Чары Тьмы - Ли Танит (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
— Но это всего лишь бедная девушка, пустившаяся в путь, как и мы, — промолвил Колхаш. — Не бойся, голубушка, и поведай мне о своих бедах.
Но Йезада не могла вымолвить ни слова.
— Лишилась от страха дара речи, — заметил Колхаш. — Неужто ее так пугает моя маска? Дитя мое, хочешь, я ее сниму?
— Нет! — воскликнула Йезада.
— Ах, вот оно что! Всему виной страшные слухи обо мне! — простонал Колхаш. И, схватившись за голову золотыми руками, потянул ее с плеч.
Йезада вновь потеряла сознание.
Осел дворецкого, увлекаемый смутно знакомым сиянием в глубине леса, как свет упавшей луны, брел все дальше и дальше, лишь изредка останавливаясь, чтобы сорвать лист папоротника или испить восхитительной лесной влаги. Еще никогда в жизни ему не доводилось наслаждаться такой свободой. Сначала на нем ездил толстяк-дворецкий, а затем легкая, но неумелая девочка-мальчик. Поэтому, обретя свободу, осел не преминул ею воспользоваться. Однажды он уловил запах рыси, и пришлось уносить ноги, но он быстро позабыл об этом приключении. Лес казался безопасной чашей изобилия. Раза два до него божественной музыкой доносились крики сородичей: Иа! Иа!
Даже когда осел обнаружил, что его кто-то преследует с руганью и бормотанием, он понял по запаху и звукам, что это всего лишь человек, — то есть, бояться следует только новой подневольной службы. Впрочем, и покоряться легко осел не желал. Он продирался сквозь колючие заросли, вынуждая страдать и своего преследователя, спускался с каменистых уступов, перебирался через ручьи, заросшие дикими лилиями, из чьих чашечек поднимались целые тучи пчел.
Солнце давно миновало зенит и клонилось к закату, и деревья отбрасывали призрачные тени. Тогда-то осел достиг своей цели — берега широкого озера. Над головой опрокинутой золотой чашей виднелось небо, окаймленное вершинами деревьев, а чашу озера точно так же окаймляли подступившие к самой воде заросли. И небо отражалось в озере, и оба полушария так чисты и неподвижны, что их можно было перепутать и принять настоящие деревья за отражения водорослей.
Эти красота и благодать заставили Дера остановиться, и он позабыл, что искусан пчелами и стер ноги в кровь. Он затаил дыхание, наслаждаясь представшим ему видом, но через мгновение увидел осла, который стоял на берегу озера (или неба) и пил воду.
Однако, что намеревался сделать Дер, так и осталось тайной. Внезапно он заметил за стволами деревьев слабое мерцание, как будто звезды небесные спустились на землю.
Дер обмер, затем беззвучно отступил в кусты.
По берегу в теплом сиянии двигалась прекрасная девушка. Кожа ее была бела как лучшая слоновая кость, волосы отливали янтарем, и облачена она была лишь в цветы и ветки плюща.
— Это же она, та, которую я вспоминал, — пробормотал Дер. — Но та была не столь прекрасна, как эта, ибо она была смертной. Эта же настоящая лесная сильфида, в чье существование я не верил.
Сильфида вошла в воду и принялась беззвучно плескаться в воде и потоках света, и движения ее были как танец. Заметив осла, она приблизилась к нему и поцеловала в морду, и тот с радостью принял ласку.
«Еще бы, — ухмыльнулся Дер, прислоняясь к дереву. — Недостойная тварь. Будь у богов сострадание, они предоставили бы мне возможность поменяться местами с этим животным. Тогда бы она обнимала и целовала меня».
Но Дер был слишком благоразумен, чтобы приблизиться к видению. Если легенды о сильфидах правдивы, стоит ей увидеть смертного, и она убежит или растворится в воздухе.
Поэтому пришлось сказать себе, что такова, видать, его судьба — безответно влюбиться в эфемерное существо.
Наконец купальщица, чуть не сведя с ума соглядатая, вышла из воды. Прелестная дева двинулась к деревьям, и осел поспешил следом. Зачарованному Деру ничего не оставалось, как пойти за ними.
И так все трое, один за другим, снова углубились в темную чащу.
