Проклятие на удачу - Савенко Валентина (читать книги без сокращений .txt) 📗
— От кого? — Арвель прекратил трясти головой, удивленно уставился на меня.
А что, Эмрис ему не представился? Неудобно получилось.
— От проклятия, — исправилась я.
Названый братец, которого хотелось не то придушить, не то забрать с собой в лес гиан на прогулку, нахмурился. Впрочем, смысл его тащить? Он же крылатый, мигом улетит.
— У него что, имя появилось? — Сильф пригладил волосы пятерней.
— Ага. Брошенные проклятия — они такие, именами обзаводятся и планы мести вынашивают, — ехидно подтвердила я, немного сгустив краски.
— Мести?
— А ты как думал? Бросил его одного посреди леса, бедного, даже фляжки с водой не оставил!
— Зачем ему вода? Он же проклятие! — спросил Арвель, потом лазоревые глаза гневно сверкнули: — Да что я с тобой вообще говорю!
И забубнил.
Я отпрянула назад, отлично помня, чем закончилось его бормотание в прошлый раз.
Выглядывающий из-под края скатерти сильф торжествующе оскалился, дочитав заклинание. Я сжалась, сидя на полу, и…
И ничего не произошло.
Арвель выбрался из-под стола окончательно, сел, скрестив ноги. Зло смерил меня взглядом. И опять начал бормотать.
Во второй раз я ждала конца заклинания не без опаски, но с интересом. Однако либо сильф разучился колдовать, либо его магия на меня больше не действовала.
В третий раз принц попытался избавиться от меня без особой надежды, чисто из вредности. Пока он повторял непонятные слова, я поднялась на ноги, подобрала с пола дубинку, положила ее на стол: у меня в яме этого добра много, а принц вполне может решить, что я ему почудилась. Нет, я не вредная. Просто когда тебе отдают чужое проклятие, а потом превращают в призрака, характер портится.
Именно поэтому я перебила Арвеля и дружелюбно предложила:
— Может, у тебя интонация неправильная? Надо угрожающе так… Изыди!
Его облачная пакость подпрыгнула на месте, зацепила скатерть и получила свалившейся со стола палкой по плечу, а я провалилась в знакомую белую вспышку.
Со смехом выпала на пол медвежьей ямы, стукнулась локтем, зашипела от боли и потерла пострадавшее место самыми обычными пальцами. Ура! Я — снова я.
В нашем временном убежище все было по-прежнему: лежала куча щепок, светилась в импровизированном горшке плетельница, Эмрис глядел на меня с ожиданием, косился на мой «рюкзак».
— Как там Арвель? — Эмрис принюхался, расплылся, и ко мне засеменил, перебирая лапками, енот, той же золотисто-желто-коричневой пятнистой окраски, что и кот.
— До слез растрогался, увидев меня.
Я стянула с плеч ремни, открутила шнур с одной стороны, с гордостью показала Эмрису запасы съестного.
Вытащила бутерброд, разломила его (сказалась привычка делиться с сестрами):
— Будешь?
Мало ли, проклятие — с именем, вдруг у него и аппетит проснется?
— Я проклятие, — напомнил Эмрис, но угощение взял.
Помял в лапках, откусил, с аппетитом зачавкал.
— Кто-то говорил, что не может есть, — хмыкнула я, следя за енотом, запихивающим бутерброд в рот.
— Я говорил «мне не нужно есть», а не «не могу есть»! — сыто икнул Эмрис, заглянул в баул, причмокнул и уныло вздохнул: — Ладно, не буду тебя объедать. Так как там Арвель?
— Радуется, наверное. Я ему дубинку подарила. Чтобы не сомневался, а то он так обрадовался, что ты исчез, пир горой закатил.
Я достала графин с водой, размотала и отпила.
— Вот неблагодарный! Я ему, между прочим, дельные советы давал. Но у него же одни дев… фрейлины на уме, да где бы погулять. Привет передала? — снова став котом, прищурился Эмрис.
— А то!
Обрисовав нашу встречу с братцем в красках, я пересадила плетельницу в нормальный горшок и улеглась спать, завернувшись в мягкое одеяло и подложив под голову сложенное полотенце.
— Летта? — Эмрис заглянул мне в лицо.
— Что?
— А давай совместим приятное с полезным?
— Что с чем?
— Поиски места, откуда я взялся, и Арвеля — пусть помогает. Знаешь, неохота опять в его мозгах сидеть.
— Давай! — сонно улыбнулась я.
