Скиталец - Ковальчук Игорь (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Рыцарю-магу казалось, будто их связывает что-то глубокое, изначально исходящее от единой силы, доставшейся им. Может быть, в Дике говорила кровь, ведь с отцом-королем его связывала не только неизбежная общность, но и преемственность силы. Должно быть, магия, покидающая одного и переселяющаяся в другого, объединила двух людей, которые и по устремлениям своим, и по характеру, и даже по восприятию окружающего мира оставались противоположными друг другу.
Уже к вечеру его мрачный вид начал раздражать Трагерна и даже Серпиану. Сперва они пытались втянуть его в веселое застолье, к которому охотно присоединились моряк-болтун и еще пара шатунов, загибающих такие байки, что все присутствующие от хохота ложились на столы. Один Дик даже не пытался сделать вид, будто ему смешно. Он хмуро смотрел в огонь и осушал кружку за кружкой, при этом нисколько не пьянея.
Вскоре его похоронная физиономия стала действовать на нервы даже приблудным балагурам, и Дик вышел во двор трактира, оставив веселое сборище в покое. Он и сам понимал, что мешает другим отдыхать.
Тоска была так тягостна и велика, что хотелось завыть на луну. Рыцарь-маг не стал этого делать, просто боком пристроился на старой поломанной телеге и стал смотреть в небо. Там мерзли и трогательно дрожали тысячи звезд. Сам Герефорд холода удивительньш образом не чувствовал. Возможно, причина таилась в вине — выпил он немало.
Тихонько скрипнула кожаными петлями дверь, и к Дику, кутаясь в длинный плащ, вышла Серпиана.
— Что с тобой? — спросила она ласково. — Ты обиделся?
— Нет. На что было обижаться…
— Мы не хотели смеяться над тобой.
— И не смеялись. Энн, все в порядке.
— Ты такой грустный. — Она мягко коснулась его лба. Ладонь была теплая и легкая, как бабочка. — Что случилось?
— Не знаю.
— Что-то не так?
— Наверное. Подобные ощущения не приходят ни с того ни с сего.
— Какие ощущения?
— Тоска… Беспокойство.
Серпиана стояла рядом, тиская край плаща в кулачке, прижатом к груди, и молчала. Ей было зябко.
— Хочешь, я сейчас подниму Трагерна и мы поедем?
— Не стоит. Что уж… Завтра.
— Хорошо. Завтра.
Она обняла его за плечи и, прижавшись головой к ее груди, он на мгновение забыл о том, что ему плохо. Но ненадолго. Потом тоска опять вернулась.
Дик решил, что не заснет, поэтому просидел во дворе, пока веселящиеся постояльцы не разошлись спать, а в него не вцепился наконец мертвой хваткой холод. Лишь тогда рыцарь-маг вернулся в общую залу. Он уселся на земляном полу неподалеку от очага, прислонившись спиной к бочонку.
Еще переливались алыми гранями седые от пепла угли. Хозяйка, зевая и незаметно обмахивая красными от холодной воды пальцами разинутый рот, чтобы не влетел злой дух, подошла, наклонилась и несколько раз подула в очаг. Убедившись, что синеватые язычки огня пропали, закрыла вьюшку — очаг топился по-белому. На хмурого постояльца и не глянула: понадобится что-нибудь, так сам скажет.
Рыцарь-маг долго смотрел, как подергиваются пеплом, словно налетом лет, последние мелкие угольки, и сам не заметил, как задремал. Ему снилась огромная золотистая змея, плывущая по волнам серого океана и все пытающаяся разинуть рот пошире, чтобы заглотать Испанию. Дик сидел у нее на спине и колотил подаренным серпом золотые пластинки чешуи, каждая из которых была размером с городскую площадь. Он и сам понимал, что ничего не выйдет, что усилия напрасны, что все безнадежно.
Его разбудил аромат почти сварившейся похлебки, сдобренной копченым салом. Хозяйка, щекоча его лицо юбкой, ходила туда-сюда возле очага, а он, оказывается, валялся прямо на полу, ногами цепляясь за бочонок.
Трагерн упорно сопротивлялся требованию выступить прямо сегодня, прямо сейчас, едва покончив с завтраком, но Серпиана, сдвинув тонкие брови, что-то негромко сказала ему — и молодой друид сник. Он послушно собрал вещи, позволил вывести себя из полюбившегося трактира и, вздыхая, покинул Шербур.
