Возвращение Никкасу (СИ) - Пивко Александр (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Я понял куда он клонит:

— Не волнует. После того, как я отбил караван у разбойников — это моя добыча, согласно общеимперскому закону — и нагло уставился на него.

— А это еще нужно выяснить, возможно, вы были в сговоре с ними…

Вот тут я уже с куда большим интересом глянул на него.

— Вы заявляете, что я разбойник? Я правильно понял? — спокойным, расслабленным тоном произнес я. И приветливо улыбнулся. (Как‑то я заметил, что именно такая открытая, дружеская улыбка и вежливость, вместе с угрозой действует просто убойно).

— Н — н-нет, я только предположил… точнее… неудачно выразился… — с трудом выдавил из себя стремительно бледнеющий чиновник. Он понял, что я его могу убить, если посчитаю себя оскорбленным, и буду в своем праве. Дело в том, что одаренные, закончившие обучение (полный маг и выше) равны в правах с благородными. И имеют право за оскорбление, (а тут даже был свидетель) вызвать на дуэль. А это — практически верная смерть, если только у того, кто оскорбил, нет могущественного покровителя.

— Не стоит попусту бросаться такими словами, думаю, вы поняли уже это, верно?

Чиновник судорожно затряс головой, очевидно, изображая полнейшее согласие с моими словами.

— И еще, я думаю, стоит передать слова Пирита, именно так, как он только что рассказал в Наказующий отдел империи, не забывая никаких деталей. Хорошо? А то, знаете ли, у нас, одаренных, долгая жизнь, и, довольно изощренная фантазия. Так о чем это я? Ах, да! Так что мне кажется, будет лучше, если вы поможешь вот этому доблестному воину уладить его дела. Мы ведь договорились? — я пристально посмотрел ему в глаза, давя его волю, как асфальтовый каток.

— Я все сделаю, не беспокойтесь — смог уже вполне внятно произнести чиновник, отводя взгляд. Перспектива обидеть одаренного ему явно ОЧЕНЬ не понравилась.

…Мы вышли из ратуши, сдав служащим связанных разбойников. Впечатление, нужно сказать, это заведение оставило у меня не самые приятные — не люблю общаться с чиновниками. Хотя, справедливости ради нужно признать, что и среди них попадаются нормальные, с моей точки зрения люди. Но все же у большинства — поведение мелкой дворняжки — погавкать на всех, кого можно, и засунуть хвост между ног перед теми, кто сильней их. А еще мне нравился мой статус здесь — статус одаренного, который подсуден только Совету Орденов империи. Он позволял пользоваться кодексом чести и правил благородных, накладывая, впрочем, свои ограничения. Но это был уже совсем другой расклад — все общество здесь делилось на несколько каст — чернь (крестьяне, ремесленники, купцы), воины, благородные и одаренные. У касты черни были свои, небольшие права. У воинов — немного больше. Но вся власть принадлежала благородным и одаренным. В итоге, если какой‑нибудь крестьянин убьет благородного, к примеру — его казнят. А вот если наоборот — то всего лишь штраф. Штраф назначает либо господин погибшего, либо суд. А вот каста воинов стояла где‑то между чернью и благородными — одаренными, обладая приблизительно промежуточными правами. Причем это были ненаследственные права, которые, однако, распространялись на ближайших родственников воина — его жену и детей (до семнадцати лет).

… — А зачем ты вообще пошел в ратушу докладывать? — спросил я у Пирита. Меня внезапно заинтересовал этот вопрос.

— Я состою в гильдии наемников, и заключал с покойным купцом контракт, пусть вода ему будет пухом. Так что, если бы я ничего не рассказал, то меня могли бы посчитать и виновником гибели каравана — ведь выжил я один, да еще и помогал продать остатки имущества купца. А так — все по закону. И в случае запроса гильдии ей предоставят мои показания, и результаты расследования Наказующего отдела.

Я покивал — можно было и самому догадаться. Империя — это не просто большая страна — это еще и целый свод тщательно проработанных законов, помогающий удерживать внутреннюю стабильность. Тут находится место и судам, и Наказующему отделу (полиция), и Совету Орденов (суд и полиция для одаренных).

— Так ты сейчас в свою гильдию? Ну, тогда прощай.

— Удачи — в свою очередь попрощался со мной Пирит — и помни — за мной долг — и если я смогу как‑то его тебе отдать — обращайся.

