Гимназия Царима - Сурикова Марьяна (книги полностью .TXT) 📗
Пожелав, чтобы его спасли, я аккуратно вытащила плетениями отраву из спины юноши и, с трудом сдерживая слезы, побежала вперед. На путь к Эсташу ушло слишком много времени, мне безумно страшно было, что я не успею.
Глава 16
ХРАНИТЕЛЬ
Место на краю скалы, где прежде росли деревья, оказалось выжжено дотла. Черная земля, куда ступил защитник, уже была мертва.
— Я долго ждал тебя, Царим, — промолвил монстр, обнажив в жуткой ухмылке пасть. — Отчего не спешил на встречу? Раздумал умирать?
Не радуя умную тварь ответом, Эсташ опустился в круг, и по его периметру взревел огонь, отделяя непроходимой стеной от любой призванной на помощь хозяину сущности.
И снова битва. Еще одна. И каждую из них он помнил. А теперь опять наступил момент, ради которого и рождался наследник.
— Не пора ли разорвать этот круг, Царим, тебе не надоело?
Не надоело? Существовать ради одной лишь битвы, принимая невозможность жить подобно остальным. Желать, чтобы древнее проклятие не сбылось, а после вновь приходить на это место, окунаться в воспоминания, даже забывая порой, что теперь его зовут иначе, а Царима больше нет. Спустя века, отыскав и обретя единственную, которую отчаялся встретить, оказаться не вправе ее любить. Все, что дано ему, — это память, ощущения, испытанные от прикосновений к ее губам, коже, телу. Стук собственного сердца, боль, наслаждение, грустное счастье, — они останутся. Позабудутся черты нежного лица, цвет ее глаз, запах волос, любимый голос. Лишь самые яркие впечатления пройдут сквозь годы — ощущения, какие возможно испытать защитнику, сжимая в объятиях свою жрицу.
— Что тебе стоит прекратить все? — искушал его повелитель самых отвратительных и жутких существ. Монстр, надеявшийся выбраться из ловушки круга, желавший сразиться снова и, возможно, на сей раз победить. — Ты защитил людей, но что это дало вам, защитникам? Посмотри на меня. Я возродился. Пускай мне не под силу разорвать твой круг, но именно люди, которых оберегаешь, спустя века возродили меня. Не только тебе дано вновь появляться на свет и помнить. Скажи теперь, что успеваешь сделать за свою короткую земную жизнь? Опять спасти чьи-то жалкие душонки, исцелить слабые тела с гнилой сущностью? Завтра они отплатят тебе ненавистью и презрением. Спустя еще несколько веков, когда очнешься снова, о защитниках могут совсем позабыть. И на это я трачу годы своего существования, Царим. Вселяя в человеческие сердца страх, через своих сторонников внушая людям мысли, как вы опасны, их руками подписывая законы, которым вы, сильнейшие, одержавшие победу, вынуждены подчиняться, подводя вас к нищете, к жалкому существованию рабов собственного долга. Ты поймал меня в ловушку, но это не мешает мстить твоему роду. Разорви круг, и я оставлю все так, как оно есть сейчас, дам шанс изменить настоящее. Что же ты молчишь, Царим?
— Круг не разорвать.
Вопль взбешенной твари ударил по ушам, напомнив о том дне, когда они встретились в первый раз, и монстр понял, что загнан в ловушку.
Ужасающий грохот сотряс воздух. Скала раскололась, и рухнули три башни, а каждый защитник перестал ощущать, как бьется сердце его жрицы. И он сам, подобно остальным, едва не сошел с ума, осознав, что не смог ее уберечь. В невыразимом отчаянии призвал дар и активировал круг времени, а пока замыкался цикл, искал и искал своего врага.
Они сошлись тогда на этом самом месте, огонь отрезал предводителя от его верных слуг. И когда монстр пал от меча защитника, испустив дух, вся сила, питающая и направляющая чудовищ, иссякла. Люди оказались под надежной защитой цикла времени, им больше не страшны были твари, а нападение, принесшее такие колоссальные жертвы, более не могло повториться.
Но стоило ли оно того? Стоило ли?