Йезада замертво пролежала несколько часов в шалаше, не открывая глаз, хотя чувства ее продолжали бодрствовать. Она произнесла заклинание, чтобы тело стало неподвижным, как камень, и то ли сила чар, то ли вера в них возымели действие. Через некоторое время она услышала голос Колхаша.
— Будь я хоть наполовину таким магом, за какого себя выдаю, я бы ее оживил. Воистину, нам всем пора убираться отсюда.
И оба приспешника энергично поддержали его. Предложив поискать какой-нибудь еды, они вышли из шалаша.
Тогда Йезада прочитала другое заклинание, чуть приоткрыла глаза и увидела, что Колхаш по-прежнему сидит на колоде. У его ног покоилась голова с черной маской на лице и диадемой. Однако теперь это зрелище не показалось ей столь ужасным, так как на плечах Колхаша она увидела совсем другую голову — седовласую, с горестным выражением на старческом лице.
Йезада села, и старческое лицо Колхаша с изумлением обратилось к ней, в то время как другая голова с черной лакированной маской осталась неподвижной.
— Слава богам, дева ожила!
— И все благодаря вам, — отрезала Йезада.
— Ты права, я был достойно наказан за свою гордыню и глупость. Не хочешь ли узнать, кто я таков?
— Я бы гораздо охотнее наелась и напилась, — ответила Йезада. — По вашей вине у меня уже два дня во рту ни крошки.
Колхаш потупился.
— Мои люди набрали диких плодов, да есть еще корзина со сластями, предназначавшимися для свадьбы. Не знаю, каким образом твой двухдневный пост связан со мной, но ничего другого предложить не могу.
Йезада набросилась на еду, а Колхаш, больше не интересуясь ее желаниями, повел рассказ:
— Обладая несметными богатствами, в том числе несколькими бесценными редкостями, я распустил слух, будто умею насылать злые чары. Так я защитился от воров и доносчиков, и смог наслаждаться безопасностью и покоем.
Чтобы поддерживать свою дурную славу, время от времени Колхаш выезжал за пределы своих владений в том виде, в каком его впервые увидела Йезада — с позолоченными когтистыми руками и с лицом, закрытым маской и диадемой. По слухам, он владел книгами, переплетенными в человеческую кожу, имел глаза на затылке и насылал на недругов свою душу в форме черного облака. На самом же деле он вел безупречную жизнь и даже в тайне занимался благотворительностью. Лишь немногие из его слуг знали правду, но, храня верность господину, не выдавали ее.
Но однажды вечером спокойной жизни пришел конец. К нему в кабинет в сумерках явился дух.
«Здравствуй, Колхаш», — промолвил дух в образе изящно одетой дамы.
«Госпожа, — перебил Колхаш, — я не волшебник, поэтому вы напрасно потратите слова».
«Мне известно, кто ты, — ответило привидение, — и все же тебе придется выслушать. Уже много лет я в смятении и не могу двинуться дальше по своему эфирному пути. При жизни у меня была дочь, и я оставила ей предсказание, сутью которого не стану тебя обременять. Довольно и того, что оно касалось ее будущего. Я ошиблась и ввела ее в заблуждение, и с помощью естественного хода событий мне не исправить ошибку. А потому я хочу изменить его и восстановить свой авторитет пророчицы в ее глазах, и в этом мне поможешь ты. — И дух назвал Колхашу имя и место жительства человека, к которому тот немедля должен был послать гонца. — Ты передашь, что видел его дочь в волшебном зеркале и хочешь жениться на ней, а в залог своей любви пошлешь ему такие щедрые дары, что жадность не позволит ему отказать, ибо он корыстолюбив, в чем я имела возможность убедиться при жизни».
«Госпожа…» — снова перебил Колхаш.
«Более того, — изрекло привидение. — Ты придашь своему предложению зловещий вид, чтобы все встревожились, и оживишь слухи о своем недобром нраве, — пускай будущая невеста потеряет рассудок от страха. Мое же дитя, — добавило видение, — сумеет воспользоваться случаем. Я избрала тебя за ложную дурную славу и подлинные добродетель и богатство, которые вполне удовлетворяют моим требованиям», — закончил призрак.
«А если я откажусь? — вполне обоснованно спросил Колхаш, несколько выведенный из себя. — Я не гожусь в женихи. Я предпочитаю книги».
