Наречённая ветра - Лински Литта (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Ее жизнь в ваших интересах. Если Эвинол умрет, вы умрете вслед за ней самой мучительной и позорной смертью, какую только можно выдумать.
— Я же сказал, что не боюсь, — устало проговорил канцлер.
Сейчас ему больше всего хотелось остаться в одиночестве, погасить свечи и лечь. Еще, пожалуй, послать за чаем. А наутро будь что будет: хоть тюрьма, хоть изгнание, хоть казнь.
— Назовите имена ваших сообщников.
— У меня их нет. Я действовал один, не желая обременять ничью совесть столь тяжким грузом.
— Или просто боялись, что вас выдадут, — ехидно заметил герцог.
— Такую возможность тоже не стоило сбрасывать со счетов, — серьезно кивнул Шанари. — А потому я предпочел никого не втягивать в это дело.
— Даже лекаря?
— Даже его. Он не знал, что состав для лекарства отравлен. Кроме того, отвар я стал использовать недавно. До этого добавлял яд в апельсиновое варенье с корицей, которое готовили в моем имении. Эви так любила его…
— Какая же ты тварь, — задыхаясь, протянул Райн’яр. Он так вцепился в подлокотники, что пальцы побелели. Должно быть, с трудом удерживался, чтоб вновь не наброситься на Шанари.
— Не вам меня судить, — вздохнул канцлер. — По крайней мере, не сейчас. Вы, должно быть, верите в себя, надеясь, что сможете убедить Эвинол не лезть в дела правления. Что ж, если это вдруг вам удастся, я первым порадуюсь. В конце концов, молодая влюбленная девочка и впрямь может забыть наставления и заветы отца, попав под власть любимого мужчины. А если же нет — пеняйте на себя. Кто знает, не настанет ли день, когда вы попробуете найти в запасах старого канцлера Шанари тот самый яд…
— Еще одно слово — и я сообщу королеве имя отравителя прямо сейчас!
— Не стоит, — Шанари поднялся. — Разбирайтесь с этим сами. А я слишком устал.
— Живите пока, — герцог снисходительно махнул рукой. — Но не смейте и думать о том, чтоб причинить зло моей невесте. Оставляю вас наедине с угрызениями совести.
Стоило Райн’яру уйти, как канцлер без сил повалился в кресло и потянул шнур, вызывая камердинера.
— Дерем, завари чая с шиповником. И принеси апельсиновое варенье. У нас должно было остаться несколько банок.
Глава 6
Люди и ветер
Мельтешение людских лиц сводило Эвинол с ума. Сколько это еще будет продолжаться? Королева со своим будущим мужем ехала по улицам в открытой карете, приветливо улыбаясь и благосклонно кивая толпам народа по обеим сторонам дороги. От фальшивой улыбки болели скулы, а голова кружилась от бесконечных поворотов из стороны в сторону. Герцог Райн’яр если и страдал от парадного выезда, то вида не показывал. Скорее, он наслаждался новой ролью.
Эви искоса посмотрела на спутника. Величественная осанка, гордый вид. Приветливая полуулыбка, не сходившая с губ, казалась искренней, а радостный рев толпы герцог, похоже, относил только на свой счет. Что ж, скорее всего, так оно и есть. Люди рады видеть будущего короля. А уж если король этот молод, хорош собой и еще не успел ничем насолить подданным, то он может смело рассчитывать на обожание.
Эвинол тоже любили… пока она была принцессой. Зато королеве народной любви явно недоставало. Хотя грех жаловаться, учитывая, что она впервые выбралась из дворца после отцовских похорон. Однако Эви была уверена, что горожане не встречали бы ее с таким радостным энтузиазмом, не восседай рядом с ней герцог Райн’яр.
Айлен всячески подчеркивал свой будущий статус. Он крепко держал руку Эвинол в своей и вообще вел себя так, будто они уже женаты. Королеве все это не особо нравилось, но, с другой стороны, ей было не в чем упрекнуть жениха. Айлен неизменно был трогательно заботлив и предупредителен — более того, он, кажется, искренне переживал за нее. Должно быть, при других обстоятельствах Эви без памяти влюбилась бы в будущего мужа. Но если долго глушить голос сердца, чтоб не кричало, как ему больно, то оно умолкает, не способное больше ни радоваться, ни любить.
