Право на возвращение (СИ) - Крутских Константин Валентинович (книги .TXT) 📗
Пожалуй, работа спасателя оказалась именно тем, что мне было нужно. Бесконечный риск, бесконечная занятость, бесконечная усталость — ведь я же точная копия человека — все это как нельзя лучше помогло забыться. С утра звонок с базы — очередная группа зависла на склоне. Быстро лезешь туда без всяких приспособлений, на одних только пальцах рук и ног. Варька так не может, ей нужно одеваться, натягивать шипастые ботинки, цеплять на пояс трос, ледоруб и прочее, даже шапку напялить, чтобы сберечь свою дизайнерскую шевелюру. Пока она вбивает колья и кое-как преодолевает первые метры, я уже почти у цели. Поравнявшись с бедолагами, закрепляю трос на скальном выступе. Проверяю, прочно ли он сидит. Инструктирую несчастных. Тем временем, подтягивается Варька, и вот уже мы беремся за работу вместе… Представляю, как бы реагировали на мой внешний вид альпинисты-люди. Пятнадцатилетняя девчонка, в одних легких трениках, босая, без перчаток, очков и шапки, ползает по скалам, словно уж, не обращая внимания на бесконечные снежные хлопья, и даже не поежится на таком-то морозе. Наверное, приняли бы меня за какого-нибудь духа и от страха могли бы сорваться в пропасть.
Стоит только благополучно спустить всю группу к подножию, телефон снова оживает, и все повторяется сначала. И так раз пять-шесть на дню. К вечеру уже язык на плечо, я падаю на кровать, как всегда, не раздеваясь, и вскоре уже сижу с папой у костра. Даже внутренний будильник заводить не надо. Я бы могла отключить датчик усталости, который прежде заставлял меня возвращаться с улицы домой, но сейчас он мне очень помогает…
И хотя я устойчива к внешним температурным воздействиям, при механических повреждениях я все-таки испытываю примерно то же, что у людей называется болью. Мое тело усеяно датчиками, посылающими сигналы прямехонько в мозг — чтобы все было как у живой. В домашних условиях это было терпимо, и я даже гордилась, возвращаясь домой с парой ссадин, и папа, залечивая их, хвалил меня, как за боевые награды. Совсем не то оказалось во взрослой жизни. Как-то раз, когда я, заканчивая спускать со скального гребня очередную группу, грохнулась вниз животом прямо на острый камень, и его вершина вышла через спину всего в паре миллиметров от позвоночника, все мое тело как будто взорвалось. Такой дикой боли никому не пожелаешь. Правда, через пару секунд болевая система отключилась, иначе все схемы перегорели бы. Да, у человека такое не предусмотрено, ни один из них не пережил бы подобной травмы. Но как они умирали я, похоже, ощутила и навсегда запомнила…
А Варька в это время преспокойно провожала на базу спасенных мною альпинистов, стремясь скорее предстать перед камерами репортеров. Я сама, упираясь руками в камень, сняла себя с острия и побрела в медотсек, сверкая дырой во всю брюшную полость. Эдакая дочка Терминатора. Боль через некоторое время все-таки включилась — хоть и вправду бросайся в огненный ковш. Пока автоматы восстанавливали мое несчастное тело, один лишь Вобейда заглянул проведать меня. Даже полез было зализывать рану, но вкус синтетической крови заставил его закашляться. Однако он оставался со мной и жалобно скулил, пока операция не закончилась.
Едва встав на ноги, я собиралась первым делом расквасить Варьке всю морду и подать начальству, находившемуся в Душанбе, рапорт о ее поведении. Я прекрасно знала, что это вовсе не свойство доспелых, а просто ее личная черствость. Но едва войдя в комнату, которую мы прозвали "кают-компанией", тут же стушевалась и остыла. Рука не поднималась причинить вред такой красавице. И даже обида как-то прошла при виде ее невероятно гладкой кожи, ослепительно-блондинистых волос и зеленых глаз. Да и папа когда-то был в нее влюблен… Словом, вскоре я почти забыла этот случай, и мы зажили прежней дружной жизнью.
