Огненный дождь - Субботин Денис Викторович (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– А ты не дави, – нервно облизнув губы, сказал князь Волод. – Ишь ты… Подумай, князь Горислав!
– Да что думать, – вздохнул тот уныло. – Война, она штука неприятная. И кровь. И смерть. И дома, пока ты воюешь, нестроения всякие! Может, и не пошёл бы… Да как не пойдёшь, когда торинги на торге моём – треть всех купцов. И товар добрый везут… везли, до этого года. И оседают многие… а нынче особо много пришло да осело на землю. Беда там, вот что я скажу. Пойду я, коль решим так!
– Решено! – резко встав на ноги и взмахом ладони утишая поднявшийся гомон, сказал Лютень. – Зовите сюда посла!
– Эх, Ёж, – горько вздохнул Волод. – Что ж ты так плохо подумал? Говорил ведь я тебе!
Горислав, и впрямь чувствовавший себя виноватым, только руками развёл. И впрямь, что тут скажешь…
Вошедший граф Радан выглядел уставшим и напряжённым. Понятное дело, день под уклон катится, а слова своего князья ещё не сказали. Нелегко это – ждать столько. Выходя на середину, посол даже пошатнулся, но его быстро подхватили под руки двое гридней.
– Мы решили, – сказал сказал Лютень, не сводя с графа горящего взгляда чародейских зелёных глаз.
– Я с покорностью выслушаю любое ваше решение, – ответил посол и развёл руками. Мол, как скажете.
– Мы решили прийти к вам на помощь. Оплату, сроки выступление и число воинов обсудим после… Что с тобой, посол?!
Измождённый ожиданием Радан медленно осел на ковёр.
– Слабаки они, – презрительно прогудел в мёртвой тишине Рудослав и шумно сплюнул. – Тьфу!
Глава 2 «Выступление рати»
1. Ярослав и Умила. Княжеский кром Хомлграда. Двадцать третий день Липеца. Утро
Сборы войска в поход – дело хлопотное и трепетное. Две седмицы, что затратил на сбор своего войска и подготовку его к походу, Лютень купил безумной ценой. Все воеводы и бояре, все сотники и десятники, давно уже забыли про нормальный сон, ели урывками и даже нужду справляли почитай что на ходу… Зато весь задний двор крома пропах так гадостно, что по нему пробегали бегом. Но войско… Войско было готово. И сгорело при этом всего два дома и одна корчийница [14]… Полки окончательно собрались на двадцатый день месяца Липеца – он выпал на ломотень [15]. Но уже после этого ещё три дня – до четвертока [16] войско было распущено по домам. Почти всё. Кроме воевод и сотников. Эти метались, уже совершенно загнанные, последний раз проверяли коши [17], корабли и припас. В том числе и Ярослав, который должен был отходить со своей сотней на могучем струге, под прапором брата князя, набольшего воеводы Радовоя. Так всегда было. Так должно быть и сейчас. Ярослав загнал себя, но сотня – от людей до коней, выглядела действительно лучшей. Такой и была. Не зря князь Лютень как-то обронил в разговоре с братом, что этого сотника надо бы построжить ещё больше. Чтобы не распускался и не загубил свой талант прирождённого воеводы. Суровый Радовой, правда, что-то там возразил, мол про талант ещё рано говорить… Но главное – князь Ярослава ценил. Для воина нет ничего выше такой награды. Для княжеского дружинника, милостью князя живущего, тем более…
– Ярослав! – голос несомненно принадлежал молодому да раннему Ждану, одному из лучших воинов его сотни. – Сотник!..
– Чего тебе? – спросил Ярослав, отрываясь от четвёртого кряду пересчёта запаса стрел, что заняли один из трёх положенных сотне возов. Впрочем, на возах припас довезут только до корабля. И на возы же сложат, когда придут в Торгард. Торингские возы.
– Сотник, тебя в терем зовут! – доложил заметно запыхавшийся воин.
– Князь?
– Да нет, – Ждан пожал плечами. – Мне отрок передал, мол, на гульбище [18] надо идти!
– Так – князь, – удивился Ярослав. – Он же там любит бывать!
– Не князь, – упорно замотал головой дружинник. – Чего бы тогда столько тайны?
– Тилла, что ли, – тревожно нахмурив лоб и поспешив в означенное место, пробормотал на ходу Ярослав. – Давно я не видал её!