Сперва колдовство не заладилось — Трагерн оправдывался тем, что у него болит голова, что он не выспался, что он не в настроении, а Серпиана, разозлившись и, видимо, досадуя за мужа, кричала, что такого никчемного друида еще поискать. Наверное, если бы подобные вещи ученику Гвальхира пришлось услышать от Герефорда, он в конце концов решил бы, что это путешествие ему совершенно не нужно, и собрался обратно в Англию. Но нелицеприятные слова ему говорила девушка, причем прелестная (и неважно, что чужая жена). Поэтому молодой друид взял себя в руки и открыл лесной коридор.
Тропа, которая была слишком извилистой, слишком густо заросшей по краям и слишком тихой, чтобы ее можно было спутать с обычной, рассекла лес близ Шербура, раздвинув густой ежевичный подлесок. В лесном коридоре Дику сделалось не по себе. Деревья, вознесшие кроны высоко над пышными кустами, которые, казалось, сторонились тропы, смыкали ветки над головами путешественников. Листва еще не появилась, но тучи нависали пугающе низко. Так и должно быть, объяснил Трагерн. В лесные коридоры дневное светило никогда не заглядывает.
Рыцаря-мага тонкости друидического колдовства не слишком-то интересовали.
Из леса они вышли в миле от небольшого городка с низенькой стеной, земляными валами и заплывшими рвами, где давно не осталось воды — только лужи. Присмотревшись, Дик понял, что стены не так уж и невзрачны, просто еще не достроены, а городок как раз довольно велик. Не тратя лишних слов, он указал спутникам на город жестом завоевателя, пускающего в карьер свою многотысячную конницу.
Ворота были открыты, и стражник с редкостным равнодушием смерил взглядом четверку путешественников. Здесь не собирали мелкую дань с въезжающих и выезжающих, а потому он ничего не надеялся получить. Сочувственно взглянув на унылого, мокрого с головы до ног стражника, Сепиана, словно мальчишке на улице, кинула ему пару медных монет и спросила, где здесь трактир.
— Направо и мимо двух улочек, мадам, — ответил стражник, с достоинством засовывая медяки за пояс, — оскорбленным он себя явно не чувствовал.
— Ана, не дразни нашего спутника трактирами, — с налетом раздражения сказал Дик.
— При чем тут наш спутник? — Она мельком взглянула на Трагерна. — Он обойдется и без трактира. Но разве тебе не нужно узнать новости? Может, если ты спросишь хозяина, что новенького, ты поймешь, почему тебя сюда тянет?
— Пожалуй. — Дик подивился, как сам этого не сообразил. — Поедем.
У прохожих он узнал, что город называется Лимож, и вновь испытал настоящее изумление — молодой друид привел их именно в Аквитанию. Не в Гасконь, не в Тулузу, не в Перигор, а именно в Аквитанию. Диво дивное!
Впрочем, говорить об этом не стал. Ни к чему обижать друга.
Дик возлагал на трактир большие надежды, но в первые несколько минут после вопроса «Что нынче новенького в окрестностях?» слегка опешил под градом ничего не значащих слухов и сплетен. Трактирщик — огромный красноносый и краснощекий мужчина с плечами молотобойца, — будто обрадовавшись, что есть с кем поговорить, вывалил на голову гостя груду никчемной информации и о своих хворях, и о женитьбе управителя Лиможа на дочке мелкого барона, и о том, что на рынке появились диковинки из Сирии — все ходят любоваться на них, но никто, конечно, не покупает. Растерявшись, рыцарь-маг несколько минут молча слушал. Потом, прервав этот поток изменений, грозящий совершенно погрести его под своей тяжестью, спросил:
— Ну а о герцоге Аквитанском что слышно?
— Это о том, который король Англии, что ли? — Хозяин постоялого двора пожал плечами и взялся за пояс. — Да ничего особенного. Помирает он.
— Что? — Дик вскочил. Постоял. Сел обратно на скамью. — Где он?
— В Шалюсе, — удивленный реакцией собеседника, ответил трактирщик. — А вы, господин хороший, никак англичанин?
— Он самый.
— Вот оно что… Если король надобен вам живым, придется поспешить. Говорят, он при последнем издыхании. За матушкой послал в Фонтевро, но никто не знает, успеет ли она.
