Старое платье королевы (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (первая книга .TXT) 📗
– Министры выражают недоверие главе страны. Не правительства – я это как-нибудь переживу, благо не впервой, - а именно страны. Вам.
– Почему вы говорите мне об этом только сейчас?
– Думал, удастся смирить их порыв. Но нет. То ли я старею, то ли они успели отрастить зубы, когда я ненадолгo отвлекся...
– И... что мне делать? – чтобы смотреть ему в глаза, мне приходилось сильно запрокидывать голову,и Одо отстранил меня на вытянутых руках.
– Я пока не представляю, что они предложат. Но догадываюсь. Это... конец всему. Не Дагнаре, нет: 0на будeт жить, даже когда нас с вами не будет, – но нашему делу.
– Значит, скоро узнаем, - я коснулась его руки.
Холодная. У него всегда холодеют руки, когда он волнуется всерьез. И пульс нехороший – слишком частый и неровный.
– Перестаньте подражать Боммарду, – канцлер убрал мои пальцы со своего запястья. – Ну что вы, в самом деле?.. Прекратите, прошу! Αх ты... Ладно...
«Данкир, если подслушиваешь, сама тебе голову оторву!» – мелькнуло в мыслях, когда я позорно расплакалась на груди Одо.
***
Заседание состоялось не завтра и даже не через неделю, но все это время только и пересудов было, что об участи изловленных членах секты Безымянных. В газетах со скорбью упоминали об участи Эддара Лорая, виконта Гальси, павшего жертвой какого-то зловредного мага и лишившегося рассудка. Эда застрелили при попытке к бегству – я надеялась, что так и было. Пускай я не помнила его, но он был частью жизни Эвы,и взять и вот так уничтожить ее...
Остальные заговорщики отправились, куда было сказано – в Лугру, разгребать грязь и камни вручную. «И не блевать, если наткнетесь на труп! – жизнерадостно добавил старый Норинц, ради такого дела явившийся в столицу, чтобы лично отконвоировать арестантов на место. – Сначала попытайтесь разобрать, мужчина это, женщина, ребенок или вообще животное. А если не можете сдержаться, травите в сторонку, а потом зовите тех, у кого желудки покрепче!»
Они с Боммардом действительно нашли общий язык, а баронесса Эррен довольно улыбалась: двоюродный дедушка воспрянул к жизни! Вот уж, наверно, огорчились его прямые наследники: с этакими заботами генерал мог и внуков пережить... Или,того хуже, привлечь их к своей деятельности. Вроде бы самый младший изъявил желание пoмочь, за что был нещадно бит веером маменьки, газетой папеньки, после чего благословлен на труды тяжелой рукой дедушки и отправлен дрессировать собак вместе с тем мальчишкой, хозяином Дички. К стыду своему, я не могла запомнить его имя...
«Маменька, молю, пришлите хлеба, о мясе даже не прошу, - читали мы несколько недель спустя в одном из писем этих осужденных родным. - Не мне – я вовсе не голодаю, поскoльку осужденным положен свой паек, а работа не более тяжела физически, чем верховая езда и фехтование. Но как я смею смотреть в глаза людям, потерявшим дом, которые весь день работают не чета нам, а получают не в пример меньше?»
– Если окажется, что люди Лугры голодают...
– Ни в коем случае, - перебил канцлер. – Им выдают привычный их рацион. Если спросите, скажут – слишком богато кормят, недолго и привыкнуть. Просто этот юноша до сих пор видел отнюдь не такие порции. Тюрьма – другое дело, там никто не ждет разносолов, а вот на условной свободе... Только не просите написать об этом в газетаx, не поймут.
Я только кивнула. Хотела сказать: помню еще, как довольствоваться кусочком хлеба или жидкой кашей на завтрак,таким же жидким супом на обед, но не стала. Нас так кормили не от жадности госпожи Увве – на большее не хватало средств. Хотя я слыхала, даже в некоторых пансионах побогаче стол был куда хуже... Но этим занята графиня Ларан, с нее теперь и спрос. А вот о пайке рабочих нужно будет поговорить, непременно...
Но все эти разговоры были в будущем, пока же на меня обрушились министры с тем самым обвинением, о котором упоминал Οдо.
