Черная Дорога - Одом Мэл (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Дэррику хватило времени лишь на то, чтобы подтянуться на руках. Левая ладонь, запачканная кровью, текущей из рассеченного пальца, немного соскользнула и чуть не подвела его. Но пальцы стиснули каменный приступок, и юноша метнул тело вверх, извернулся и оказался на ногах.
Орфик размахивал своим оружием грамотно, крест-накрест, кромсая воздух в дюймах от глаз Дэррика.
Когда тощий невысокий пират попытался нанести обманный удар слева, моряк отступил на шаг. Не желая пятиться еще дальше, зная, что любой неверный шаг на узком гребне может оказаться смертельным, Дэррик поднырнул под руку противника, упреждая новую атаку, и шагнул вперед.
На ходу Дэррик извлек из-за голенища левого сапога длинный клинок, ощутив на миг, как он едва не выскользнул из липких окровавленных пальцев, и покрепче ухватился за рукоять, пока Орфик не успел еще снова встать лицом к нему. Без всякой жалости, зная, что другой возможности не будет, Дэррик полоснул по сапогу пирата. Кожа покорно разошлась, как масло под заточенным ножом, и лезвие вошло прямо в подколенное сухожилие коротышки.
Потеряв контроль над своей искалеченной ногой, Орфик замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Он ругался на чем свет стоит, перемежая проклятия криками о помощи, пытаясь при этом держать ножи перед собой, обороняясь.
Дэррик сделал выпад, отбросил кисть Орфика и врезался плечом в живот коротышки пирата. Орфик, не справившись с толчком превосходящего его по весу противника, не удержался на ногах; все выглядело так, будто разбойник сам прыгнул с утеса. Пират отправился в головокружительный полет к текущей внизу реке, не переставая вопить и молотить руками. С Мэтом и остальными матросами он разминулся на считанные дюймы, и то, только потому, что они всё видели и успели прижаться к отвесному склону.
Упав на колени, цепляясь за скалу за своей спиной, поймав замеченный краем глаза толстый корень какого-то дерева, растущего ступенью выше, Дэррик едва-едва предотвратил собственное падение с кручи. Он смотрел вниз, загипнотизированный внезапностью произошедших событий.
Орфик разминулся со спасительными глубинами. Кроха пират ушел под воду на отмели, врезавшись головой в каменистое дно. Тошнотворный хруст расколовшегося черепа прокатился эхом по скалам.
— Дэррик! — позвал Мэт.
Осознав ненадежность своей позиции, Дэррик повернулся ко второму пирату, полагая, что тот уже рядом. Но нет, Лон бросился бежать вверх по отлогому склону горы. Он мерил землю громадными шагами, а неразборчивое эхо подхватило заодно и буханье сапог.
— Он направляется к сигнальному костру, — предупредил Мэт. — Если он доберется туда, все пираты поднимутся против нас. Мы поплатимся жизнью племянника короля. А может, заодно и своими.
Ругаясь, Дэррик с усилием поднялся. Он бросился было в погоню, но вовремя вспомнил об опоясывающей его веревке. Стиснув зубами нож, он проворно развязал узлы ловкими пальцами. Умелый моряк, не теряющий самообладания ни при каких обстоятельствах, принялся туго обматывать трос вокруг корня; работая, он поглядывал вслед пирату. Далеко ли сигнальный костер?
Когда трос был надежно закреплен (Лон за это время успел сделать всего три шага), Дэррик подергал веревку, проверяя, можно ли на нее положиться. Удовлетворенный, он крикнул вниз, что швартов закреплен, и бросился догонять убегающего пирата.
— Вставай и одевайся, — велел капитан Райтен, не глядя на лежащую рядом с ним женщину.
Не произнеся ни слова, наученная прошлыми ошибками, осознавшая, что разговоров от нее не требуется, обнаженная женщина поднялась с постели и пересекла комнату, направляясь к оставленной на кресле одежде.
Хотя Райтен и не испытывал никаких чувств к этой женщине, даже презирал ее за то, что она опять разоблачила его слабость — неспособность контролировать похоть, капитан пиратов наблюдал, как она одевается. Тело его покрывал пот, свой и ее, ибо в комнате было слишком жарко от бушующего в камине пламени. В порту Таурук осталось всего несколько годных для жилья домов. Эта гостиница была одним из них. Пираты жили здесь, а заодно хранили еду, одежду и товары с потопленных ими кораблей.
