Ученик магов - Дойл Дебра (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Но мимолетная тень быстро исчезла с лица Ника. Он выпрямился и снова улыбнулся Рэндалу.
— Тебе рано об этом беспокоиться, — сказал юноша. — Вот начнется учеба, увидишь: тебе и без того хватит хлопот.
Глава 4
Волшебники и ученики
Весь остаток дня Рэндал пытался выучить заклинание, помогающее сосредоточиться. Он твердил себе, что теперь, наконец, совершает настоящее волшебство, но в душе понимал, что просто прочитать слова — дело нехитрое, а сотворить из них заклинание гораздо труднее. Звучные слоги безжизненно таяли в воздухе, и он не чувствовал, того беспокойного покалывания, какое пробежало по его коже, когда Мэдок творил волшебство в замке Дун.
До наступления сумерек он научился произносить слова заклинания без запинки, не подсматривая в книгу, но волшебства все равно не было. Теперь он понимал, почему ученики Краннаха в «Смеющемся Грифоне» казались такими озабоченными, и начал догадываться, почему споры были излюбленным времяпрепровождением всех учеников и вольных подмастерьев, которых ему доводилось встречать. «Но я все равно не понимаю, — говорил он себе, — почему такое непочтение к мастерам сходит им с рук».
Колкое замечание, которое лорд Элайн или сэр Паламон сочли бы непростительной дерзостью, здесь, в Школе, становилось отправной точкой горячей дискуссии на час, а то и дольше. Вскоре Рэндал заметил, что мастеров-волшебников хлебом не корми — дай поспорить с учениками. Первый же ужин Рэндала в трапезной — просторном зале, где ученики ели за длинными столами, во главе которых сидели учителя, — показал мальчику невероятную тягу волшебников к противоречиям.
Пища была простая и скромная — грубый хлеб, тушеная чечевица, отварные овощи. Рэндал, не жалуясь, жевал свою порцию, он считал, что не дело ученику ворчать из-за скудной еды. Однако другие студенты были настроены не так смиренно.
— Бобы, бобы, опять бобы, — проворчал юноша рядом с ним, лениво ковыряя ложкой чечевицу. — Мы, цвет и надежда мира, не можем даже наколдовать себе приличной еды.
Мастер, сидевший во главе стола, — его, как сообщил Питер, звали Тарн — услышал слова ученика или, точнее, их недовольный тон.
— Ты спрашиваешь, почему мы не можем взять червей и сухие листья и превратить их в редчайшие деликатесы? Давайте обсудим. Хотите, чтобы я сделал это?
Волшебник закрыл глаза и пробормотал заклинание. Миска с овощами посреди стола превратилась в серебряное блюдо с жареным фазаном.
— Вот так, — обратился он к спорщику. — Как ты думаешь, почему мы не делаем этого каждый день?
Юноша был уже не рад, что затеял этот разговор.
— Потому что вы хотите воспитать в нас смирение? — отважился он сказать через мгновение.
Мастер Тарн вздохнул.
— Если бы это было возможно. Нет. У кого есть другие соображения?
Все молчали.
— Неужели ни у кого нет никаких идей? — Мастер Тарн указал на Рэндала. — Как ты думаешь, почему мы не создаем пиров каждый день с помощью волшебства?
Рэндал почувствовал, как глаза всех собравшихся за столом устремились на него. Он не ожидал, что его, не успевшего толком сотворить ни одного заклинания, вовлекут в такой спор. Наконец он дал ответ, который казался ему слишком очевидным для серьезного обсуждения.
— Потому что на самом деле жареного фазана здесь нет.
Мастер Тарн удивленно посмотрел на него.
— Первые проблески разума. Это приятно. Тарелка с овощами, чем бы она ни казалась, всегда останется тарелкой с овощами, — он указал на жареную птицу. — То, что мы здесь видим, все равно представляет собой растительное вещество. Не хуже и не лучше, чем оно было прежде.
У Рэндала рот наполнился слюной. Он своими глазами видел золотистую румяную корочку и вдыхал аппетитный теплый аромат, но не отважился прикоснуться к еде.
— Можешь отведать, — предложил ему мастер Тарн, словно прочитав мысли мальчика. Ты поверишь, что в самом деле съел жареную птицу, но организм не обманешь. То, что ты видишь перед собой, — всего лишь иллюзия, и действует она только на разум.