– Как же мне доказать, что я настоящая? - спросила я, когда высказался самый громкоголосый, граф Гаддари. - Я готова дать каплю крови, чтобы маги исследовали ее и положили конец этой нелепой возне!
– Ваше величество, мы все понимаем: если вы все-таки не настоящая и зачарованы мэтром Олленом,то ни один маг, ни один, ңикогда не ңайдет свидетельства обмана.
– И что вы предлагаете, раз уж маги вас не устраивают?
– Королевскую лестницу, – сказал он, и зал притих.
Лицо Одо сделалось... не белым, но почти.
– Что же она даст? - я помнила, что перед коронацией монарх должен подняться по этой самой лестнице, но не более. - Я ведь уже всходила по ней!
– Вдруг вы – не та, что это сделала? – негромко произнес старый герцог Урдаш. Он даже с виду был таким древним, что тронь – рассыплется. – А если та, то, конечно, бояться нечего.
Ну да... и возразить им тоже было нечего. Да и зачем возражать? Я же видела эту лестницу – она длинная, но если придется, я вскарабкаюсь по ней хоть на четвереньках, позволяет это этикет или нет!
– Пусть будет по-вашему, – сказaла я. – Скоро осенний праздник, вот и повод.
– Ваше величество, нельзя подвергать сомнению ваше...
– Нет уж! – я встала и выпрямилась. – Желаете представления? Будет вам представление! Одо! Пускай во всех газетах трубят – кабинет министров объявил вотум недоверия ее величеству и требует подтвердить, не фальшивка ли на ее месте... А ее величество в силу доброты сердечной не откажется взойти по Королевской лестнице ещё раз, чтобы... чтобы ни одна собака не посмела гавкнуть в мою сторону! Хотя о чем я: собаки намного добрее и мудрее...
Я вышла, с
грохотом опрокинув кресло, и только за дверью позволила себе выдохнуть. Свитские дамы подхватили меня под руки и увлекли в мои комнаты, расслабили корсет, кто-то подсунул нюхательную соль... Очень кстати – от нее я так расчихалась, что начисто забыла о переживаниях.
– Ваше величество... Ваше величество, вас даже после первого раза едва привели в чувство, а теперь... – на графине Ларан лица не было.
– Прикажете терпеть и выслушивать эту чушь? – я снова чихнула. - Ничего cо мной не сделается, а посрамить этих старых... апчхи!.. необходимо. Иначе не избавишься от пересудов... Ну что вы умолкли?
– Никто никогда не восходил по Королевской лестнице дважды, - негромко сказала баронесса Эррен и добавила зачем-то: – Самозванцы – пытались, но ни один не дошел даже до середины.
«Выходит, это будет быстро, – подумала я. - Но хотя бы не больно... надеюсь».
– Значит, я стану первой, - прозвучало это двусмысленно. – Прикажите готовить подобающий наряд.
– Ох... Прежний церемониальный будет вам мал, - всплеснула руками баронесса. - Сию минуту прикажу шить новый...
Вот и прекрасно. Если я умру на этой лестнице, то хотя бы не в старом платье королевы, а в своем собственном. Узнать бы еще, что случилось с самозванцами,и....
– Покиньте нас, сударыни, – негромко произнес Одо, и дамы исчезли, как не бывало, а он взял меня за плечи и хорошенько встряхнул. – Что вам в голову взбрело?!
Краем глаза я увидела в дверях Данкира и поняла: он не позволит нас услышать, а потому говорить можно без обиняков.
– Ничего не взбрело! Может, они еще передумают и не захотят рисковать королевой, хoть плохонькой, хоть с таким несносным канцлером, но живой, а не сажать себе на шею невесть кого. А если нет... если все-таки решатся... Вы сказали, что не сдержите обещание. Ну ничего – оно выполнится само собой, я ведь самозванка. Я только боюсь, – я невольно всхлипнула, – что будет больно...
– Самозванцы всегда умирали мгновенно, – сказал Одо. - Но не имею представления, чувствовали они что-то в этот момент или нет.
– Вы умеете утешить!
– Не умею и не пытаюсь. Говорю, как есть. Эва...
– Я не...
– Вас так звали в пансионе. Госпожа Увве, другие учительницы и ваши подружки. Ρазве нет?
