Имя мне — Легион - Желязны Роджер Джозеф (чтение книг txt) 📗
— Вашу руку, пожалуйста.
— Я протестую, — заметил я, закатывая левый рукав. — Если вы в конце концов прикончите меня, знайте: убийство — штука серьезная. А если же нет, я буду искать вас. Я когда-нибудь найду вас…
Я почувствовал, как игла вонзилась в руку.
— Интересно, что вы мне воткнули? — спросил я.
— Эта штука называется ТС-6, — ответил один из них. — Может, ты слыхал о таком? Ты сохраняешь сознание и у тебя остается возможность пользоваться сознанием. А вот отвечать ты станешь охотнее.
Я хихикнул, что они, несомненно, приписали эффекту наркотика, и продолжал дышать по методу йогов. Это не прекращает действия наркотика, но улучшает самочувствие и восприятие. Может, это даст мне несколько секунд на укрепление барьера.
Я слышал о таких снадобьях. Они оставляют тебя в сознании, но отнимают возможность лгать и тщательно обдумывать ответы. Я рассчитал, что слабых точек у меня немного. И в запасе был финальный трюк.
Вещи, вроде этого ТС-6, больше всего не нравились мне за то, что они иногда дают побочный эффект, влияя на работу сердца.
Я вовсе не чувствовал себя подавленным. Самочувствие было самым обычным. Я знал, что это иллюзия. Жаль, что у меня не было возможности воспользоваться противоядием из ящичка, который я держал под видом обычной аптечки в моем шкафу.
— Ты слышишь меня, не так ли? — спросил высокий.
И я услышал свой ответ:
— Да.
— Твое имя?
— Альберт Швейтцер, — сказал я.
Позади меня шумно перевели дыхание, и допрашивающий заставил замолчать своего напарника, заговорившего было.
— Твое занятие? — был следующий вопрос.
— Я — техник.
— Это мне хорошо известно. А кто еще?
— Я делаю много вещей…
— Ты работаешь на правительство — какое—н иб уд ь правительство ?
— Я получаю зарплату, и это значит, что отчасти я работаю и на правительство. Да.
— Я не имел в виду — в этом смысле. Ты тайный агент какого-либо правительства?
— Нет.
— Зн ае шь агента?
— Нет.
— Тогда почему ты здесь?
— Я техник. Я обслуживаю машины…
— Что еще?
— Я не…
— Что еще? На кого ты работаешь помимо проекта?
— На себя.
— Что ты имеешь в виду?
— Моя деятельность направлена на укрепление моего собственного материального благосостояния и поддержание физического существования.
— Я говорю о других хозяевах. Они у тебя есть?
— Нет.
От другого человека я услышал:
— Он говорит ясно.
— Может быть, — заметил первый, и обратился ко мне. — Что ты будешь делать, если когда-нибудь встретишь меня и узнаешь?
— Отдам тебя в руки полиции.
— …И забудешь это?
— Если смогу, постараюсь причинить тебе побольше вреда. Может быть, даже убью тебя, если смогу сделать это со ссылкой на самозащиту или подстроить несчастный случай.
— Почему?
— Потому что ценю свое здоровье. Ты уже причинил мне однажды вред, значит, сможешь причинить и еще. Я не допущу этого — ты имеешь доступ к моему личному делу.
— Не думаю, чтобы я полез в него снова.
— Твои сомнения для меня ничего не значат.
— Итак, ты сегодня спас две жизни и все же хочешь отнять одну жизнь.
Я не ответил.
— Отвечай.
— Ты не задал вопроса.
— А может, у него привычка к наркотикам? — вмешался второй.
— Я не подумал об этом. Это так?
— Я не понял вопроса.
— Этот наркотик позволяет тебе сохранить ориентацию во всех трех сферах. Ты знаешь, кто ты, где ты и когда. Но это вещество подавляет твою волю, и поэтому тебе приходится отвечать на мои вопросы. Человек, имеющий большой опыт, иногда в состоянии сопротивляться действию «сыворотки правды», перефразируя задаваемые вопросы для себя и давая двусмысленный ответ. Ты так и делаешь?
— Ты плохо формулируешь вопрос, — заметил второй и обратился ко мне:
— Ты имеешь опыт приема наркотиков?
— Да.
— Каких?
— Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь…
— А «сыворотка правды»? — спросил он. — Снадобье, вроде того, что заставляет тебя сейчас говорить? Пробовал его раньше?
— Да.
— Где?
— В Северо-Западном университете.
— Для чего?
— Я был добровольцем в серии экспериментов.
— Какую цель они ставили?
— Изучения эффективности снадобья.
— Барьер в сознании, — объяснил один другому. — Это может занять не один день. И я думаю, у него подготовка.
— Ты можешь сопротивляться «сыворотке правды»? — спросил другой.
— Я не понимаю.
— Ты можешь лгать нам сейчас?
— Нет.
— Опять ты не то спрашиваешь, — заметил первый. — Он не лжет. То, что он говорит, отчасти правда.
— Так мы добьемся от него ответа.
— Не уверен.
И они продолжали засыпать меня вопросами, но вскоре выдохлись.
— Он меня допек! — пожаловался тот, что пониже. — Так мы его и за неделю не расколем.
— А стоит ли?
— Нет. Все его ответы — на пленке. Теперь дело за компьютером.
Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немало способствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал, что сумею разок-другой соврать, если поднапрягусь.
За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, меня допрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.
— В этой каюте «жучки», — заметил я.
— Что? Что ты имеешь в виду?
— Службу безопасности корабля, — ответил я. — Полагаю, что за всеми техниками установлен надзор.
— Где устройство?
— Не знаю.
— Мы должны его найти, — сказал один.
— Что от этого толку, — прошептал другой и это обрадовало меня: он поверил — он говорил уже шепотом, зная, что шепот труднее записать. — Сюда давно бы нагрянули, если бы велось наблюдение.
— Может, они ждут, когда мы сами полезем им в лапы.
Первый, тем не менее, начал осматривать каюту, и я встал, не встречая возражений, протащился через каюту и рухнул на кровать.
Моя рука, словно бы случайно, скользнула под изголовье. Я коснулся оружия.
Я снял пистолет с предохранителя, выхватил его и нацелил оружие на гостей.
— Порядочек, кретины, — сказал я, — теперь вы ответите на мои вопросы.
Высокий потянулся к поясу, но я прострелил ему плечо.
