Позвольте мне отправиться вместо вас». Оправившийся от лихорадки и раны, Беседующий все еще был слаб, и ему было тяжело ходить или стоять продолжительное время. Видеть предводителя эльфов в таком состоянии могло поощрить кочевников.
Гилтасу пришлось неохотно согласиться с доводами своего старого друга.
Не было времени организовывать внушающую благоговейный ужас демонстрацию эльфийской силы. За дни своего маскарада Гитантас Амбродель достаточно узнал о кочевниках, чтобы сказать Беседующему, что не будут уважать Планчета, если тот покажется в одиночку или в слишком простом виде. Так что для камердинера Беседующего был подобран грациозный белый конь. С эскортом, включавшим сотню конных воинов и капитана Амброделя, Планчет выехал из Кхуриноста. Сперва он должен помешать Львице. Переговоры будут бессмысленны, если она устроит атаку.
Он обнаружил ее, ведшую восемнадцать тысяч воинов, больше половины эльфийской армии, вдоль гребня к северо-западу от Кхури-Хана. Ее импульсивный бросок замедлился до шага, по мере того, как ее отточенное тактическое чутье брало верх. Она выслала многочисленных разведчиков и ожидала их возвращения, когда ее догнала делегация Планчета.
