Падшая звезда - Нейтак Анатолий Михайлович (бесплатные серии книг txt) 📗
При помощи столь тотального воздействия Игла могла бы полностью перекроить свою ученицу. Отредактировать память, стереть и воссоздать заново рисунок эмоциональных реакций и мышления… да что там! На уровне, где свободно оперировала Эйрас, а Терин делала свои первые "шаги", даже форма и содержание физических тел казались сложным набором переменных величин, вполне доступных для желаемых изменений!
Но Игла не ставила перед собой задачу полностью переделать сидящую рядом. Она всего лишь показывала Терин доселе скрытые возможности её собственных ума и тела, устраивала этакую экскурсию, служа "зеркалом изменений" и вручая ключи от "запертых комнат". Она демонстрировала и предлагала — но не навязывала. Даже при обучении языку Эйрас ничего не вкладывала в голову ученицы. Она лишь очерчивала границы и ставила рамки. Содержащееся в этих границах и рамках "копировала" для дальнейшего использования уже сама Терин.
Потом пугающе глубокий мир начал упрощаться и выцветать. Выход из непривычного состояния произошёл плавно, довольно быстро… и принёс целый букет малоприятных ощущений. Наибольший диссонанс вносило противоречие между тем, что было, и тем, что имелось в наличии. Мир казался разом и тусклой, малоубедительной декорацией — и слепяще ярким, раздражающим, чрезмерно усложнившимся местом. Терин оставалась сама собой: молодой девушкой, чьё знакомство с мужчинами не заходило дальше поцелуев, не видевшей в жизни почти ничего, кроме родительского дома и помещений внешнего круга Такворского храма Пятиокого. Вместе с тем Терин находила в себе вполне ощутимые, порой даже определяющие контуры новой, едва знакомой личности, для которой уже виденные мельком чудеса Энгасти были чем-то едва ли не обыденным и которая вряд ли сильно изумилась бы, столкнувшись с чем-нибудь намного более странным.
Усталость с возбуждением. Слабость — вместе с бурлением новых сил.
Диссонанс. Да.
— Что это было? — слегка неуклюже, точно после долгого перерыва, выговорила она на языке, которого прежде не знала.
Эйрас ответила на таком же правильном энгастийском, на каком был задан вопрос.
— Первичная инициация. Разумеется, не слишком глубокая и в закрытой форме. На нынешнем этапе ты не выдержала бы открытой инициации.
— А более понятно? Мне сейчас трудно… разбираться с…
— Это вполне естественно, — сказала Игла успокаивающим тоном. — Что ж, если упростить суть до предела, ты получила кое-какие знания и даже зачатки кое-каких умений. Но сознательно пользоваться ты можешь менее чем одной десятой полученного. Тем, что попроще: языком, знанием бытовых мелочей, норм вежливости… остальное будет всплывать по мере необходимости, в зависимости от ситуации и твоих собственных усилий. А сейчас, — добавила она, — рекомендую отправиться в кровать и поспать хотя бы пару часов. Телу твоему отдых не требуется, но вот разуму и душе следует дать передышку.
— А… ты куда? — После "увиденного" во время инициации продолжать держаться с Эйрас на равных оказалось неожиданно сложно. Какое уж там равенство! — Разве… ты не устала?
— Устала. Но в Академии я собираюсь не магические ритуалы проводить, а бороться с местной бюрократией. Так что ступай, спи.
Вместо "пары часов" Терин проспала до позднего утра следующего дня. И проснулась, имея настроение звонкое, как сталь рапиры. Его испортила лишь записка, оставленная наставницей: мол, с бюрократией немного поборолась, ты, любезная ученица, устроена, так что я отбываю. Не скучай, не ленись, не теряйся. До встречи!
Как оказалось, перед отбытием Игла позаботилась уладить вопросы, связанные с обучением Терин в Академии. А точнее, возложила окончательное улаживание этих вопросов на своего знакомого тианца по имени Килсайх. В Энгастийской Академии Высокой Магии он читал курс по основам "чистого" (без хирургии и применения лекарств) целительства, а также вёл углублённые, сопровождаемые практическими занятиями курсы трансмутаций.
