Криабал. Апофеоз - Рудазов Александр (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Ладно, может, так и лучше будет. Все, кого Плацента мог бы подбить на такое дело, охотно ограбят и его самого. А этот льдоголовый, похоже, не из таких.
Интересно, тупой ли он или наивный? Это немного разные вещи.
– Слышь, а тебе вообще неинтересно, кто я такой? – осведомился полугоблин.
– Нет.
– Чё, даже не спросишь, как меня зовут?
– Мне все равно.
– Меня зовут Плацента.
Представившись, полугоблин стал ждать реакции. Она всегда была – реакция. И всегда разная.
Но варвар не отреагировал ровным счетом никак. Он молчал с равнодушием булыжника.
– А тя самого как зовут, тля? – с каким-то даже разочарованием спросил Плацента.
Дармаг продолжал хранить молчание. Словно оглох.
– Ну и кир с тобой. Не хочешь, не отвечай, – сплюнул полугоблин.
– Я Мектиг.
Глава 4
День выдался ветреный. Крапал мелкий дождик, под ногами лежала опавшая листва, а высоко в кронах перекликались какие-то птицы.
Танзена они не интересовали. Никогда не любил птиц. Их тела всегда казались ему неудобными, и он терпеть не мог в них перевоплощаться. Во всей его копилке образов было только три птицы – орел, гусь и ибис.
И то двух последних он добавил в период, когда писал магистерскую диссертацию и добавлял всех, кто попадался под руку. Именно в том году в копилке появились формы с № 53 по № 62, в том числе метла.
Танзен всегда немного стыдился формы № 62. Хотя следует признать, пару раз она неожиданно пригодилась. Смирнехонько стоящая у стеночки метла – великолепная маскировка. Нужно быть воистину параноиком, чтобы заподозрить в ней волшебника, магистра Метаморфозиса и специального агента Кустодиана.
Шагающий рядом практикант понятия не имел, что у наставника есть такая форма. Чего-чего, а этого Танзен ему рассказывать не собирался. Равно как и о форме № 30… о форме № 30 он вообще никому не рассказывал.
А о том, что иногда в ней делает – тем более.
– Так на кого мы охотимся, мэтр? – спросил практикант.
– Скоро узнаешь, – загадочно ответил Танзен.
– Но хотя бы намекните! Он крупнее человека?
– Узнаешь, – повторил Танзен.
– Но скажите хотя бы, оно зверь, ящер или птица?!
– Уж точно не птица, – пробормотал Танзен.
– Ну пожалуйста, мэтр, ну скажите!
– Не шуми, – поморщился Танзен. – Спугнешь ведь.
Практикант часто закивал, сжимая пальцами губы.
Танзен глянул на него с иронией. Воодушевленный на этот раз попался юнец. Даже восторженный.
Пожалуй, из парня выйдет хороший волшебник.
Хорошо, что практикантов ему теперь дают окончивших бакалавриат. Эти официально уже обучены, уже полноценные волшебники, с ними не так уж и много хлопот. А вот раньше, когда Танзен сам был еще только лиценциатом, ему поручали тех, кто начинал с практики – и вот с ними порой бывали проблемы.
Особенно с тем… как же его… Танзен не помнил. Увы, он плохо запоминал имена практикантов.
Точнее, даже не пытался запоминать. Давным-давно решил, что их имена – слишком незначительная мелочь, чтобы засорять память. В его журнале учета они все записаны, конечно, но журнал Танзен с собой не таскал.
– Ступай тише, практикант, – вполголоса сказал он. – Раскрой глаза и уши, прочувствуй лес. Все здесь может стать одной из твоих форм. Любой зверь, птица, насекомое. Деревья. Трава. Порыв ветра.
Практикант слушал внимательно. Он не был слишком хорошим учеником, звезд с неба не хватал, но очень старался. Магистр Танзен стал для него настоящим кумиром, хоть он и познакомился с ним только полторы луны назад.
– Сколько всего у тебя сейчас форм? – спросил Танзен.
– Четыре! – гордо ответил практикант. – Петух, бык, лис и воробей!
– Петух?.. – удивился Танзен. – Чем обусловлен такой выбор?
Практикант замялся. А Танзену стало искренне любопытно.