Один из мастеров за соседним столом обернулся и громко заявил:
— Чушь. Полнейшая ерунда. Иллюзии воздействуют на разум не сильнее, чем мираж. Иллюзии действуют на воздух, и вы видите то, чего здесь нет.
Мастер Тарн отвернулся от учеников и сцепился с коллегой-волшебником.
— А я утверждаю, что иллюзии — это ожившие мечты.
— Ничего подобного, — спорил второй мастер. — Создания, лишенные разума, тем не менее откликаются на умело созданную иллюзию.
— Покажите мне создание, лишенное разума, — потребовал мастер Тарн. — Даже собаки видят сны.
Первоначальная тема разговора была давно забыта, дискуссия уходила все дальше в заоблачные высоты. В спор втянулись мастера за другими столами, каждый предлагал все новые доводы в пользу того или иного мнения. В конце концов иллюзия распалась, на столе снова появилась тарелка с овощами.
— И часто такое случается? — спросил Рэндал своего побежденного соседа, вернувшегося к тарелке с чечевицей, с которой и начался спор.
Ученик покачал головой.
— Каждую неделю, а то и чаще. Никто не знает, как действуют иллюзии, и никто не может доказать свою точку зрения, поэтому страсти накаляются до предела.
На другом конце стола, тихо смеясь, сидел болезненно бледный худощавый мальчишка примерно одних лет с Рэндалом. Новичок удивленно посмотрел на него. Привычная ученическая накидка на этом мальчике была сшита из тонкого черного шелка, одежда под ней тоже казалась богатой.
— Что тут смешного? — осведомился Рэндал.
Мальчик покачал головой.
— Вы, ребята, относитесь ко всему этому слишком серьезно.
Рэндалу не понравился его тон: «Вы, ребята». У него запылали уши.
— Что ты хочешь сказать? — спросил он как можно тише.
Мальчишка окинул Рэндала снисходительным взглядом и улыбнулся.
— Вы прислушиваетесь к Тарну и Иссену, будто вам не все равно, как работают заклинания.
— Конечно, не все равно! — Рэндал хмуро оторвался от тарелки с чечевицей и попытался облечь в слова только что пришедшую, незнакомую мысль. — Если ты творишь иллюзию и она воздействует на чей-то разум… разве это не то же самое, что сказать ложь?
Его собеседник покачал головой.
— Невероятно… Ты не пробыл здесь и дня, а уже успел стать занудой, как все остальные.
Рэндал не знал, что ответить. Он молча доел чечевицу и хлеб. Трапезная все еще гудела от споров между мастерами и старшекурсниками.
После ужина он отправился в комнату, отведенную ему Боурином. Зайдя внутрь, Рэндал без всякого удовольствия обнаружил, что в единственном кресле восседает тот самый неприятный мальчишка, с которым он только что спорил в трапезной. Мальчишка, не снимая сапог, закинул ноги на подоконник.
— Что ты тут делаешь? — осведомился Рэндал.
— Могу спросить тебя о том же самом, — сказал мальчишка, не вставая. — Я здесь живу. Гаймар, к твоим услугам.
— Я тоже здесь живу, — сообщил Рэндал. — Меня Боурин поселил с тобой.
Гаймар не обрадовался.
— Поселил, вот как? — раздраженно проворчал он. — А я-то думаю, что за куча барахла валяется в моей комнате.
— В нашей комнате, — поправил его Рэндал. Ему казалось, что один шерстяной плащ и посох, который он вырезал для себя по дороге, вряд ли можно назвать «кучей барахла», но в свой первый школьный день ему не хотелось затевать ссору.
Мальчишка пожал плечами.
— Называй как хочешь. Надеюсь, ты не из тех зубрил, что работают целыми днями и учатся ночи напролет. В любом случае не мешай мне спать своими разговорами.
— Не стану, — коротко пообещал Рэндал.
Он поймал себя на том, что далее после столь краткого знакомства мальчишка ему очень не нравится. Неприязнь эта не стала меньше по прошествии многих дней и недель. Гаймар прогуливал урок за уроком и отвечал презрением мастерам, учившим его, но запоминал каждое новое заклинание с какой-то небрежной легкостью. Глядя, как трудно даются Рэндалу чтение и письмо, Гаймар не проявлял ни капли сочувствия. Бывший оруженосец все еще сражался с языком Брисландии — а приходилось изучать еще и Древнее Наречие. От таких усилий мальчик изо дня в день ложился спать с покрасневшими глазами и головной болью.
