Сердце ведьмы - Дин Алисия (прочитать книгу .TXT) 📗
Или, может быть, ей нужно парализовать его. Закон гласит, что она не может причинять никому вред.Но паралич — это же не вред, правда? Она начнет с его языка, чтобы он не смог никому рассказать о ее поступке.
Но Равин отбросила эту мысль. Паралич не сработает. Она знала, что нужно делать, даже если ей этого и не хотелось.
На огне кипел котелок, наполнявший воздух благоуханием шалфея, розмарина и других трав, смешанных с лобулярией. Равин зажгла две черные и две фиолетовые высокие свечки, поставила их на алтарь. Потом закрыла глаза и стала что-то бормотать. Слова сыпались из ее уст. Она умоляла богиню показать ей убийцу. По телу прокатилась дрожь, как бы подчеркивая чудовищность того, что она сейчас делала. Никогда раньше Равин не доводилось сталкиваться с таким злом. Никогда еще она не использовала чары, чтобы приблизиться к столь низкому и достойному осуждения человеку.
Лицо Железного Дровосека предстало перед ней во мраке, и тело Равин задрожало еще сильней. У нее было такое чувство, будто она находится в одной комнате с этим человеком. Будто стоит так близко к нему, что может дотронуться до него рукой. Равин невольно отступила, как бы сохраняя расстояние между ними.
Отбросив страх, она сосредоточилась на его характере, попыталась установить связь с ним, узнать его имя и адрес — все, что может помочь отыскать его. Не успела Равин получить информацию, как дьявольский образ в ее воображении стал еще больше, на его лице появилась ехидная гримаса. Когда связь между ними наконец установилась, его взгляд просто впился в нее. Их мысли встретились, и его дьявольская сущность наполнила пространство вокруг нее. Это было ужасно… Равин стала задыхаться…
Девушка резко открыла глаза, и видение исчезло. Ее знобило, все тело дрожало. Свечи догорали, а пар от котла уже рассеялся. Дух Железного Дровосека побывал здесь. Ее чар хватило на то, чтобы вызвать этот злой дух, но их было недостаточно, чтобы расшифровать информацию.
Равин постояла еще некоторое время на поляне, наблюдая за мерцанием свечек в темноте. Сердце громко колотилось в груди. Ничего не получилось. Этот псих остался неузнанным, не понятым ею. И тем не менее… он был так близко, почти рядом, она практически почувствовала его внутри себя.
Неожиданно девушка ощутила что-то еще, то, что уже слышала или, может, чувствовала раньше, когда маньяк держал ее в лачуге. Преступника подпитывал чужой страх, но у него также был и свой внутренний страх.
Мать.
Это было даже больше, чем страх. Сильнейший ужас поглощал его. «.Непослушный маленький ублюдок… Сопливый злой подонок… Гореть тебе в аду…»
Равин вздрогнула и прогнала эти мысли — этот голос — из своей головы. Быстро собрав принесенные с собой вещи, она ушла с поляны на трясущихся ногах.
Халек метался по кровати. Даже прохладные мягкие простыни причиняли ему боль. Цвета — некоторые яркие, некоторые тусклые и мрачные — мелькали в его сне. В ушах звенело эхо, разрозненное, громыхающее эхо. А потом вырвался резкий, леденящий душу вопль. И сразу стало легче. Тело расслабилось, и, несмотря на то, что он лежал без сознания, на его лице появилась улыбка.
Во мраке полудремы, вызванной действием лекарств, перед ним начали мелькать какие-то лица. Он почти проснулся, хотя на самом деле этого не хотел. Джей Халек воскресил в памяти свои былые победы.
Первой была блондинка. Он схватил ее в полночь в подъезде, усадил в свою машину и привез в лачугу. Она кричала, о, как она кричала и умоляла! Глаза были просто безумными от страха. Потом были другие, каждая сцена великолепнее предыдущей…
Его мать тоже была здесь. Она наблюдала за всем, качая головой, — эта прическа в виде улья, уложенная с помощью лака, и, как всегда, осуждающая гримаса. Слова слетали с ее губ, хотя рот был закрыт.