Всё закончилось в самый обычный промозглый вечер. День выдался не очень урожайный — всего три спасенных группы, и все часов до четырех. Поэтому сейчас мы с Варькой сидели в нашей кают-компании. В углу негромко тарахтел телевизор. Кстати, тоже наше андроидское изобретение — стакан, из которого вверх бьет луч, в котором возникает объемный экран, не проецируемый на что-то, а прямо висящий в воздухе. Такой телик можно взять с собой хоть на Эверест, а экран будет любого размера. Варька меланхолично листала каналы. Я же задумчиво склонилась над гитарой и пыталась повторить песню "Здесь вам не равнина" по-немецки. Но получалось плоховато, в переводе выходит слишком сильная скороговорка, не успеваешь отчетливо произносить все слова и невольно сбиваешься. После десятой попытки я мысленно плюнула и вскочила на ноги, поставив гитару лицом в угол. Как вдруг Варька негромко вскрикнула и прибавила громкости телевизора.
— Итак, слово профессору Хэкигёку, — произнесла симпатичная доспелая девушка-диктор по имени Элишка. На вид ей около двадцати, и она бессменный ведущий программы "Новости науки". Вот за что я люблю таких роботов, как она, так это за то, что в отличие от прежних, людских дикторш, они не пользуются косметикой.
Камера отъехала в сторону, и нашим глазам предстало знакомое лицо пожилого японца. Профессор Хэкигёку был знаменитостью в мире андроидов. Он был создан по указу самого Лао Шенсяня специально для руководства первой лабораторией роботов. По слухам, почтенный Лао придал ему внешность своего товарища по Пекинскому университету. Тот, вроде бы погиб молодым при взрыве в лаборатории, и друг даровал ему вторую жизнь, намеренно придав андроиду черты классического старого ученого. Профессор даже носил очки, хотя для чего это нужно роботу? Именно благодаря усилиям Хэкигёку-сэнсэя, удалось найти способ эффективной заморозки теплокровных, а, значит, и построить спальные города в Антарктиде. И хотя теперь над поисками бессмертия работало огромное количество ученых, основные надежды невольно возлагались на него.
— Доброго времени суток! — произнес профессор на общепринятом чешском, но все равно привычной для него отрывистой японской скороговоркой. А я подумала — хорошо, что он андроид. А то, наверное, живым японцам никогда не освоить чешский язык. Ведь если в японском после каждой согласной обязательно идет гласная, и даже алфавит слоговый, то в чешском попадаются слова, где может быть подряд целых шесть согласных! А бывают слова и вовсе без гласных, например, smrt — "смерть".
— Дорогие друзья! — произнес профессор. — Не хочу напрасно обнадеживать вас, но у меня есть все основания утверждать, что наша лаборатория уже близка к успеху!
Мы с Варькой, затаив дыхание, так и прильнули к экрану. Впервые за все годы без людей, прозвучало что-то по-настоящему радостное!
— Как вы, наверное, знаете, — продолжал профессор, — в поисках человеческого бессмертия наша лаборатория пошла самым традиционным путем. Мы искали способы постоянного омоложения и регенерации организма. И вот несколько месяцев назад нам удалось отыскать нужное вещество органического происхождения, встречающееся пока что, лишь в одной точке земного шара. Ответ на наш вопрос, как это часто бывает, дала сама природа! Исследования показали, что это вещество не только уничтожает ген старения, но и позволяет быстро восстанавливать все поврежденные и изношенные ткани организма.
— Скажите, пан Хэкигёку, — задала вопрос Элишка, — а каковы показатели ваших успехов в цифрах?
— Мы уже провели опыты на мышах, кроликах, свиньях и шимпанзе, — отвечал профессор, поглаживая свою бороду, которая, конечно, была седой от "рождения". — В девяноста семи процентов случаев результат просто блестящий! В то же время, при компьютерном моделировании процесса, достигается стопроцентный результат. Дело за небольшим — устранить это расхождение. Конечно, в прежние века медики останавливались на подобных результатах. Но так поступали люди из-за своих ограниченных возможностей. Для нас же, роботов, необходимо добиться полной гарантии для каждого организма. Ведь именно эту задачу возложили на нас наши создатели. Без ее достижения мы не имеем права размораживать их.
