Ключ от радуги - Ниоткудина Алинна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— Отведи его в варгятницу, извини, я очень тороплюсь… — И кинулся внутрь дома, наверх по лестнице. Демон Анны уже перетек в наемницу и ловко вскрывал закрытую изнутри дверь комнаты ведьмы. Дверь обиженно скрипнула и распахнулась….
На полу перед зеркалом лежала обнаженная девушка. Глаза у нее закатились, а из прокушенной губы по подбородку текла слюна вперемешку с кровью. Ее тело сотрясали судороги, а пальцы судорожно хватались за ворс ковра.
— Что с ней? — Спросил обалдевший от увиденного Одрик.
— А я знаю? Дверь закрой, а то сейчас полдома сбежится… — зло прошипел демон. — Помоги переложить ее на кровать… Да чего мнешься? Она все же твоя невеста, поэтому не стесняйся. За ноги бери….
«Ты голову-то не отворачивай, а лучше посмотри на нее повнимательнее. Ничего не видишь? «- забухтел Учитель. Одрик присмотрелся внимательнее к обнаженному телу ведьмы. Вокруг него клубилась упорядоченная структура какого-то плетения, и именно оно корежило тело девушки в приступах дикой боли.
Маг сразу протянул руку, чтобы снять плетение и облегчить боль.
«Куда руки тянешь? «- Одернул его учитель.
«Снять…»
«Ты сперва подумай. Зачем она его на себя поставила? «
«Пока я буду раздумывать, она замолчит на веки и уже ничего мне не ответит. Сниму, а там поговорим. «
«Не бойся, на веки не замолчит, она живучая, очухается. «
Одрик запомнил, на всякий случай, структуру плетения и одним движением снял его с Анны. Плетение померцало и рассыпалось синими искрами. Боль перестала мучить сильное тело, и девушка, вздохнув, открыла глаза.
— Ты зачем это на себя нацепила?
«Так она тебе и сказала. В ауре смотри, в ауре! «- опять забухтел Учитель.
— А ты здесь откуда взялся? И что ты делаешь в моей комнате? Мара, покрывало дай… А то глазеют тут разные…
— Мара увидела, что тебе плохо стало, ты звала ее на помощь, вот я с ней и пришел.
— Пришел, помог, и уматывай… Как же мне хреново…
— Может ассу позвать, она поможет…
— Обезболивающее лучше дай, а Зиту звать не надо, незачем ей нервничать по пустякам.
Учитель: «Ауру смотри, пока она не очухалась, а то закроется. Чему я тебя, болвана, учил! Читай сейчас! Ну и плети, это несложно. «
— Одрик, ты долго еще?
— Этта… сейчас, еще чуть-чуть…. у меня же узлы другие… Секундочку…
— Руки у тебя кривые, а не узлы другие.
— Спокойно, расслабься… Ты же не хочешь, чтобы я промахнулся. И вообще, тебе нервничать вредно. Я тут еще успокоительное привязал…
— Нервничать всем вредно, нервные клетки они нежные… почти как я…
— Анна, что с тобой? Ты от чего собралась лечиться? Утром ты была здорова…
— Лечиться? А ну да, лечиться… от этого недоразумения лечиться просто необходимо…
«Да что ты все стесняешься, я не понимаю, вроде люди взрослые. Пора все называть своими именами. Ну, беременная твоя оглашенная, и при ее образе жизни ничего удивительного в этом нет, этого как раз следовало ожидать», — назидательным тоном воспитывал Одрика Учитель.
«Да что меня за дурачка держишь! Я другого не понял, зачем ей такое плетение. «
— То есть? Что называешь недоразумением?
— То, от чего лечилась… А что это, по-твоему, может быть? Недоразумение и есть… Жалко, что пока не получилось….
Тут Анна себя ощупывает и вздыхает.
— Ты хотела избавиться от …..! — и глазищи вытаращивает, как обычно. Хватает Анну за покрывало и замахивается, чтобы ударить.
— Отпусти меня… ОТПУСССТИ меня… Это не тебе решать!
«Лежачего не бьют! А беременных женщин тем более! «- гудит в голове у Одрика голос Учителя.
— А вот и не подеретесь! — Решила помирить всех Мара.
Они в два голоса:
— Мара, уйди!
Мара:
— То Мара помоги, то уйди. Вот и уйду я от Вас, злые вы. Разбирайтесь тут сами…
Мара обиженная, уходит:
— Что ты творишь? Ты разве не понимаешь!
— Почему не понимаю… хотя да, не понимаю, почему плетение не сработало, а должно было…
— Почему?!? — Одрик невольно переходит на крик.
