Зов Первого Всадника - Бритен Кристен (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
И тут же — как бы сопротивляясь попытке этого Сознания выйти из сна — раздался хор неслышных голосов. Голоса баюкали, пытались удержать Сознание в оковах многолетней дремы. «Покойся в мире, древнее созданье, — пели они. — Оставь сей мир, ведь он не для тебя. Покойся в мире…»
Сознание пыталось противиться голосам, их напевной магии, и ему приходилось прикладывать для этого неимоверные усилия. Субстанция издала глубокий стон, от которого по лесу пронесся неуловимый ветерок. Зашелестели листья, с их кончиков упали невесомые капельки — прямо в темные лужи стоячей воды. Лесные создания, до того беспечно занимавшиеся своими повседневными делами, в тревоге замерли, уставясь в пространство настороженным взглядом.
На самом деле больше всего на свете Сознание желало повиноваться волшебным Голосам, навсегда остаться в объятиях вековой дремы.
Но покой был нарушен, и вот теперь оно сопротивлялось, расправляло невидимые щупальца, с помощью которых постигало окружающий мир. Эти щупальца проникли сквозь ковер прошлогодней листвы и замерли, как бы осознавая себя и пределы своих возможностей.
Голоса были начеку: заметив легкую рябь на лесной подстилке, они запели еще громче, быстрее и ритмичнее.
Охваченное паникой, Сознание рванулось сквозь мох и набросанные листья. Оно спугнуло оленя, устроившегося в кустарнике на свой чуткий, недолгий сон, выгнало пауков из старого дуплистого бревна, наслало рябь на мутный лесной ручей. Вместе с водами этого ручья Сознание достигло морских пределов.
Здесь оно скользнуло вдоль скользких стеблей фукуса, [7] попробовало на вкус соленый йодистый раствор и, смешавшись с волнами, устремилось вдаль. Увы, далеко уйти не удалось — на пути встал непреодолимый подводный барьер, и мшистые камни отбросили Сознание обратно.
Тогда оно устремилось обратно на берег. Вместе с морской влагой впиталось в корни прибрежных растений и проникло в каждую клеточку древесины. Проделав этот путь, Сознание снова вышло наружу в виде капелек росы, повисших на кончиках сосновых иголок, и растворилось в тяжелом ночном тумане, окутавшем лес.
Устремилось было на север, но вновь наткнулось на непроходимую стену из камня и магии. Здесь хор Голосов стал нестерпимо громким, он развивал свою тему запрета и удержания.
Прочь… Сознание отступило.
Его окружили, обложили со всех сторон, поймали в ловушку. Голоса все баюкали, уговаривали, и вековая дремота снова наваливалась на Сознание, затягивая в свои темные тягучие воды. Оно заметалось, отыскивая хоть малейший намек на брешь в этой стене, хоть одну фальшивую ноту в обволакивающем пении.
Попытка бунта отняла слишком много сил у Сознания. Оно не могло больше сопротивляться и неудержимо соскальзывало в привычный сон.
Но, как награда побежденному, из глубины веков вдруг выплыло имя старого и надежного защитника, и Сознание — по-детски непосредственное в своем отчаянии — выкрикнуло что было мочи: «Варадгрим!»
Этот вопль Голоса не смогли подавить, и позже, когда Сознание уже вернулось в свои темные беспробудные глубины, его крик нашел-таки брешь и пробил защитную стену. Вырвавшись на свободу, он проник в земли Сакоридии и зажил самостоятельной жизнью.
Ночное вторжение
Наверное, в том, что Кариган никак не могла уснуть, виновата была песня Барда. Это ее навязчивый ритм и жуткие персонажи заставляли девушку вертеться с боку на бок, сбивая одеяла в беспорядочную кучу. А может, дело было в близости злополучной поляны. Так или иначе, но когда утомленная Кариган, наконец, соскользнула в беспокойный сон, он оказался наполненным зловещими кошмарами и тревожными видениями.
Ей снилось, что лес вокруг нее завял и потемнел. Черные ветви с нераспустившимися листьями пришли в движение: они сплелись над ней и превратились в прочную паутину, безжалостную сеть, которая накрыла ее с головой.
