Жена для чародея - Кэррол Сьюзен (мир книг TXT) 📗
Однако не добилась… и Медлин вольна, была скорбеть. Не об озлобленной женщине, растратившей свою жизнь в стремлении мстить, а о девушке, какой Эвелин была когда-то — одинокой, испуганной, осиротевшей из-за безумного желания ее отца уничтожить Сентледжей.
Эвелин нашли на берегу лишь следующим утром, с изуродованным до неузнаваемости лицом. Только по ярко-рыжим волосам ее и опознали. Она почти ничего не оставила после себя, лишь пару напудренных париков, другие изящные атрибуты ее мистификации, да маленький кошелек с деньгами. Ничего ценного, кроме миниатюрного портрета смуглого курчавого ребенка. Маленький мальчик где-то во Франции ждал мать, которая никогда не вернется.
Медлин сжимала портрет в руке, когда они с Фитцледжем возвращались с кладбища через церковный двор. Священник закрыл молитвенник, и Медлин смогла задать ему вопрос, все утро вертевшийся на кончике языка.
— Вам удалось поговорить с Бесс Киннок?
— Да. — Насупленное лицо Фитцледжа сказало Медлин, что разговор был не из приятных. — Бесс немного смогла добавить к тому, что мы уже знали о Мортмейн. Отвечая на мои вопросы, девушка упрямилась, но, в конце концов, рассказала о роли, которую играла в этих событиях. Полагаю, Бесс и сама стала бояться Эвелин Мортмейн, поняв, к чему привела ее безрассудная жажда мести.
Я устроил так, что Бесс уедет отсюда, начнет новую жизнь, поступив в услужение к одной семье на Севере. Она, кажется, этому рада.
— Какое облегчение! — вздохнула Медлин, все же разочарованная тем, что Бесс не смогла дать никаких дополнительных сведений. Отчет человека, приставленного следить за Эвелин, который нашли среди вещей Романа, был очень кратким и сообщал лишь мелкие подробности о жизни Эвелин в Париже. О ребенке не было сказано ни слова. Медлин показала Фитцледжу миниатюру.
— На том ужине Эвелин говорила мне, что мальчика зовут Рафаэль и что она отослала его в школу. Фитцледж искоса глянул на портрет.
— Красивый малыш… но, милая, вы уверены, что он действительно существует? Может быть, сказка о сыне была просто частью продуманного обмана?
— Нет, мистер Фитцледж, — возразила Медлин, хорошо помнившая искру гордости, искреннее чувство в глазах Эвелин, когда та говорила о своем сыне. — Я убеждена, что ребенок существует, и боюсь, теперь он остался совсем один. Его надо найти!
— Это будет нелегко. И подумайте, если даже вы найдете его, он, вероятно, уже отравлен ненавистью к Сентледжам. Вражда между семьей Анатоля и Мортмейнами не иссякает.
— Она должна прекратиться. Если, как вы говорите, ненависть — это яд, любовь и доброта могут стать противоядием. Мы с Анатолем решили попытаться.
— Тогда я с вами. И сделаю все возможное, чтобы помочь.
— Благодарю, мистер Фитцледж, — ласково сказала Медлин, убирая портрет. — Я была в вас уверена.
Старик взял ее под руку и повел к воротам.
— А как сегодня мой молодой хозяин? — спросил он.
— О, очень хорошо. Мариус поражен, как быстро Анатоль выздоравливает.
— И доволен, — усмехнулся Фитцледж. — Осмелюсь сказать, милорд не самый послушный больной.
— Вы не правы, мистер Фитцледж. Анатоль покорно выполняет все указания Мариуса.
Кустистые седые брови Фитцледжа удивленно взлетели вверх. Медлин поняла его. В последние дни от Анатоля исходило спокойствие, которое удивляло ее. Удивляло и в то же время тревожило.
Конечно, она и раньше всегда говорила за двоих, но сейчас Анатоль был необычайно тих. Когда она была рядом, суетилась, окружая его, может быть, излишне навязчивой заботой, он не ворчал и не сопротивлялся, просто неотрывно следил глазами за каждым ее движением. Но ведь он едва не погиб, напоминала она себе. Неудивительно, что он подавлен. Когда Анатоль совсем поправится и все их гости разъедутся, он снова станет самим собой.
Смерть Романа собрала в замке всех Сентледжей — дядюшки, тетушки, кузены. Анатоль не мог никого принимать, и Медлин приходилось сновать между ними, предлагая объяснения и утешения.