Сама не хотела возвращать кота принцу. Жалко его. Эмриса, естественно. С таким заносчивым паршивцем, как мой братец, никакой оптимизм и веселый нрав не поможет.
Вам когда-нибудь подавала завтрак обезьяна с кошачьей головой? Вот и я оказалась не готова к новому облику Эмриса. Испуганно охнув, бросила в чудо-юдо то, что попалось под руку. А попался связанный из деревяшек пустой горшок. Котообезьян ловко увернулся, чудом не уронив самодельный поднос из тонкого обломка кола, и сердито пробурчал:
— Какие нынче леди чувствительные! Напомни тебе валерьянки нарвать или корней пустырника накопать, нервная ты какая-то.
Я с сомнением оглядела проклятие. Жуть, если честно. Тут бы не только нервную леди проняло.
— Завтрак в постель подан! То есть в одеяло… в яму… Не важно. Завтрак! — Меняя кошачью голову на обезьянью, Эмрис протянул мне поднос: — Жуй — и полезли.
Перекусив бутербродом, я отказалась от воды, организм требовал кустиков, а они — наверху.
Выползали из ямы в несколько этапов. Первым выскочил Эмрис-обезьян. Затем я побросала ему баулы и под насмешливое обещание оставить меня в яме вместе с плетельницей спровадила трофейное растение, используя обрывок шнура, продетого в ушки горшка.
Последней была я. Занятно, но стоило ухватиться за шнур, спущенный в яму Эмрисом, как тот выскользнул из рук, будто маслом намазанный. Я с размаху села на земляной пол. Вторая попытка удалась, я почти забралась на край ямы… как вдруг он решил обвалиться. Чудом уцепившись за шею проклятия, от неожиданности ставшего котом, я повисла над ямой.
— Кому ж там опять везет? — пятясь, ворчливо профыркал Эмрис.
Опять он о своей теории моего невезения! Оказавшись на твердой земле, я быстро огляделась и, выбрав густые кусты, отправилась по нестерпимой надобности.
— Думаешь, сюда еще кто-то сунулся? — крикнула я оттуда.
— Как минимум один точно сунулся! — донеслось из-за веток.
Ах да, охотник. Лучше бы не напоминал, я еще не привыкла к статусу преступницы.
Выбравшись из кустов, Эмриса я не обнаружила. Баулы и горшок были, а проклятия не наблюдалось. Прислушавшись, уловила знакомое ворчание. Нацепив «рюкзак» на спину, я подхватила плетельницу и пошла на шум.
На небольшой полянке в нескольких шагах от ямы, где мы ночевали, Эмрис, припадая на четыре лапы, пытался сбросить магические путы, накинутые охотником. Тем самым фейри, которого я одарила везением. Ленты магии, на которых вспыхивали бело-зеленые руны, сжимались, по шерсти проклятия струилась тьма. Еще немного — и у меня не будет проклятия! Я должна радоваться? Не выходит. Эмрис не виноват, что он такой.
— Не трогай его! — Я запустила в фейри самым дорогим — горшком с плетельницей.
Растение, конечно, жалко, но кота жальче.
Снаряд до цели не долетел, его перехватила одна из магических плетей, что тянулись от ножа в руках охотника.
— Отпусти его, он же живой! — Я бросилась к фейри.
Но магия охотника действовала быстрее. Меня скрутило по рукам и ногам и силой усадило на землю.
— Да чтоб тебе везло так, чтобы вздохнуть не мог! — в сердцах пожелала я.
Ладони прорезало болью, словно в них впились тысячи иголок, воздух вокруг вспыхнул золотом, закружились магические огоньки, ринулись на фейри. На секунду скрыли его из виду, потом пыльца будто осела на охотника, и он сияющей статуей опустился на колени рядом со мной. Стиснул голову руками и упал. Путы исчезли.
Что я наделала?
— Впервые вижу, чтобы везение использовали как оружие. — Покачиваясь, Эмрис подошел ко мне.
— Я его убила? — бессильно глядя на неподвижного охотника, сияющего, как новая монета, прошептала я.
Кот вытянул шею, прислушался, шевельнул усами:
— Нет. Он без сознания. Но проблем нам добавила. Эй, ты куда?!
Я осторожно подошла к фейри. Золотая пыльца почти впиталась в кожу, остались лишь сверкающие крупицы. Я дотронулась до смуглой шеи охотника, отыскала уверенно бьющуюся жилку, прислушалась к ровному дыханию.