Одновременно под землей ожили корни деревьев. Они зашевелились, поползли по-змеиному, прорываясь наружу и засыпая тело бесчувственной Кариган комьями земли. Ей ужасно захотелось вскочить и убежать, но — как это бывает во сне — тело оказалось тяжелым и неподатливым.
Корни скользили по ее рукам, сплетались на шее, тянули вниз. Земля поддалась и начала оседать.
«Нет!» — хотела закричать Кариган, но земля забивалась ей в рот и ноздри. Крик замер в груди у девушки.
Длинный побег скользнул вдоль тела и впился в плечо, внедрился в мускулы и сухожилия, обвился вокруг костей. Его отростки пронзили все тело, стремясь овладеть им. Овладеть ею, Кариган.
Она хотела сопротивляться, но не могла ни пошевелиться, ни даже вздохнуть под пластами сырой земли. Крик, рвавшийся наружу, грозил разорвать ее легкие. А корни подбирались все ближе и ближе к сердцу.
И вот, когда все, казалось, пропало, когда лес почти что поработил Кариган, вдруг раздались призывные звуки рога. Они разорвали и разметали в стороны мерзкие корни, обвившие ее тело. Девушка рванулась и села, жадно хватая ртом воздух — как человек, которому удалось вынырнуть с большой глубины.
Кариган захлебнулась свежим ночным воздухом и почувствовала приступ дурноты. Когда ей удалось справиться с собой, она обнаружила, что вполне может дышать. Над головой — сквозь еловые и пихтовые ветви — светила луна, поблескивали звезды. В ушах девушки, как эхо из ее сна, раздавались звуки далекого рожка. В ней шевельнулись какие-то смутные воспоминания, но конкретизировать их она так и не смогла.
Руки и ноги дрожали, будто Кариган и впрямь с кем-то сражалась. Щеки были мокры от слез, а постельные принадлежности сбились в тугой комок.
Острая боль пронзила левое плечо, и Кариган удивленно прикоснулась к своему телу. Там, на предплечье, находился крошечный шрам от раны, которую она когда-то получила в борьбе с дикой, нечистой магией. Долгое время он никак ее не беспокоил — просто крохотный, потерявший чувствительность участок — что же такое случилось сегодня? Не успела девушка обдумать этот вопрос, как ощущение прошло.
Кариган протерла глаза, стряхивая с себя остатки сна. Костер превратился в кучу тлеющих угольков. Эреал и Тай спали поблизости, постель Барда пустовала. Все правильно, он заступил на дежурство во вторую смену.
«А скоро наступит моя очередь».
Девушка решила больше не ложиться, слишком сильны были воспоминания о пригрезившемся кошмаре. Почувствовав, что дрожит на ночной прохладе, Кариган поспешно натянула теплую тунику и башмаки. Поднялась, осторожно переступив через Тая.
— Что-то случилось? — раздался хрипловатый со сна голос Эреал.
— Все в порядке.
— Ты уверена? Я слышала чей-то крик.
— Все нормально, Эреал… просто дурной сон, — успокоила ее Кариган. — Мне скоро заступать на дежурство.
Та пробормотала что-то и поплотнее завернулась в одеяло. Кариган пошла прочь, стараясь ступать неслышно. Ей было неловко, что из-за своего кошмара она разбудила лейтенанта. Будто малый ребенок…
Она чувствовала, что Эреал с самого момента выхода из Сакора опекает ее. Такая забота, с одной стороны, приятна, а с другой — огорчает, ибо предполагает неспособность Кариган справиться с дорожными трудностями и обязанностями Всадника.
«Ерунда какая-то», — зевая, подумала девушка. Просто Эреал привыкла заботиться о своих подчиненных, особенно молодых и неопытных. Кариган тряхнула головой и с тоской подумала, что чашечка крепкого чая и горячая ванна сейчас бы совсем не помешали. Глядишь, и настроение поднялось бы.
Она решила проведать лошадей и направилась было в ту сторону, но замерла, пораженная спокойствием и безмолвием ночи. Тут и там меж деревьев мерцали фонари и костры — как карнавальные фонарики. Издалека доносились приглушенные голоса дозорных. Запах дыма и сосновой хвои приятно щекотал ей ноздри. Успокоенная Кариган зашагала дальше. Тишина этой ночи развеяла давящую тяжесть кошмара.