Я пожал плечами, и проводил его удаляющуюся фигуру взглядом. Добродушный и открытый здоровяк еще тогда, с первого взгляда, мне понравился. Есть такие люди — как их жизнь не бьет — они всегда полны оптимизма, и никогда не унывают. Они легки в общении, и с первых же слов с ними рядом чувствуешь себя, как со старыми знакомыми. Вот к таким людям относился Пирит, так что я искренне пожелал ему удачи. И поехал заселятся в постоялый двор — я планировал прожить пару — тройку дней в этом городе. Нужно было прикупить немного провизии, и некоторые вещи. А еще я хотел наведаться к цирюльнику, и подстричься. Дело в том, что мои волосы имели одно неприятное свойство — как только они перерастали определенную длину — они начинали хаотично торчать. И утро нужно было начинать с приведения прически в порядок, чтобы не выглядеть огородным пугалом. А мне было лень это делать. Так что я обычно просто максимально коротко стригся, и вновь забывал про это на пару месяцев. Так размышляя, я ехал в постоялый двор. Прохожие испуганно расступались перед моей Муркой, а вот детвора восторженно глазела на нее. В общем, и тех и тех можно было понять — даже в городах всадники на химерах встречались достаточно редко. А уж на ездовых кошках — и подавно. Обычно для создания химер использовали лошадей — это было проще всего. Были и более экзотические варианты — к примеру, пару раз я видел ездовых ящеров, и один раз — ездового паука. Но вот кошек я пока не встречал, так что в этом плане я достаточно оригинален.

После получаса блуждания по узеньким улочкам я нашел постоялый двор — назывался он «Расти пузо». Мне понравилось название — на мой взгляд, оно ненавязчиво намекало про отличную кухню в этой забегаловке. Проверим, проверим.

Когда я заехал во двор, ко мне направился какой‑то мужик. С недовольным видом оглядел мою Мурку:

— Свою зверюгу будете заводить сами. У нас есть стойло и для химер, обойдется в шесть медяков в день. Пошли, покажу, куда ставить. Да, кстати, чем кормить ее?

— Мясо, рыба.

— Ну, это можно. Но это еще по три медяка в день.

Мы зашли в конюшню. Длинный ряд стойл для коней заканчивался большой, трехметровой клеткой. Клетка была стальная, из прутьев в два пальца толщиной.

— Солидно — пробормотал я себе под нос. Но мужик очевидно, услышал мои слова:

— А иначе нельзя. Был тут у нас один, когда клетка была еще деревянная. Так он поставил свою химеру — какое‑то совсем непонятное чудище, и тоже наказал кормить мясом. А она, паскуда, ночью прогрызла себе проход, и сожрала одного коня, и передавила всех остальных. Шестерых отличных коней! — у мужика аж непроизвольно сжались кулаки, когда он это рассказывал — так мы тогда покупали новых нашим шестерым постояльцам. Этот гад отказался платить за коней — мол, я вам оставил — вы и виноваты. Ладно, сейчас я открою.

Подойдя к клетке, он с натугой начал отвинчивать запор, сильно напомнивший мне банковские сейфовые системы. Пол — минуты неприятного металлического скрипа — и замок поддался. Мужик потянул дверь на себя.

— Хух, открыл. Ну, заводите

Я скомандовал Мурке, и она послушно зашла в клетку, одарив меня грустным взглядом на прощанье. В клетках она сидеть очень не любила. Я не удержался, и погладил ее:

— Не волнуйся, это недолго.

Заселившись, что кстати, обошлось мне в пол серебряного в день, я сидел за столом, потягивая неплохое полусладкое вино из какой‑то местной ягоды. Вино было чуть терпковато, напоминая земное терновое вино. Я потихоньку смаковал его, маленькими глотками, и рассматривал остальных людей в этом зале. У окна сидела парочка солидно одетых людей, и о чем‑то ожесточенно спорили. Купцы — понял я, разглядев на их шеях широкие серебряные гильдейские кругляши. Такие кругляши означали, что купец исправно платит в свою гильдию, а значит, имеет право торговать по всей территории империи по сниженным налогам. Чуть левее, за большим сосновым столом отмечала что‑то шумная компания из восьми наемников. Суровые лица этих ребят сейчас лучились радостью и довольством жизнью — видно, отмечали что‑то хорошее. Недалеко от меня небольшой столик заняли двое благородных — молодой парень и уже практически старик (их я «опознал» по роскошной одежде и позолоте на оружии, а еще по надменным лицам, с которыми они косились на всех вокруг. Правда, у старика, похоже, это была просто привычная маска). Шумная компания наемников им очень не нравилась — молодой, похоже, даже собирался подойти к ним, привстав из — зи стола и развернувшись в их сторону. Но старик удержал его, парой фраз успокоив его. Я хмыкнул про себя, представив их диалог, что‑то вроде: