Демоны Юга - Каменистый Артем (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Я тут чужих никогда не видел. Да сюда и дороги нет. Много ли осталось тех, кто знает про этот форпост?
– Но дорога есть. Когда-то по ней прошли исследователи, могут пройти и другие.
– Она занесена.
– Снег – не такая уж непреодолимая преграда.
Решив, что более говорить не о чем, я развернулся назад. Пора в тепло. А по пути подумал, что к бредням Дамуса все же прислушиваются, раз дело дошло до охранной сигнализации.
Ну и правильно: бредни бреднями, но мы здесь в полном заточении и вынуждены по сто раз обсасывать одни и те же мысли. Варимся в собственном соку. Еще немного такой жизни, и начнем замечать призраков во тьме глубин старого форпоста. Ну, а там и до созерцания сил тьмы недалеко, и прочих зеленых чертей.
Все больше и больше начинаю понимать тех, кто из тюрьмы возвращаются совершенно другими людьми.
Глава 4
Сон – одна из немногих радостей нынешней жизни. А что тут хорошего? Мороз, скученность, люди все собрались мрачные какие-то и на меня поглядывают не то чтобы косо, а как-то не так. Неудивительно, ведь я чужак в спаянном коллективе, который прошел через многое, прежде чем вляпаться в эту западню. Даже по душам здесь не с кем поговорить. Да мне и не надо, мне бы информации побольше, но такие задушевные разговоры, как с Дамусом, больше не повторяются.
Даже с Кайрой не удается словом перекинуться. После перебазирования народа сразу две немолодые женщины заболели, и она почти все время проводит возле них.
Кстати, женщин заметно больше, чем мужчин, и магически одаренных среди них меньшинство. По отдельным обмолвкам понял, что в первую очередь старались спасать слабый пол, в том числе и тех простых людей, кто традиционно поддерживал стражей. А может, сами увязались, подробности мне никто не удосужился рассказать. И вообще, я так понимаю, что, при всем желании, полной картины случившегося могу и не узнать, эти люди прямо-таки обожают секреты.
При такой скученности лишь в часы сна остаешься сам себе предоставленным. Можно спокойно полежать, прикрыв глаза, переварить то, что узнал за день, подумать о дальнейших перспективах.
А вот с ними все очень плохо. Талашай за минуту слопал то, на чем вся наша орава могла продержаться несколько дней, после чего обвел нас печальным взглядом радужных глаз, быстро понял, что больше ничего не обломится, и, печально вздохнув, свернулся в клубок. Холодно ему здесь, спячка для него – спасение.
На мой взгляд, сил у него не прибавилось. Такими темпами муунт оставит нас без единой крошки, но так и не будет готов к дальнему полету.
Завтра он получит последнюю, такую же скромную пайку, после чего я опять залезу ему на спину и мы помчимся на север. Если повезет, доберемся до моря, если нет, мою заледеневшую мумию через много-много лет отыщут здешние горнолыжники или альпинисты.
Других вариантов нет, дорогу на спасительный север преграждают неприступные кручи. Никакого намека на тропу среди них в свое время строители последнего форпоста не нашли. Попытки взобраться ни к чему хорошему не привели: слишком холодно, слишком разреженный воздух, люди не выдерживали. Путь назад, на юг, очень непрост, на нем стражи потеряли несколько человек. И это с учетом того, что в основном работал Талашай, перетаскивая людей и грузы. Теперь он недееспособен, и к тому же сезонная смена ветров замела тропу исследователей. Там сейчас куда ни плюнь – попадешь в лавиноопасный склон, где все висит на честном слове. В общем, не вариант.
О том, что будет, если мы все же доберемся до побережья, я пока что всерьез не размышлял. Не та сейчас ситуация, чтобы далеко загадывать. Да и не знаю я ту местность, трудно планировать какие-либо действия.
С такими мыслями непросто засыпать, но в какой-то момент я все же впал в недолгое забытье. А может, и долгое, трудно сказать. Однако до утра сопящим телом не провалялся, пришлось пробудиться. Причем не по своей воле.
