Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра (читать книги без регистрации txt) 📗
Жестокие слова. Каждое оглушало меня, как удар плети. Но брат обязан был мне это рассказать. Неважно, от кого я услышу, что меня ждет — от него ли, отца, кого-то из других Хранителей. В конце концов, по ту сторону и без памяти мне будет все равно.
— А бывали те, кто… не возвращался? — стараясь держать себя в руках, я подошла к туалетному столику за гребнем и принялась расчесывать волосы, чтобы сплести косу. Под одеялом закашлялся и тревожно заворочался Волк.
— Таких мало, в записях у Тиреля я наткнулся всего на несколько имен. Они сломались, позволили сну взять над собой верх. Ты не должна этого допускать даже если не будешь ни о чем помнить. Сон будет стараться затянуть тебя, доказать, что он-то и есть единственная реальность. Не поддавайся, — только в последних словах промелькнул намек на привычную теплоту.
Я шмыгнула носом, кляня себя за несдержанность. Оставить привычную жизнь, бросить всех, кого я люблю ради непонятных целей и призраков сна за Гранью? А ведь придется, потому что отступить, значит, не только смалодушничать, но и подвести всю Хэйву. Какой бы ни была моя неприязнь к людям, многочисленным князьям, королям, императорам, я должна буду нести ответственность за их благополучие и процветание. Даже если они об этом никогда не узнают и ничего не поймут.
Но треклятые слезы все равно выкатились из глаз, как я ни жмурилась.
— Ты справишься, — черное с прозолотью крыло с шелестом распахнулось и легло мне на плечо, как теплая дружеская рука. — Честное слово, я в тебя верю.
— Спасибо, — кое-как ответила я, борясь с желанием разреветься у него на плече. — Что я должна буду делать, чтобы помочь?
— Знал бы, сказал. Но действовать тебе придется по обстоятельствам, опираясь только на те знания, что ты получишь там, и интуицию.
Страшно до желания забиться в угол и зарычать, съежившись. Как будто стоишь на краю глубокой пропасти с острыми скалами на дне, а тебя сзади подталкивают стражники с копьями — спрыгни, приговоренная! Молча я смотрела, как брат выходит вон из спальни и затворяет за собой дверь крылом. А потом не выдержала и разревелась в голос, ничком упав на то кресло, где только что сидел казавшийся оплотом надежности Рей.
Теперь и он оставил меня в одиночестве. Отступил в сторону, предоставив право самой прыгнуть в пропасть. Я не хочу ничего забывать! Не хочу! И не буду!..
Как ни старалась, остановиться я не могла. Слезы текли и текли, разболелась голова. Больно было так, будто живьем резали. Сама того не замечая, я когтила обивку кресла. Хотелось исчезнуть, перестать быть, сжаться в комок и ничего, совсем ничего не чувствовать. Совсем.
Родные руки обхватили меня поперек туловища и с усилием оторвали от несчастной мебели. Я оказалась притиснута лицом к обнаженной груди, привычный теплый запах с отголоском мяты заглушил все остальные. Ваэрден запустил лапу мне в волосы. Его тоже пошатывало от слабости, но он делал вид, что ничего подобного не замечает.
— Тише, маленькая, — хрипло зашептал он мне в ухо. — Тише, успокойся. Что тут успело случиться? Рассказывай.
Я всхлипнула и отстранилась, взглянув на него снизу вверх. Впервые так близко и без единой нитки на теле. С могучих плеч складками странного плаща свисало одеяло, под шершавой зеленовато-серой кожей, кое-где рассеченной следами старых шрамов, перекатывались узлы мышц. Мерцающе-медовые глаза излучали тревогу. И в то же время заставили успокоиться, перестать судорожно всхлипывать и впиваться когтями в собственные ладони. Но меня все еще трясло.
Как же я буду жить, забыв эти глаза?!
— Я ночью говорила с отцом, — усилием воли мне удалось заставить голос звучать ровно. Почти. — Он велел готовиться к Посвящению.
Ден вздрогнул и крепче стиснул объятия. У меня чуть не затрещали ребра. На его наготу было плевать.
— Когда? — спросил он, садясь на постель и притягивая меня к себе. Я услышала короткий выстрел мысленного рявка, а затем шорох и приглушенную ругань за дверью — Волк прогнал прочь Рахи вместе с завтраком.
— Я не знаю… Просто сказал, что нужно готовиться, и все.