То есть бык, лис и воробей – понятно. Первый – крупный сильный зверь. Не хищник, но способен за себя постоять, пригоден для обороны. Второй – ловкий, юркий, способный прокрасться куда-то незаметно или влезть в нору. Третий – маленькое летающее существо, очень полезно. Все трое популярны у метаморфов и часто берутся в числе первых форм. Бык есть и у самого Танзена – форма № 24.
Но петух?..
– Понимаете, мэтр… вы только не смейтесь, ладно? – с тревогой попросил практикант.
– Не буду, – пообещал Танзен.
– Когда я учился, мне нравилась одна девушка… фермерская дочка. Я… я стеснялся ей признаться. Но мне все равно хотелось… вы только не смейтесь!.. хотелось проводить с ней время. А на их ферме был петух. Ее любимец. Она все время его гладила, разговаривала с ним…
– Ага… Ну все понятно. А с настоящим петухом ты что сделал?
– Да ничего. Я просто запирал его в сарае, а потом превращался и…
– Не мне тебя осуждать, – пожал плечами Танзен. – Чем закончилось?
– Да… ничем хорошим… – отвел глаза практикант. – Однажды настоящий петух как-то выбрался, прибежал… Матилка испугалась… я тоже испугался… а я был еще школяром, это была моя первая форма… Ну я и превратился обратно… нечаянно…
– И что-то мне подсказывает, что превращаться вместе с одеждой ты тогда еще не умел.
– Не умел, – стыдливо признался практикант. – Это было четыре года назад, я тогда еще ничего почти толком…
Танзен позволил себе улыбнуться. Паренек искренне верит, что теперь он умеет многое.
Но осуждать его Танзен не собирался. Сложно найти школяра, что никогда не использовал магию для чего-нибудь эдакого. Над кем-нибудь подшутить, наказать обидчика, подзаработать деньжат, впечатлить девушку… Если последствия не слишком серьезны, если никто не пострадал или все удалось исправить – Кустодиан ограничивается предупреждением или вообще закрывает глаза.
А вот с дипломированных волшебников спрашивается строже. Магия – штука соблазнительная, ей очень легко начать злоупотреблять. Танзен и сам порой испытывал сильное искушение – а ведь он страж закона, служит в Кустодиане.
Что уж говорить о других?
Послышался шорох, и уши Танзена встали торчком. Сейчас он пребывал в форме № 15 (кистеухий фелин). Слух и обоняние фелинов куда острее человеческого, зрение тоже отличное, так что охотники они превосходные. Танзен всегда ходил в этой форме, когда кого-нибудь выслеживал.
Практикант, находившийся в своей форме № 0, ничего не услышал. Танзен крепко схватил его за предплечье, стараясь не выпускать когти.
– Дальше ни шагу, – прошептал Танзен. – Присмотрись к тому кусту.
Практикант некоторое время тщетно присматривался. Куст выглядел как обычный куст. Пышный, ярко-зеленый, с крошечными розовыми цветочками. Не почувствуй Танзен запаха, он бы не отличил его от остальных зарослей.
– Вглядись в ауру, – посоветовал Танзен. – Пристально. Что видишь?
Практикант принялся щуриться. Похоже, по духовидению у него были не лучшие оценки.
Но в конце концов он таки узрел. Его рот и глаза изумленно округлились.
– Кто это, мэтр?! – вскрикнул он.
– Не шуми! – едва не ударил его Танзен. – Сбежит!.. или нападет!.. Это шишечник.
Практикант сдавленно ойкнул. Ему думалось, что они охотятся на зайца, оленя или еще что-нибудь безобидное. А тут – подумать только! – шишечник!
Конечно, никуда он не сбежит. Шишечники вообще плохо бегают. Эта зверюга, похожая на гигантского панголина, охотится из засады. Чтобы замаскироваться, шишечник раздвигает чешую, забирается в самую чащу и снова сдвигает ее, защемляя кучу ветвей и листвы. Став похожим на гигантский куст, шишечник замирает в укромном месте, ждет, пока кто-нибудь подойдет поближе, и хватает своим длинным, липким, удивительно сильным языком.
Танзен не знал точно, какой длины язык шишечника. Но судя по тому, что он их еще не схватил – короче двадцати локтей.
– Стой в сторонке и внимательно наблюдай, практикант, – велел Танзен. – Шишечник нужен нам живым и здоровым, не покалеченным и бодрствующим, но при этом неподвижным. Как этого добиться?