Ритмичное подергивание на груди, и разливающаяся там же неприятная теплота. Будто что-то чужеродное присосалось и пьет жизненные соки. Почему-то сразу вспомнилась история с подругой Дамуса, которую высосали досуха какие-то неведомые кровососы. К счастью, почти сразу понял, что в моем случае они ни при чем. Таинственный амулет, который я носил на груди по настоятельному совету Кайры, будто ожил. Именно он меня разбудил и, что самое интересное, после этого почти мгновенно успокоился.
Ни назойливой вибрации, ни липкой теплоты. Кусок золота с заточенным в нем камнем, и более ничего.
Нет, кое-что все же есть. Несмотря на ночное время, спали мы не в полной темноте. В помещении, что разделяло женские и мужские комнаты, оставался магический светильник. Его отблески пробирались к нам через пустой дверной проем, его мы не закрывали, иначе от духоты взвоем.
Вот в этих отблесках было видно, что в объятия Морфея здесь отправились не все. Какие-то темные ссутулившиеся фигуры скользили меж жердевых лежанок, то и дело наклоняясь к спящим. Движения их были быстры, не по-человечески прерывисты и совершенно бесшумны.
Несмотря на странность происходящего, я с трудом удерживался от того, чтобы плюнуть на все, закрыть глаза и досмотреть весьма приятный сон, из которого был вырван некогда украденной золотой безделушкой.
Не спать, Леон, не спать! Тут явно что-то не так.
Одна из фигур, бесшумно проскользнув мимо в трех шагах, на ходу повернула голову, продемонстрировав заостренные уши и красноватый отблеск глаз, отразивших луч светильника.
Нет, это точно не наши. Гости пожаловали. Незваные.
Понятия не имею, кто они и как нас нашли, но одно не вызывает сомнений: ничего хорошего с собой не принесли. Им нужны стражи, ну, а я, так, мелкая песчинка, прилипшая к чужому ботинку. Прикончат вместе со всеми, и хорошо, если сделают это быстро.
Чем они вообще занимаются сейчас? Убивают стражей одного за другим? Нет, больше похоже на какой-то гротескный балет бесшумных танцоров. Они будто принюхиваются к одному за другим. И вот-вот очередь дойдет до меня.
Почему все спят? Неужели никто этого не видит? Здесь же полтора десятка лбов валяется, должен же хоть кто-нибудь проснуться от такого представления?
Впрочем, один уже проснулся. И ему пора что-то решать. «Танцоры» все ближе и ближе, не удивлюсь, если «принюхиваются» они не просто так, а выискивая бодрствующего.
Бурная воровская жизнь научила меня простой вещи: береги свое добро, если не хочешь, чтобы оно поменяло хозяина без твоего разрешения. Вот и сейчас ценный рюкзак под головой служил подушкой. Жестковато, конечно, и мешают выпирающие углы содержимого, но для меня такое неудобство не проблема.
Проблема в другом – те самые выпирающие штуковины быстро не вытащить. И уж незаметно – тем более, придется пошевелиться. Бросаться с голыми руками на противников, возможности которых неизвестны, – глупейший пример суицида. При таких раскладах хоть бери и поднимай руки для малопочетной сдачи в плен, но оставалось еще кое-что – винтовка, некогда наглым образом выклянченная у Надара. Такое ценное оружие по-хорошему надо бы держать все время в холоде. Иначе, если попадет в тепло, выступит конденсат, а там и коррозия пойдет бурными темпами. Но Дамус, немного поколдовав над моим оружием, не стал изменять огнестрельное, сделав лишь одно исключение: влага металлу теперь не страшна, ржаветь не будет.
Винтовка в рюкзак поместиться не могла, и приходилось держать ее рядом, под своей лежанкой, чтобы никому не мешала. Там она сейчас и находится, только руку протяни. Легкий спуск, точнейший по местным меркам бой, безотказность, восемь патронов в трубчатом магазине, высокий темп стрельбы, пули такие, что при желании можно поохотиться на слонов. Я над ними лично поработал, без оглядки на всякие там Женевские конвенции.
Вот мы сейчас и поохотимся кое на кого…
Вроде бы в таких случаях положено для начала закричать «руки вверх» и прочее, но этот вариант хорош для тех, кто мечтает умереть, точно зная, что не нарушил важных правил. Так как мне на них плевать, я первым делом лучше выстрелю, ну, а потом, может быть, что-нибудь скажу, если буду уверен, что моей драгоценной шкуре более ничего не угрожает.