Гибель Романа не погрузила Сентледжей в глубокую печаль, скорее вызвала сожаление. Их радовало, что под конец жизни он все-таки признал в себе Сентледжа. Медлин устроила поминки, помогла Адриану обосноваться в поместье Романа, написала письма, отменив заказы на материалы для строительства на Пропащей Земле.
Каждый день к вечеру Медлин очень уставала… но все это время с тихой улыбкой размышляла о том, что, наконец, и сама стала Сентледж. Не только по имени.
Все же она почувствовала облегчение, когда уехал последний из ее новых родственников. В то утро даже Мариус вернулся в свой дом. Медлин мечтала остаться наедине с мужем.
Она спешила вернуться к Анатолю, когда преподобный Фитцледж усадил ее в карету. И все же помедлила, чтобы пожать старику руку и заверить его:
— Вам больше не нужно тревожиться об Анатоле. Обещаю, что буду хорошо о нем заботиться.
— Не сомневаюсь, — просиял Фитцледж. — Вы самая подходящая женщина для этой непростой задачи.
В глазах Медлин мелькнуло раскаяние.
— Благодарю вас. Я ведь знаю, что дала вам достаточно оснований в этом сомневаться.
— Милая Медлин, я сомневался не столько в вас, сколько в себе. Я опасался, что утратил дар Искателя и совершил ошибку.
— Нет, вы остались прежним. Самым лучшим и самым мудрым Искателем Невест.
Фитцледж покраснел до корней волос. Он отступил назад, кучер взмахнул кнутом, и карета тронулась. Священник стоял у ворот и махал рукой, пока Медлин не скрылась из виду.
Но еще долго перед его мысленным взором стояло ее улыбающееся лицо. За последнюю неделю он упокоил с миром две мятежных души — Романа Сентледжа и несчастной Мортмейн. Сталкиваясь со смертью своих прихожан, он всегда испытывал печаль.
И все же душу старика наполняли свет и спокойствие, каких он не знал с той минуты, когда Медлин приехала в замок Ледж.
Тягостная тьма, чувство неуверенности в будущем, тревожившие всю округу, исчезли, унеслись вместе с туманом в тот день, когда Медлин проявила открытое неповиновение судьбе и спасла жизнь своего мужа.
Все устроилось намного удачнее, чем он ожидал. Фитцледж преклонил колени и вознес хвалу господу. После всех страхов и сомнений оказалось, что Медлин и вправду предназначено принести счастье Анатолю Сентледжу, утолить жажду этой одинокой души. В конце концов, дар Искателя Невест не подвел Фитцледжа.
Но что будет после его смерти? Самый лучший и самый мудрый Искатель Невест давно был готов вручить свою необыкновенную миссию подходящему кандидату, если только тот появится.
Если это когда-нибудь случится.
С глубоким вздохом Фитцледж направился к дому по вымощенной камнем дорожке. Он приближался к крыльцу, когда дверь распахнулась и навстречу выбежала его маленькая внучка.
Возмущенно тряхнув светлыми кудряшками, Эльфрида погрозила ему маленьким пальчиком:
— Ты опоздал к чаю, дед!
— Правда? Тысяча извинений, миледи. — Фитцледж отвесил девочке глубокий поклон, с трудом пряча улыбку.
В шляпке с перьями девочка представляла забавное зрелище. Шаль из индийского муслина, слишком большая для такой малышки, обвивала ее тонкие плечики и волочилась по земле. Впрочем, сама мисс Эффи восхищалась собственной красотой.
В этом ее поощряли безумно любящие родители. На самом деле они портили ребенка, и Фитцледж опасался, что и сам он не лучше.
Он протянул к девочке руки, и она побежала навстречу, приятно удивив его. Обычно Эффи жаловалась, что он мнет ее платья и портит шляпки.
Но когда Фитцледж подхватил ее, она крепко обвила ручонками его шею и запечатлела на морщинистой щеке поцелуй.
— Господи, что все это значит? — в восторге вскричал Фитцледж.
Девочка откинулась назад и пристально посмотрела на него своими темно-карими глазами.
— Я подумала, что ты нуждаешься в поцелуе, дед. Ты был такой грустный.
— Это правда. Но теперь я не грустный, детка.
— Ты издавал печальные звуки, когда шел сюда. Я слышала через окно. — Эффи сгорбила плечики и показала, как тяжко вздыхал Фитцледж.