И впрямь, давно… С того дня, когда на днище ушкуя они подчинились воле Лады или, что вернее – Леля, минуло больше двух седмиц. А вернее – четырнадцать полных дней. И он не горел особым желанием, и сама Тилла, хоть и мелькала пару раз где-то неподалеку, не подходила и не заговаривала. Яросвет, трепло толстопузое, клялся, что она побледнела ликом и вообще опала с лица и фигуры. Но шутил, обычно находясь на некотором отдалении. Рука у сотника всегда была тяжела, а вот с чувством юмора… тоже какое-то тяжёлое оно у Ярослава!
– Стой! – преградили сотнику дорогу двое рослых, как на подбор огромных гридней из третьей, кажется, сотни. – Слово скажи!
– Я те дам, слово! – рыкнул Ярослав. – Так дам, даже «мама» сказать не сможешь. Пошёл прочь!
Ярослава знали. И знали, когда с ним можно упереться, а когда лучше отступить. Сейчас как раз такой случай был – когда требовалось отступить. Гридни и отступили. Один из них что-то там сказал уже в спину, да Ярослав предпочёл не расслышать. И в самом деле – не расслышал.
На гульбище было пусто. Никого на все десять шагов длинны и три – ширины. Ни единой души.
– Эй! – на всякий случай окликнул сотник. – Есть тут кто?!
Тишина в ответ…
Ярослав нахмурился. Ждан не мог пошутить, воин был может и взбалмошный, но в общем – надёжный и преданный. Тогда – кто?
– Сотник Ярослав, – раздался удивлённый голос за спиной. – Ты что здесь делаешь?
Не голос – голосок, серебристый перелив птички-соловушки. Руки Ярослава, до того упёртые в раздражении в бока, медленно обрушились вниз. Колени задрожали а с лицом происходило что-то, недостойное воина. Кажется, он одновременно пытался улыбнуться и не напугать своим зверским оскалом самую нежную и ласковую девушку на свете.
– Княжна Умила, – робко ответил он, сейчас особенно ясно осознавая, насколько его грубый голос не совместим с её – нежным. – Ты здесь?
– Где ж мне ещё быть, как не тереме моего брата? – удивилась та, пристально разглядывая сотника своими огромными зелёными глазами а пальцами незатейливо перебирая длинную, ниже пояса опускавшуюся в покое рыжую косу. – Я пока ещё замуж не пошла, перед Ладой не вставала. Любого за руку не брала!
– Это ты меня звала? – хрипло спросил Ярослав.
– Я? – удивилась поначалу Умила. – С чего бы это?… Да, я! Вы ведь сегодня уходите?
– Да!
– На войну… Страшная будет война?
– Да, – тихо повторил Ярослав.
– И многие погибнут…
– Род на то нас и создал, княжна, – возразил Ярослав. – Нам надо жить и умирать со славой. А какая слава, если б мы отказали обижаемым в защите? Позор для нас!
– А ты… ты тоже можешь погибнуть? – совсем тихо, потупив свои прекрасные глаза и заалев ликом, спросила Умила.
– Я – воин! – всё ещё не понимая, куда клонит княжна, возразил Ярослав. – Конечно, и я могу.
Наклонись… И закрой глаза! – велела вдруг княжна.
Ярослав, почему-то вспыхнув лицом тоже, послушно закрыл глаза и наклонился. Замер в ожидании невесть чего, и кровь взбурлила в жилах. Да в голову лезли мысли совсем не священные. Потому и испытал некоторое разочарование, когда на шею ему лёг твёрдый кожаный ремешок, потом губы обожгло то ли ветерком, то ли лёгким поцелуем её, пахнущих малиной губ… И лишь лёгкий цокот каблучков известил, что княжны уже нет рядом, да когда сотник раскрыл глаза, пришла безрадостная в том уверенность. А может, то был сон? Нет, на шее ощущалась новая тяжесть и Ярослав поспешно сунул руку за отворот рубахи – оберег. Священное Коло Сварога – круг с четырьмя изогнутыми лучами, могучий оберег и славный дар любви. Любви?…
Ярослав заполошно огляделся. Нет, никого нет и вряд ли кто сейчас смотрит наверх, так что вряд ли стоит опасаться, что всё раскроется. Да и чем накажет князь? Пошлёт в самое пекло? Так он, Ярослав, смерти и впрямь не боится. Тут только заметил ещё один свёрток. Тот лежал, скромненько прислонённый к опоре, и вроде бы невзначай там оставленный. Вот только содержимое стоило почти столько же, сколько его меч – рубаха из обояри [19], яркого скарлатного [20] цвета. Такая, под кольчугу одетая, и стрелу в тело не пустит, и рожно копья. И кровь на ней не так видна…