Женщина была молода, и даже тяжелая жизнь среди морских разбойников не слишком исказила плавные линии ее гибкого гладкого тела. Только вдоль бедра тянулся еще не до конца заживший рубец, свидетельство последнего урока дисциплины, преподанного ей Райтеном при помощи хлыста.
Даже сейчас, одеваясь с методичной продуманностью, она пользовалась своим телом, чтобы показать мужчине, что все еще чувствует свою власть над ним. Он желал ее, хотя ему и было на нее плевать, и она знала это.
Женщина мешала Райтену. И все же он пока не убил ее. И не позволял другим пиратам пользоваться ею, приберегая для собственных нужд. Если бы она умерла, ни одна из женщин, захваченных на разграбленных кораблях, не удовлетворила бы капитана.
— Ты все еще думаешь, что по-прежнему горда духом, женщина? — властно спросил Райтен.
— Нет.
— А хочешь попробовать опять ткнуть меня носом во что-нибудь, а?
— Нет.
Отвечала она холодно и тихо.
Ее спокойствие колебало непрочные границы, не позволяющие прорваться гневу Райтена. Из-за распухшей шеи все еще страшно болела голова, и чувство униженности после нанесенного Чоликом оскорбления не покидало капитана.
Он снова подумал о том, как старый жрец едва не расправился с ним, доказав, что отнюдь не является трясущимся дряхлым дураком, каковым всегда считал его Райтен. Капитан пиратов потянулся к длинношеей бутылке с вином, стоящей на невысокой тумбочке у кровати. С захваченных кораблей он и его команда забирали не только золото и серебро.
Откупорив бутыль, Райтен влил в себя немалую порцию вина темно-бордового цвета. Густая струя обожгла глотку, едва не перекрыв дыхание, но все же благополучно отправилась к желудку. Он утер рот тыльной стороной ладони и взглянул на женщину.
Она стояла в простой сорочке, босиком. После заданной ей однажды порки она и не мыслила покидать комнату без разрешения. Или просить на то позволения.
Райтен загнал пробку обратно в бутылку.
— Я никогда не спрашивал твоего имени, женщина.
Ее подбородок слегка приподнялся, и на миг ее глаза впились в его, но тут же снова потупились.
— Ты желаешь знать мое имя?
Райтен ухмыльнулся:
— Если бы я хотел, чтобы у тебя было имя, я бы его тебе дал.
Щеки женщины вспыхнули от внезапной злости и замешательства, она почти потеряла контроль над собой, однако заставила себя проглотить и это. Синяя жилка на ее шее неистово пульсировала.
Схватив одеяло, Райтен утер им лицо и резко соскочил с кровати. Он надеялся, что выпил достаточно, чтобы уснуть, но что-то не получалось.
— Ты была важной особой в Западных Пределах, женщина?
Райтен натянул штаны. По привычке он оставлял меч и нож под рукой, но взгляд женщины никогда не останавливался на оружии надолго. Она знала, что это приманка и ей нельзя поддаваться искушению.
— Я не из Западных Пределов, — ответила она.
Пират накинул рубаху. Остальная одежда у него была на корабле — как и горячая ванна, потому что мальчишка-юнга прекрасно знает, что его ждет, если он позволит воде остыть.
— Откуда тогда?
— Из Араноха.
— Лат Голейн? Да, я заметил у тебя небольшой акцент.
— С севера Лат Голейна. Мой отец вел дела с городскими купцами.
— Какие такие дела?
— Он был стеклодувом. Делал самые прекрасные вещи в мире. — Голос женщины дрогнул.
Райтен смотрел на нее с холодным бесстрастием, понимая, откуда исходят такие эмоции. И, зная это, он не мог не повернуть еще раз нож в старой ране:
— Где твой отец сейчас?
Губы ее задрожали.
— Твои пираты убили его. Безжалостно.
— Он наверняка оказывал сопротивление. А насчет милосердия — так я им его не позволяю. — Райтен пригладил взъерошенные волосы пятерней.
— Мой отец был стар, — заявила женщина. — Он не мог ни с кем драться. Он был добр и мягок, его незачем было убивать.