Эвинол понимала, что должна быть по меньшей мере благодарна герцогу, но вместо этого испытывала лишь раздражение, злясь на него почти так же, как на толпу. Резкий порыв ветра вывел королеву из тягостного состояния злости, прикрытой фальшивым благодушием. Ветер швырнул волосы Эви ей в лицо, в один миг испортив прическу, над которой служанки колдовали больше часа. Айлен тут же поспешил на помощь невесте, заботливо убирая локоны и перекладывая их за спину. Эвинол и сама бы справилась, а потому галантный порыв герцога вызвал лишь досаду. Хотя толпе это, кажется, понравилось. Впрочем, Райн’яру пришлось поплатиться за излишнее рвение: следующий порыв залепил его лицо широкими летящими рукавами платья Эвинол. Королева, краснея, постаралась усмирить рукава, но тут же забыла об этом, когда новый вихрь засыпал ей глаза песком и дорожной пылью.
— Ураган начинается, — сердце Эви часто заколотилось от недобрых предчувствий. — Надо возвращаться во дворец.
— Разумеется, любовь моя, — Райн’яр открыто обнял ее за плечи, пытаясь защитить от ветра. — Я не позволю вам рисковать собой.
— Дело не во мне. Посмотрите, сколько здесь людей, собравшихся поглазеть на наш выезд. Что может быть хуже, чем оказаться во власти стихии среди разбушевавшейся толпы?
Королева бесцеремонно сбросила руку жениха и вскочила.
— Прошу вас, расходитесь, — крикнула она, обращаясь к народу. — Идите по домам и укройтесь там!
Однако люди и сами поняли, чего ждать, и заспешили прочь. Только не так-то просто выбраться из плотно сбитой толпы. Тем, кто стоял с краю, повезло больше. А вот «счастливчики», пробившиеся в первые ряды, теперь проклинали все на свете, включая королеву. Напуганным людям нужен был предмет, на котором можно выместить страх и злость. Молодая королева подходила как нельзя лучше. Тем более что сейчас она и впрямь была косвенной причиной их беды.
Кучер развернул королевский экипаж и погнал коней обратно ко дворцу. Впрочем, скопление народа не позволяло ему ехать достаточно быстро. Эвинол молилась ветрам, чтоб кипящее людское варево не выплевывало отдельных несчастных под копыта королевской кареты. Впрочем, опасностей и без того хватало.
Деревья гнулись с жутким скрипом, сбрасывая умников, которые решили посмотреть процессию с высоты, и угрожая всем остальным. Черепица летела с крыш страшным дождем. Все ломалось, скрежетало, срывалось со своих мест и грозило смертью. Упругие порывы ветра душили, швыряя в лицо песок и пригоршни мелких камешков. Временами рядом со свистом и грохотом проносились ветки и обломки.
Но страшнее всего была толпа, в панике убивающая сама себя. Эвинол, будто завороженная, смотрела на то, как стихия, заручившись невольной помощью людей, несет смерть. Однако Райн’яра куда больше волновала сохранность королевы, чем жизни сотни простолюдинов. Айлен схватил Эви, прижал ее лицо к своей груди и обнял с такой силой, что она не могла пошевелиться.
— Пустите, — сдавленно прохрипела Эвинол, с трудом вдыхая воздух.
— Нет, — герцог чуть ослабил хватку, но не разжал рук. — Это слишком опасно. Да и незачем вам смотреть, что творится.
— Но я должна! Это мой народ, и они гибнут из-за меня!
— Они гибнут из-за сорвавшегося с цепи ветра и собственной дурости, — зло бросил Айлен, продолжая обнимать Эви, прикрывая собой.
Однако люди, похоже, были согласны с Эвинол, виня во всем королеву. Даже вой ветра не мог заглушить проклятий, раздающихся со всех сторон. Эви, уткнувшись носом в камзол герцога, не могла видеть лиц, зато отчетливо слышала слова, что выкрикивались разными голосами: старыми и молодыми, мужскими и женскими.
Внезапно карета остановилась так резко, что Эвинол и Райн’яра швырнуло набок. Герцог наконец расцепил руки, чтоб проверить, цела ли спутница. Вновь получив возможность видеть, Эви сразу поняла причину остановки. Дорогу перегородило упавшее дерево. Гвардейцы, сопровождавшие карету, спешились, чтоб его убрать. Выжатые из толпы горожане запрудили улицу. Гвардейцы зажали карету с боков, чтоб не подпускать паникующий народ. Однако толпу можно было сдержать, но не заткнуть. Какая-то женщина, чуть не бросаясь под копыта гвардейским лошадям, кричала, потрясая кулаком:
