Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Толпа мгновенно окружила упавшего поэта, и тут высоко надо всеми раздался оглушающий хохот. Люди вскинули головы и увидели, что закованная в броню фигура, сжимая в руке длинный, изящно изогнутый лук, пикирует на помост трибунала. В следующий момент, блеснув белым оперением, стрела сошла с дуги лука. И тут же вниз с помоста полетело затянутое в черное тело Феко. Белое оперение торчало у него из правого глаза.
В ответ две чернооперенные стрелы, пущенные дрогнувшими руками, тюкнули в кольчугу на груди девушки.
И снова над площадью прокатился оглушительный хохот. Машенька зависла над самым костром и, выхватывая стрелы из колчана за спиной, парами посылала их в цель. Пораженная толпа наблюдала, как сразу две стрелы, соскальзывая с костяной накладки лука, расходились уже в воздухе, находя каждая свою цель.
Первыми легли лучники, это не заняло у Маши и двадцати секунд. Затем она хладнокровно, не тратя зря ни одного выстрела, расстреляла трибунал. Потом настала очередь алебардщиков. Вместе с тем она не бросала отчаянных попыток пробиться к костру, надеясь, что со смертью кого-то из палачей рухнет наговор, поддерживающий защитный купол.
Но все было напрасно. Купол держал кто-то недосягаемый для ее стрел. Наконец она расстреляла все, что у нее было.
И тогда толпа услышала рыдания. Девушка, только что беспощадно расправившаяся с целой толпой солдат и трибуналом, сорвала с себя странного вида шлем и швырнула его вниз. Короткие белокурые волосы метнулись вокруг ее лица, и она заголосила над сгоравшим трупом своей подруги. Никто из стоявших внизу не мог понять ни слова, но все отлично поняли безысходную тоску, великую муку, прощальный стон.
И словно в ответ на этот вопль, обугленная, мертвая рука Златы пошевелилась и начала подниматься. Толпа ахнула, и Маша, оторвав руки от лица, взглянула на догорающий костер.
Связывающая руки Златы веревка перегорела, и черная культя с наполовину обуглившимися пальцами поднялась к тому месту, где должно было быть горло, и принялась настойчиво шарить по камешку, висевшему на кожаном шнурке. Хотя и не сразу, но настойчивость этой мертвой руки была вознаграждена. Обугленные, истончившиеся остатки пальцев ухватили камешек и с силой дернули его. Шнурок, который даже не начал еще тлеть, неожиданно с громким хлопком порвался, и рука бессильно повисла вдоль тела, сжимая камень.
Несколько секунд все с напряженным вниманием следили за неподвижным обугленным телом. И наконец, словно из последних сил, рука взметнулась вверх и выпустила оборванный шнурок. Камень взвился в небо, беспрепятственно пройдя магический щит, а навстречу ему с диким визгом спикировала Маша и подхватила камень в верхней точке его полета.
Будто бы увидев это, обгоревшая, запрокинутая вверх голова Златы упала на грудь. А по толпе пронесся тяжелый вздох.
Маша, спрятав драгоценный камень в карман штанов, оторвалась наконец от догорающего костра и начала медленно подниматься в ночное уже небо, истаивая, пропадая с глаз черной, немой, обезумевшей площади.
Маша поднялась высоко над городом и висела в воздухе, сжигая последние силы и лелея свое горе, до самого рассвета. Постепенно далеко под нею начали проступать очертания улиц и домов, переулков, площадей и дворцов, проклятой столицы, проклятой страны. Она не знала, что ей делать, хотя понимала, что возвращаться в герцогство Вудлок ей совершенно ни к чему. Город под ней был совершенно безлюден, словно его жители поняли, что они натворили прошедшей ночью, и боялись теперь показаться на глаза светлому солнцу.