Круг не разорвать, время не повернуть вспять. Эсташ не владеет даром Царима, но именно ему расплачиваться с древней магией. Рождаться вновь, вспоминать и смиряться с собственной участью, возвращаться в башни и ждать того дня, когда главный недруг опять призовет воскресшее войско. Понимая, что дальше башен они не пройдут, беснуясь от собственной беспомощности и участи пленника времени, чудовище в который раз позовет: «Царим!»
Монстр кинулся на него, стремясь излить в этой схватке собственную ярость, и был отброшен назад. Еще один бросок, и снова Эсташ его отразил. При следующем ударе когти чудовища прочертили глубокие борозды на лезвии древнего клинка, каждый раз возникавшего в руках наследника в час решающей битвы.
По силе они не уступали друг другу. Одинаково выносливые, ловкие, мощные, противники сражались на равных, и сторонний наблюдатель оказался бы не в состоянии предсказать исход этой битвы. И все было как всегда, за одним лишь исключением. Одним хрупким, взъерошенным исключением, умудрившимся проскочить сквозь огненный круг. Пламя защитника могло пропустить внутрь, не причинив вреда, лишь единственное существо на земле — свою признанную жрицу. И это чудо, сумевшее свести тен Лорана с ума за короткое время жизни в башнях, ворвалось в замкнутый круг.
Появление девушки оказалось столь невероятным и непостижимым, что воин и монстр на миг замерли, а Мариона, нашедшая наконец своего Эсташа, вдруг задрожала и полными ужаса глазами посмотрела на высшего. Точно беззащитный кролик перед удавом, она не имела сил пошевелиться, а его возглас «жрица!» заставил сердце девушки едва не выпрыгнуть из груди. Одно неуловимое движение, позволившее монстру очутиться рядом с ней, не смог бы отследить даже самый одаренный человеческий маг. Способностью видеть, противостоять и не поддаваться ужасу в присутствии высшего владели только истинные воины. Эсташ оказался быстрее. Как всегда. Именно то, что он на долю секунды опережал чудовище, и принесло спасение людям Кенигхэма.
Стена взревевшего огня отгородила девушку, и монстр взвыл, не сумев дотянуться до жертвы.
— Жрица!
Отскочив назад и сжимая когтистые лапы, он прошипел: «Отдай ее мне, защитник, отдай».
Огонь взревел сильнее, полностью скрывая замершую в центре тонкую фигурку, и ответ воина был едва слышен, но Мариона сумела разобрать два яростных слова: «Не получишь!»
Высший остановился. С трудом отведя от пламени взгляд, он обернулся к защитнику.
— Послушай меня, Царим. Послушай внимательно.
В когтистой лапе, вытянутой к Эсташу, возник темный сгусток наподобие сферы.
— Ради нее одной я убью их всех. Они в моей власти. Взгляни. Вот кланы, которые ведут свой род от убийц жриц, вот мои сторонники, которых я направляю, повелевая их разумом. Они погибнут, и вы начнете все с чистого листа. Я могу отдать им приказ уничтожить то, что уже было создано против защитников, а после убить себя. Мне это под силу, Царим. Одна жрица в обмен на спасение твоего рода и остальных. Вам опять начнут поклоняться, больше не придется терпеть боль человеческого предательства, подчиняться навязанным вам правилам. Отдай ее мне.
— Не получишь!
Сквозь защитную стену, целиком состоявшую из пламени, я плохо видела, что происходит, но даже имей возможность смотреть не через преграду, едва ли была способна уследить за молниеносными движениями. Они сражались вовсе не так, как принято изображать на картинках учебников или древних гравюрах, они напоминали лишь смазанные тени, одна светлая, ослепительно-яркая, до боли в глазах, а вторая черная, внушающая ужас. Когда меня не защищала магия Эсташа, при одном взгляде на того, с кем он бился, сердце останавливалось от страха. Только здесь, в теплом кругу огня, яростно ревущего при приближении пугающей тени, но безмерно ласкового со мной, ощущала себя в безопасности. Я понимала, что не имею права терять драгоценные минуты и обязана прямо сейчас, несмотря на панику и неуверенность в собственных силах, накатившую внезапно, почти поглотившую меня, защитить Эсташа.
Прикрыв глаза, старалась не отвлекаться и усилием воли снизить накал охвативших меня эмоций. Нельзя желать на пределе, а я безумно хотела, чтобы мой защитник остался в живых, но нельзя. Расслабиться, отпустить чувства, захотеть — сродни просто подумать, — и знать, что сбудется.