— Значит, не так уж и скоро, — пробормотал ифенху прыгнувшим до низкого рыка голосом. — И мы успеем сделать все, что нужно до того, как ты отправишься в путешествие.
— Что нужно? — я сидела у него на коленях, прислонив голову к плечу и не хотела ни о чем думать.
— Ты можешь… задержаться. Поэтому я хочу, чтобы до своего ухода ты стала моей женой. Законной женой.
У меня внутри все оборвалось. Нет, я ждала, ждала этих слов. Но не теперь. Не так! До чего нелепо… И не потому, что жених нагишом сидит, а я заревана так, что лицо опухло и в носу хлюпает, нет! А потому что это — последний отчаянный рывок обреченных. Нам осталась малость, малость. Малость! Всего лишь крохотная толика времени. Сумеем ли мы им распорядиться? Нет, не просто так, а правильно? Оба мы задыхались, отражая и усиливая бурю чувств, рвавших в клочья воздух в комнате, тяжелый и потрескивающий от разлитой в нем боли. Ваэрдена то и дело сотрясал кашель, но я не могла, вот провалиться мне на месте, не могла себя заставить разжать пальцы и отправить его обратно под одеяло!
Зачем мы тянули…
Воистину, Великий Вещий любит пошутить. Чтоб ему там на Колесе долго и муторно икалось.
И тут хлопнула дверь.
— Это еще что такое? А ну живо под одеяло! Оба!
Я пискнула и попыталась спрятаться за широкую спину жениха. Потому что на пороге стоял отец. И лицо у него было ровно такое, с каким берутся за ремень, чтобы неслухов малолетних отходить по тому месту, на котором обычно сиживают. От его низкого рявка жалобно тенькнул лирофанит в окнах. Тут же нам обоим захотелось перекинуться мышами и затаиться под веником в кухне. Нет, настоящий тяжелый боевой гнев Владыки Света — это не страшно. Но вот гнев отцовский… Так что мы не прекословили — шустро повиновались, шарахнувшись от налетевшего на нас белого урагана. А он стремительно припечатал Волка одной лапой к постели, держа во второй дымящуюся кружку, исходящую умопомрачительным мясным парком. Ее содержимое не пролилось ни капли. Я ощутила от его руки поток Силы, разлившийся по телу ифенху от макушки до пят, тот аж задохнулся.
— Интересно, — голос отца сделался донельзя ехидным, а на лицо заползла одна из его самых гаденьких усмешек. — Чем ты думал, когда плюхался пузом на снег спать, да еще в горах? Лечить твое нутро не буду, так и знай! Из-под одеяла ты у меня не вылезешь до тех пор, пока я не скажу. Понял? А ты, — папенька зыркнул на меня не менее свирепо, — будешь следить. Чтоб не простудился еще больше, ясно?
Честное слово, я чуть не закопалась под одеяло с головой, а Ден вжался в подушку. Поневоле съежишься, когда заставляют почувствовать себя несмышленым дитем. Я крепче прижалась к дрожащему от озноба Волку, пока отец чуть ли не силой заставил его выпить мясной взвар, немилосердно обжигавший глотку и наверняка чем-то накачанный. От батюшки, если он того не хочет, вывернуться невозможно. Даэннэ ничего не оставалось кроме как подчиниться.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату с грохотом ворвался тот, кого уж точно тут оказаться не должно было — Разъэнтьер собственной персоной. Я дар речи потеряла от возмущения — риану там или нет, что он себе позволяет? Это моя спальня, а не проходной двор! За спиной у Воладара прошмыгнула Альнейрис, а за ней в попытке соблюсти хоть какие-то приличия с виноватым лицом просунулся стражник и объявил:
— К вам Первый Кланмастер Раз-эр-Энтьер Воладар и Альнейрис Айвариан тон Манвин, ваша Светлость.
На физиономии провинившегося даррей было крупно написано, мол, он и рад бы попытаться задержать незваных гостей, но кто ж остановит первого Волчьего птенца, если речь идет о жизни его повелителя? Лицо у Воладара выглядело не выразительнее кирпича в стене, а вот в зрачках плясало бешеное пламя ярости.
— Ты, твою алденову мать, кусок меха безмозглый, что с собой творишь?! — рявкнул Кланмастер. Альнейрис прикинулась, что ее тут нет и только прислушивалась к происходящему. Оба явились как были, в дорожных полушубках и плащах, припорошенные снегом, морозные — бр-р-р.