«Так я и думала. Ты злой сопливый ублюдок. Я все-таки не смогла выбить это из тебя. Ты будешь гореть, Джей. Будешь гореть в аду».
Эта сучка погибла в аварии, и в восемнадцать лет он стал свободен. Джей жалел лишь о том, что это не он убил ее. Вот этобыло бы истинным наслаждением.
Он застонал от пронизывающей боли, которая прокатилась от области паха до головы. Он резко открыл глаза, и стон перерос в хрип. «Уменьши боль, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы она исчезла».Но Маршал ушел, Джей только сейчас вспомнил об этом. А с Маршалом ушли и инъекции морфия, а боль осталась такой же, как прежде.
На глаза Халека навернулись слезы и скатились по щекам на подушку. Сон! Ему нужно было заснуть, чтобы снова увидеть те образы.
Он нащупал в темноте пузырек с таблетками. Проглотил две штуки и запил оставленной Маршалом водой. Затем откинулся на спину и закрыл глаза, желая скорейшего прекращения боли и возвращения блаженного сна со сладкими сновидениями.
Сжимая простыню в кулаке, он сделал несколько глубоких успокаивающих вдохов и стал ждать действия наркотика. Ждал в агонии. Медленно, слишком медленно боль отступала, и он почувствовал, как погружается в забытье. Сны. Сны вернутся. Он снова увидит своих прекрасных жертв, услышит их чудесные стоны.
Внезапно его подбросило, будто кто-то или что-то пыталось установить связь с ним, завладеть им. Он открыл глаза. Пронзительный крик вырвался из его груди. Появилось другое видение, гораздо ужаснее предыдущих, умиротворяющих. Это был образ девушки с развевающимися волосами и огнем в глазах. Дьявольским огнем. Она искала его.
ГЛАВА 8
Дневной свет пробивался сквозь зеленый занавес леса и рассеивал сквозь густую листву на деревянный пол солнечные лучи, но все мысли Равин были в темноте. Она не могла перестать думать о Железном Дровосеке. Не могла перестать желать ему страданий. Не могла перестать желать ему страданий еще больших, чем он уже испытал.
Старательно распутывая серебряные и ониксовые бусы на ювелирном прилавке в своем магазине, она старалась выбросить его из головы.
— С тобой точно все хорошо? — голос Сорины заставил ее очнуться.
Равин так задумалась, что не заметила, когда сестра подошла к ней.
Светлые волосы Сорины переливались в лучах солнца, пробивавшихся сквозь шторы позади нее. Оранжево-розовая футболка, хоть и не слишком открытая, облегала ее фигуру, невольно делая ее еще более сексуальной.
— Я в порядке, — ответила Равин, отводя глаза от вопросительного взгляда сестры.
— Ты не вспомнила ничего важного для полиции? — спросила Сорина.
Равин вздохнула и покачала головой.
— Я рассказала им все, что могла.
В сущности, это было правдой. Она рассказала им все, что могла, не выдавая лишь тех подробностей, которые могли ее разоблачить. Перед полицией и общиной.
Сорина посмотрела через ее плечо. Равин проследила за ее взглядом. По магазину прохаживались два покупателя. Одной из них была крупная женщина, нюхающая ароматические свечи. Время от времени она морщила нос, потом с искаженным лицом быстро ставила свечу обратно на полку. Другим клиентом был неряшливого вида темноволосый мужчина, внимательно рассматривающий бижутерию в ящике у входной двери.
Никто из них не находился слишком близко, но сестра Равин все равно понизила голос.
— Знаю, что ты не доверяешь смертным, но ты должна помочь полиции найти убийцу. То, что он сделал с этими женщинами… То, что он мог сделать с тобой… — Она не закончила. На глаза навернулись слезы.
— Это никак не связано с моим отношением к простым смертным, — прошептала Равин, — и я пытаюсьпомочь.
Сорина взяла ее за руку.
— Я благодарю Бога за то, что ты спаслась, Равин. Если бы это случилось со мной, я не была бы такой смелой. То, что ты избежала неприятностей, не используя своей силы… Это невероятно. Я так горжусь тобой!