За отдельную плату он взялся за индивидуальное обучение Терин.
Свободных взглядов Эйрас (на вкус Терин, пожалуй, даже излишне свободных) Килсайх не разделял. Репетитором он оказался знающим и добросовестным, но соблюдал дистанцию сам и требовал строгого соблюдения формальностей в общении от Терин. Никаких имён. С её стороны — "господин профессор", с его — холодноватое "уважаемая". Как выяснилось значительно позже, к Эйрас он тоже обращался на "вы", а та, что характерно, не спорила.
Наблюдая за общением наставницы и тианца-преподавателя со стороны, Терин нашла это нелестным для Килсайха. Инициатива в установлении определённых отношений исходила от последнего, но Эйрас, соглашаясь с чужими правилами, неявно проводила между ним и собой непреодолимую черту. В каждом её "вы" звучало лёгкое сожаление о том, что Килсайх не может подняться до её уровня даже в отдалённой перспективе.
У Терин такой шанс ещё имелся. У тианца — уже нет. Он был вполне доволен достигнутым и не намеревался прыгать выше головы.
А вот Терин не собиралась останавливаться, не узнав предела своих сил. Поэтому она методично и последовательно изучала даже те разделы магического искусства, которые ей, определённой на факультет общего целительства, были как бы и не положены.
Необъятность стихийной магии, в своих сочетаниях применимой почти где угодно, завораживала и слегка пугала. Величественное здание общей алхимии с надстройками и смежными корпусами: анализ, неорганический и органический синтез, трансмутации элементов и трансмутации биоматериалов. "Родное" целительство также никто не назвал бы простым: травоведение и зельеварение, хирургия и диагностика, ветеринария и душеведение, теория узлов, теория балансов и теория органов… а венцом всему была системная магия. Точнее, системный подход в магии: на уровне студентов младших курсов системная магия вырождалась в набор взаимосвязанных, но чисто практических дисциплин, тогда как заранее ограничивать себя Терин не собиралась.
Особенно порадовал студентку холодный цинизм так называемой теологической магии. Иначе говоря, сугубо практический взгляд на силы жрецов, служителей и адептов разных культов с точки зрения посвящённых и магов, пользующихся больше своей собственной силой и безличными энергиями. Ещё одна чисто практическая, но весьма важная для быта дисциплина: схемоведение. Маг-схемотехник, умеющий подключаться к Источнику Силы Энгасти, мог воспроизводить большинство тех обыденных чудес, которые успели прочно завладеть воображением Терин.
Впрочем, как и в случае с системной магией, она решила не ограничиваться схемоведением, а приналечь на более общую дисциплину: артефакторику.
Но даже при всей своей самонадеянности за некоторые разделы магического знания Терин в ближайшем будущем браться не собиралась. По крайней мере, на практике. Ибо вызывать духов, поднимать нежить, творить фантомов и рваться в Связующие первокурснице… э-э… рановато.
Когда же сидение над пыльными страницами, содержащими магическую премудрость, девушке надоедало, она выходила в сад и старательно вспоминала изученные в храме танцы. А ещё — желая во всём и как можно больше походить на Эйрас — училась метать ножи. В идеале, думала она, следовало бы найти учителя фехтования. Но плохой учитель мне не нужен, а учиться у хорошего слишком дорого. Да и времени свободного пока маловато.
А вот метание ножей для начала — самое оно.
"Если бы я владела этой наукой, на том сеновале алинкаб получил бы в глаз ножом раньше, чем вышиб из меня дух заклятьем…"
— Глянь, убегает!
Кйеррис Стрелок обернулся на голос Кубышки. И — да: диковатая девица с неприятно узким лицом, но ладной фигуркой, прямыми бронзовыми волосами, бледноватой кожей и серо-зелёными глазищами (явная иностранка, как и они) действительно убегала. Непорядок!
— Погоди, сейчас поймаю, — пообещал Стрелок. И бросился за этой… как там? А, Терин! Имечко тоже ещё то. Почти как террин, то есть лапша по-ваашски. Еда простолюдинов. Если бы самого Кйерриса так обозвали, он постарался бы сменить дурацкое имя на более благозвучное.
