Аванпост - Резник Майкл (Майк) Даймонд (читать книги без регистрации полные txt) 📗

— Одну минуту! — вскричал Билли Карма, вскочив из-за стола.

— Сядь, преподобный. — Венера наставила на него смертоносный палец. — Или ты хочешь носить на каждой руке по оплавленному слитку?

— Может, у каждого есть свой Бог, — примиренчески заметил Сидящий Конь.

— Ты предполагаешь, что у каждого существа во Вселенной есть собственный Бог? — полюбопытствовал Бейкер.

— Разумеется, нет, — ответил Сидящий Конь. — Неистовый Бык и я поклоняемся одному Богу.

— Этот Бог — мужчина или женщина? — спросил Билли Карма.

— Не думаю, что это важно, — ответил Сидящий Конь.

— Но, чтобы удовлетворить твое любопытство, скажу, у Нее действительно большие сиськи, — добавил Неистовый Бык.

— Это святотатство! — проревел преподобный.

— Ты не думаешь, что у Бога есть груди? — спросила Киборг де Мило.

— Черт, да нет же! Более того, у него член, как у жеребца.

— И эти слова тебе не кажутся святотатством? — удивилась Киборг.

— Разумеется, нет. Бог создал мужчину по своему образу. Черт, я и Бог можем сойти за близнецов!

— Я уверен, что вот это включать в книгу не надо, — сказал Бейкер Барду. — Прочитав эти слова, никто не будет читать остальное.

— Я еще ничего не включил, — ответил Бард. — Но, полагаю, пора начинать. — Он повернулся к Киборгу де Мило. — Так ты убила шестьсот пришельцев?

— Да.

— Расскажи мне об этом.

— Хорошо. Я убила шестьсот пришельцев.

— И все?

Она кивнула:

— И все.

— Получится очень уж короткая глава.

— Мое дело — убивать врагов, а не хвастать.

Бард вздохнул.

— Ладно, пусть будет по-твоему. Но никто не узнает, что их убила ты.

— Что мне до этого? — Киборг пожала плечами.

— Речь идет о твоем бессмертии. Для этого и пишется история. Она показывает, что ты жила, что ты оставила отметку на тропах времени.

— Я знаю, что жила.

— Но больше никто об этом не узнает.

— Как только я умру, что это изменит? — спросила Киборг.

— Это единственный способ гарантировать, что тебя не забудут, что память о тебе будет жить в песнях и словах.

— Но мне от этого какая польза?

— Правильно, — поддержал ее преподобный Билли Карма. — Она отправится в хорошее место или в плохое, но в любом случае ей будет обеспечено бессмертие.

— Но если этих мест не существует, тогда вот это… — Бард постучал пальцем по блокноту, — для нее единственная возможность обессмертить себя.

— Придержи язык! — рявкнул Билли Карма. — Бог не изобретал бы секс, если б не хотел дать нам намек, что нас ждет, если мы будем вести добропорядочную жизнь.

— Ты думаешь, небеса — это сплошной секс? — спросила Мать Земля.

— А что же еще? — удивился преподобный. — Потому они и называются небесами.

— Почему бы тебе не присесть и не обсудить этот вопрос с Богом? — спросила она. — Или с хорошим психиатром?

— Нет нужды, — ответил Билли Карма. — Это самоочевидно.

— Не знаю, интересуют ли меня ваши виды бессмертия. — Киборг де Мило осушила стакан, махнула Регги рукой, чтобы тот вновь его наполнил.

— Хорошо, — смирился Бард, — если ты хочешь, чтобы тебя помнили, пусть так и будет. — Он повернулся к Максу. — Ты был на той же планете, так?

— Генрихе V, да.

— Хочешь рассказать об этом?

— Эти воспоминания по-прежнему причиняют боль, но, черт побери, почему нет?

Случилось это после того, как моими стараниями город больше не представлял для Венеры никакой опасности (начал Макс, тогда как Киборг де Мило пренебрежительно хмыкнула). Я посадил корабль в нескольких сотнях миль, с тем чтобы собственноручно уничтожить находившуюся там небольшую армию пришельцев.

Но прежде чем сразиться с ними, решил подкрепиться, поскольку бой в городе отнял у меня немало калорий. Я сидел у корабля, поджаривал на костре несколько стейков, достаточно далеко от пришельцев, чтобы их датчики могли засечь меня, когда мне между лопаток уперлось дуло глушака.

— Подними руки.

По сильному акценту я понял, что голос принадлежит одному из пришельцев.

— Если я подниму руки, стейки сгорят, — ответил я, не поворачиваясь.

— И что? — спросил пришелец.

— Если ты все равно собираешься меня убить, не имеет значения, что я буду делать со своими руками… а если убивать не собираешься, сжечь стейки — это преступление.

— Я об этом как-то не подумал, — признал он, обошел костер с другой стороны, держа меня на мушке. Похоже, никак не мог решить, что ему со мной делать.

— Если ты не собираешься меня убивать, то можешь составить мне компанию, — предложил я. — Еды хватит на двоих.

— Я не возражаю. — Он взял тарелку и скрестив ноги сел у костра. — День выдался долгим, а я не ел с рассвета.

— У тебя есть имя? — спросил я.

— Стихоплет, — ответил он. — А ты кто?

— Макс.

— У меня такое ощущение, что рук у тебя больше, чем у обычного человека.

— Никогда не считал это недостатком, — ответил я.

— Любопытно. Из того, что я узнал о вашем обществе, вытекает следующее: столь значительное отличие превращает тебя в выродка, которого все отторгают.

— Да что ты знаешь о нашем обществе? — возмутился я.

— Я прочитал все книги и просмотрел все образовательные голофильмы. Особенно отвратительным я нахожу ваш обычай есть новорожденных младенцев.

— Впервые слышу о том, что люди едят детей, — удивился я.

— Полагаю, это тайный ритуал, — сочувственно пояснил он.

— У меня складывается впечатление, что ты — жертва ложной доктрины.

— Ложной доктрины? — переспросил он.

— Пропаганды.

— Но я видел голофильмы!

— Ты видел чудеса компьютерной анимации и спецэффектов, — безапелляционно заявил я.

Он ответил долгим взглядом.

— Ну, не знаю, — наконец вырвалось у него.

— Ты видел голофильмы, в которых люди поджаривали или варили младенцев?

— Нет, ели их сырыми.

— То-то и оно. Я — живое свидетельство, что люди всегда готовят пищу.

— Да, пожалуй. Ты и представить себе не можешь, как я рад.

— Почему?

— Я — не воин, — признался он. — Поэт. Пошел в армию, лишь узнав, что вы проделываете со своими младенцами. Думаю, теперь я вернусь домой и закончу работу над первым сборником стихов. Мой конек — нерифмованный гекзаметр.