И тут у одних из городских ворот Машенька заметила странную суету. Она немного снизилась и увидела, как стражники выкинули за ворота какую-то серую тряпку. При этом они весьма довольно хохотали. Спустя несколько мгновений эта тряпка неожиданно поднялась, и Маша поняла, что видит человека. Человек выпрямился и, потоптавшись на месте, размеренным шагом тронулся прочь от города. В его фигуре, несмотря на высоту полета, Маше показалось что-то знакомое, и она последовала за путником. Когда он удалился от городских стен на достаточное расстояние, Маша спустилась на дорогу немного впереди него и принялась ждать. Скоро из-за поворота показалась невысокая фигура в темно-сером вымазанном балахоне, с глубоко надвинутым на голову капюшоне. Путник уверенно переставлял ноги и широко помахивал рукой, словно в ней был зажат посох. Когда он приблизился, Маша разглядела, что в руке у него было действительно что-то зажато. А еще через мгновение Машенька поняла, что видит магистра естественной магии Никиту Петровича Лисцова по прозвищу Лисий Хвост.
Она радостно воскликнула:
– Магистр!.. – но тот не обратил на нее никакого внимания. Лисий Хвост быстро прошагал мимо, размахивая каким-то изгрызенным куском дерева, на ходу приборматывая:
– Сейчас я тебя ухвачу... хи-хи-хи... Теперь ты от меня не уйдешь...
Маша снова догнала его и снова, уже несколько испуганно, окликнула, ровно с тем же успехом.
Наконец она просто встала у него на дороге. Магистр снова подошел, и она заглянула в его ярко поблескивающие, хитро прищуренные глаза, лишенные какого-либо смысла.
Наткнувшись на Машу, Лисий Хвост остановился и пробормотал:
– Ты думаешь, я не найду выхода из этих кустов?.. Хи-хи-хи... Напрасно надеешься, я все равно тебя схвачу...
Маша крепко взяла магистра под руку и прошептала:
– Ты его непременно схватишь, только идти надо вот сюда... – И она сошла с дороги на утоптанную травяную тропинку, ведущую к недалекому лесу. А магистр естественной магии покорно последовал за ней, не переставая подхихикивать и бормотать малопонятные угрозы.
Маша вела бормочущую тень Лисьего Хвоста шесть дней. Наконец они вышли к переходу, и здесь Машенька поняла, что не сможет перетащить магистра через переход. Она бессильно расплакалась, а потом отвела его в ближайшую деревню и попросила немолодую женщину присмотреть за безумным, но спокойным стариком, пока она сходит за помощью. Поскольку необычная гостья была до зубов вооружена, а свою просьбу она подкрепила пятью золотыми монетами, согласие было немедленно получено.
Через четыре дня девушка вернулась в сопровождении двух мужчин в довольно странной одежде. В тот же вечер все четверо покинули деревню и больше их никто не видел.
Конец третьей истории
КОДА
Новый, только что созданный Мир расстилался у ног Демиурга. Зеленовато-желтое яркое солнце, плавя в небе легкие серебристые облачка, окрашивало небосвод в интенсивный бирюзовый цвет. Крутой склон высокого холма, уходивший из-под ног Творца, растекался внизу просторной, широкой долиной, покрытой изумрудной травой, щедро припорошенной разноцветьем. Новый Мир еще спал, как спит уставший после своего рождения младенец.
Высокая, закутанная в черное фигура Демиурга с рассыпавшейся по плечам длинной белокуро-серебристой гривой рельефно выделялась на фоне светлого неба. Он был доволен своим созданием – этот Мир ему удался! И, как обычно после тяжелой, кропотливой работы, его мысли текли вяло, неторопливо, умиротворенно.
Конечно, работа Создателя была далека от завершения – предстояло еще населить новый Мир. Но это – самое сложное и самое интересное – Демиург собирался сделать после небольшого отдыха. А пока он только неторопливо перебирал в голове возможные варианты животного мира, всех будущих здешних жильцов от мала до велика и виды мыслящих, которые начнут перекраивать его творение на свой лад. Творец улыбнулся, припоминая самые немыслимые эксперименты, которые проводили созданные его волей мыслящие над подаренными им мирами.
Демиург глубоко вздохнул. Он отлично знал, что создать Мир только из Добра и Света невозможно, что и в его последнее прекрасное создание, лежавшее сейчас перед ним, уже заложены и Зло, и Тьма. Хотя это его не слишком беспокоило – он не собирался бороться с краеугольными законами Бытия, он просто следовал им в своей работе, своем творчестве, своем существовании...