— Вот и я думаю, почему не сработало… — Анна задумчиво…
— Почему ты это делаешь?
— Что делаю?
— Как ты можешь?
— Что могу? Не «могу», а «хочу». А с «могу», как раз проблемы… И вообще, что ты орешь?
— Разве с тобой что-то не так, разве у тебя тяжелая болезнь или родовое проклятие? Почему ты не можешь?
— Сплюнь… Скажешь тоже… проклятие. Хотя… не иначе как меня кто-то проклял, раз такая неприятность случилась… Отвернись, я оденусь… Че зенки на меня вытаращил?
— Это неприятность?!
— Ой, нет, пожалуй, полежу немножко, что-то меня шатает. Ты о чем? Конечно неприятность, меня же шатает, как я на ужин пойду.
— Тобой только желудок командует, сердце у тебя есть?
— Сердце? А причем тут сердце, хотя в его связи с желудком я уверена. Да особенно у мужчин прослеживается прямая связь между сердцем и желудком…
«Счас она тебе зубы окончательно заговорит и выставит», — вставляет комментарий Учитель
— Одрик, иди к себе, за ужином увидимся, а то мне одеться надо…
— Ужин подождет.
— Остынет, будешь есть его холодным… и мне заодно придется… А я есть холодный ужин не хочу.
— Почему ты хочешь избавиться от ребенка?
— Не ко времени это все…. не сейчас… вот потом, как-нибудь. Ну, не вовремя, все это!
— Он не только твой, он еще чей-то. Ты об этом не думала?
— Вот нечего сюда еще и мужиков приплетать. Я сказала не вовремя, значит не вовремя. И вообще это еще не ребенок, а так… сплошное недоразумение.
— Это всего лишь вопрос времени. И почему ты настолько ненавидишь полковника, что готова избавиться от его ребенка? Что он тебе плохого сделал?
— А вот в авторстве полковника я не уверена… И потом, причем тут он?
— Как это причем? Дети ниоткуда не берутся. Он такой же его, как и твой.
— Берутся… берутся… в некоторых местах в этом все были уверены… непорочное зачатие и даже из пробирки могут быть. Вот и сидели бы там, в пробирке, а то портят тут жизнь людям… Одрик, отвернись, я все же попытаюсь одеться…
— Да одевайся, я в магическом зрении постоянно, а там все видно. Или ты забыла?
— Тогда все равно отвернись… Дабы соблюсти приличия.
«Она над тобой издевается», — комментирует дебаты Учитель.
— Но этот не из пробирки, а естественным способом. В любом случае, ребенок — благословение Богини.
— Да, хоть каким… Хотя естественный способ по своему приятнее, но все равно, на данном этапе моей жизни он мне не нужен.
— Ты хочешь назвать на себя ее гнев?
— Чей гнев? Зиты?
— Богини! Ты вообще женщина, или демон бездушный!
— Вот только не надо… не надо меня стращать гневом богов. Где мы, а где они… А про демона надо подумать, что-то в этом есть… И вообще, пока это не ребенок — это ЗАРОДЫШ! И в его жизнеспособности я сильно сомневаюсь, пока не вырастет и академию не закончит.
— Я уже сказал, это вопрос времени. За что ты его так не любишь, что убить готова? Это преступление!
— А за что мне его любить? Можешь поворачиваться… Не тебе же его рожать и вынашивать. Вот попробовал бы походить с животом, то же бы три раза подумал, прежде чем на такое решиться. Сами рожать не умеют, а туда же… Указывать мне вздумал!
— Да, за это в подвал не сажают, но это преступление.
— Что-то я не помню, чтобы аптекарей продающих разные зелия куда-нибудь сажали. Разве что в долговую яму, если разорятся. Кстати, надо будет купить подобную смесь…
— Тогда за убийство должны сажать кузнеца, выковавшего меч.
— Вот и я про то же… А про зелье мысль хорошая. Поэтому я сама буду решать избавиться мне от этой нежелательной помехи в моей жизни или нет.
— Почему ты никого не любишь, даже собственного ребенка? Бездетные женщины сожалеют о том, что им не дано стать матерями. Откуда в тебе звериная жестокость? Хотя нет, звери до конца защищают свое потомство.
— Звери не жестоки… не надо грязи… И я не жестокая, я умная и расчетливая. И если я не буду думать и рассчитывать, то проживу не долго. Слишком много желающих мою жизнь укоротить. А при таком раскладе жизнь моего ребенка вообще ничего стоить не будет. Потому как будет слишком много желающих, воздействовать на меня угрожая ему. И ничем хорошим это не кончится для нас обоих.
