Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
– Вам был дан трехдневный срок для того, чтобы раскрыть все обстоятельства. Докладывайте!
Чуть ли не подпрыгнувший от грохочущего приказа Нифин принялся перебирать завязки принесенной с собой папки и, немного заикаясь, произнес:
– П-по уже известному вам д-делу опрошены большое количество свидетелей, но полной ясности добиться так и не удалось.
По мере того как докладчик окутывался успокаивающими волнами собственного голоса, его перестало трясти, и у него появилось даже некоторое подобие осанки, если можно, конечно, изобразить нечто подобное после недавно сросшихся переломов ребер, тазовой кости и сотрясения мозга. Те немногие кадры, запечатлевшиеся в мозгу Глена Нифина за время его непродолжительного полета над мостовой и окружающими здание деревьями, тоже не добавляли ему спокойствия. Уже не раз за прошедшие почти трое суток Глен возводил молитвы всем известным ему богам и клялся до конца жизни хранить память о своей любовнице, той самой ведьмочке, все же умудрившейся его соблазнить. В первую очередь за чистоплотность, приведшую не к дикому разгульному сексу непосредственно на начальственном столе, а к тому, что они сняли уютное любовное гнездышко в зоне прямой видимости от работы.
Во время неспешной, наполненной легкой усталостью и приятной пустотой в чреслах прогулки, во время которой сэр Нифин и стал свидетелем того, как серая громада Дома отдохновения как будто вздохнула и, подобно ожившей горгулье, отряхнув каменную облицовку, взлетела на воздух. Конечно, полностью запомнить и, самое главное, осознать столь величественную картину за довольно краткое время, практически за несколько мгновений, отделявших его от встречи со стеной соседнего дома и прихода блаженного беспамятства, было невозможно. Но умелые медики с факультета целительства столичной академии, а в особенности их начальница, великолепная Мериэль лек Фаххильд, способны были на многое.
Не раз и не два, скрючившись от сильнейшей головной боли, не поддающейся никаким заклятиям и алхимическим препаратам, сэр Нифин проклинал эту «гребаную остроухую мучительницу» (про себя, конечно, и стараясь не сильно артикулировать – по губам эльфы тоже читают великолепно) и желал отправить ее к демонам за столь садистские методы по восстановлению воспоминаний, позволивших буквально посекундно, «покадрово» воспроизвести и, самое главное, запечатлеть в камне иллюзий все подробности произошедшего.
Так уж удалось пошутить богам, что шедшая в паре метров впереди начальника, игриво покачивающая точеными бедрами и довольная, как кошка, объевшаяся сметаны, ведьмочка была растерта по мостовой в смачный кровавый плевок громадной плитой перекрытия. А больше в столь сонный час сиесты наблюдателей в зоне прямой видимости не было.
– Некоторые надежды внушает изучение обнаруженных в подземных коллекторах, примыкающих к Дому отдохновения, остатков, – продолжил свой доклад Нифин. – К сожалению, анимировать их или вызвать дух не удалось, но по некоторым признакам и сохранившимся остаткам одежды их удалось опознать…
В это мгновение в полусотне метров от докладчика, в глубине одной из лож, жаркая среди стылого мрака зала рука члена совета и по совместительству ректора столичной академии магии жила своей, никак не связанной с нашептываемыми на ушко расположившейся рядом с ним собеседницы словами, жизнью:
– Вот видишь, Мериэль, я все же оказался прав насчет Хенеи и ее дочки, не стоило этому засранцу Мисту и его сыночку переходить им дорогу, ой не стоило!
В ответ на шепот и легчайшие прикосновения губ к залитому предательским румянцем очаровательному эльфийскому ушку обычно неприступная декан факультета целительства, которой за глаза боящимися ее до дрожи в коленках студентами и преподавателями (последнее не доказано) было придумано довольно поэтическое прозвище Ледяная стрела, ткнула острым, воистину эльфийским локотком в бок архимага и, одернув собравшуюся складками юбку, прошипела в лучших вампирских традициях, хотя и была чистокровной эльфийкой до мозга костей:
– Руки! Лериаль лек Феанос, что вы себе позволяете! – После чего, предварительно стыдливо оглянувшись, быстро чмокнула ректора в губы. – Милый, подожди немного, ну не тут же?
Подхватив не успевшую отстраниться эльфийку, архимаг одним движением пальцев скастовал подряд сферу тьмы и кокон безмолвия…
– …Это и позволяет, оперируя известными нам факторами, сделать заключение о том, что небезызвестная нам Хенея Микрай на данный момент является единственной выжившей представительницей вампиров и именно на ее и ее дочери-полукровки руках лежит ответственность за гибель практически всего аналитического и управленческого состава Дома отдохновения. Для этого и были использованные проходившие по делу «Септа двенадцать» материалы из списка «Алеф», приобретенные ею у подгорных кланов Рембир и Дарбарук. К сожалению, наметившаяся из-за непрофессионализма моего бывшего начальства и действий представителей рода Мист напряженность в отношении с гномьими промышленниками не позволяет в данное время определить судьбу оставшейся части груза и воспрепятствовать повторению подобных сделок в будущем. Дело в том, что на общем собрании кланов некими оставшимися неизвестными лицами была предъявлена запись с охранных амулетов поместья Дербас, на которой был четко опознан устанавливающий взрывное устройство, к слову, так и не найденный до сих пор, сотрудник отдела майора Миста. Вид устройства и особенности срабатывания также совпадают с находящейся на вооружении наших диверсионных отрядов объектной миной «Тарантул». В связи со всем вышеизложенным и большой опасностью общественного резонанса поступило предложение временно прекратить всяческие видимые действия по делам из литерного списка: «Септа один», «Септа двенадцать» и «Септа четырнадцать». И объединить их в одно дело из скрытого списка, которое расследовать под вашим прямым наблюдением.
«Ох, как это все некстати, – подумал сэр Финиан и покосился на украдкой целующихся архимага и эльфийку. Темнота зала и жалкие заклинания, ни в какое сравнение не идущие с арсеналом древних магов, не стали преградой для его глаз, немало повидавших на своем веку, вернее, веках. Или, если быть совсем уж точным, тысячелетиях. Зрелище любовных игр добычи, к числу которой он относил всех смертных, всегда вызывало у него интерес. И аппетит, несмотря на идеальную маскировку, обманувшую, к слову, не одного магика или даже архимага и позволившую в прошлом месяце заразиться и довольно достоверно переболеть инфлюэнцей, не говоря уже о каких-то несчастных переломах и ушибах. – Теперь вампиров будут искать. И кровавый бог упаси, еще найдут! И как же я в этой стерве Хенее собрата не распознал? Ведь встречались же мы как-то лично!»
