Это только сон (СИ) - Льнова Алена (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Тимиозо приобрёл более светлую кожу, как если бы он был очень сильно загорелым и с европеоидными чертами лица. Он стал кряжистее и старше, исчезли раскосые глаза, нос стал не орлиный, а переломанный и кривой, скулы - менее выражены, и ещё у него через всё лицо пролегал грубый шрам, начинаясь от правой скулы под внешним уголком глаза и пересекая губы, заканчивался на левой стороне подбородка. Из-за этого его рот был обезображен, да всё остальное - тоже, и только взглянув на него, хотелось отвернуться. Волосы его стали чуть рыжее. Одет он был в штаны, потёртую кожаную куртку со шнуровкой на груди, и внимание сразу переключалось на великолепные клинки в ножнах. По виду Тимо можно было сказать, что это опытный и очень опасный воин, потому что чуть презрительное выражение спокойного превосходства мой наставник не убрал.
Сам же наш проводник поменял свою внешность на человеческую и словно выцвел, став весьма незаметным по лицу.
А Оничка, я чуть не умерла от смеха, стал плотно сбитым метисом мастифа и волкодава, от которого ему и досталась серая клочковатая короткая шерсть; завершало его колоритный облик - порванное ухо. Его имя, Онис, казалось прихотью богача, так как пса хотелось назвать Рвач, Клык, Драчун.
Мешочек с деньгами я заметила на поясе у Неру, этим он как раз и подтверждал статус командира отряда. Шли мы по кромке леса, в котором стало встречаться больше елей, сосен, а вдаль уходили зелёные луга, невытоптанные пастбища. Все шли молча, мне тоже не было резона разговаривать. Я предполагала, что мы выйдем к каким-нибудь населенным пунктам, и нас будут осматривать. Маловероятно, что мы стали незаметными. Хотя девочки и мальчики в моем возрасте и похожи, но внимательный взгляд сможет понять, что я девочка. Поэтому я шла и повторяла себе: я - мальчик, мальчик, мальчик. Интересно, а как я писать буду, мальчиком?
Через два часа вдали за небольшим холмом стала виднеться островерхая макушка здания. Церковь? Мы прибавили шагу и скоро увидели поселение, обнесённое высоким частоколом. Когда до ворот оставалось дойти метров пятьсот, Неру жестом остановил нас, бросил через плечо:
- Сидеть тихо, ждать! - И стелющимся шагом побежал к деревне.
Я решила не терять времени и углубилась в лес по нужде. Вернувшись, я уселась около Ригги, нужно было расспросить его обо всём.
- Риггионель, скажите, - начала я, но он меня перебил:
- Нам придётся долго общаться, и чтобы не портить нашу легенду, зови меня Ригги, это звучит как домашний вариант Ригия. И на "ты", мы же кузены! - И подмигнул.
- Ладно, Ригги! А о чём Вы вчера беседовали с отцом Мияны?
- Любопытство - это порок! Но в данном случае секретов нет. Элоэн хорошо продумал, как помочь таким семьям, и я просто сообщил Лурионьену, какие у него есть права, а их не мало. Во-первых: бесплатное магическое обслуживание больного, во-вторых, пенсия (ведь когда болен один член семьи, то общий доход ополовинивается и страдают дети, что, кстати, мы и увидели). Ведь твоя служанка старшая, а не получила никакого образования, ей будет трудно.
- Она скоро выйдет замуж за Игларя. - Сообщила я.
- Что ж, отлично, он очень ответственный и думаю, настоит на образовании девушки. И третье, дети в таких семьях получают право на бесплатное образование в некоторых областях, которые меньше популярны. А теперь, красавица, рассказывай, что ты там натворила с больной, что тебя пришлось нести? Кстати, не думай, я вернулся проверить, вдруг ты что-то наделала ужасное, но увидел совершенно другую картину. Если раньше я давал ей для жизни не больше месяца, то после твоих манипуляций она лежала настолько оздоровлённая, будто её только ранили обсидианом. И веснушки исчезли...
- Я осмотрела её внутренним взором, как учил Мирро, и увидела, что вся её кровь грязная, а начиная с груди - чернота сплошная. И я начала чистить, представила поток энергии, не спускающийся к больной, а наоборот, уходящий от нее, вращающийся против часовой стрелки до тех пор, пока он не стал прозрачным и чистым. Потом я обеззаразила кровь, как воду - это деревенская магия. Дальше заживила порезы (тоже несколько раз) и напитала женщину энергией. Всё! А, веснушки убрала, как и её дочери.
- Так, расскажешь мне всё подробно. Мы ничего подобного никогда не делали. Но и деревенская магия нам не подчиняется. У пострадавшей теперь остался воспаленный шрам, который может открываться. Но я оставил пасту, и они периодически будут её прикладывать. Это её сделал Иварри, и шерсть твоего пса именно там.
- Что сидите, не смотрите! К вам кто угодно может подкрасться! - Внезапно набросился на нас Ниро.
- Ты так думаешь? - Спокойно спросил Тимо и Неру словно споткнулся и увял.
А я подумала, что Тимиозо неизмеримо старше Неру, и не человек, хотя откуда я это могу знать?
- Идём в деревню, у них там какое-то мероприятие на площади, порют кого-то, потом они разойдутся и мы попробуем купить у них пару лошадей. Только держитесь рядом. - Позвал нас Неру.
Онни я взяла на поводок, который после косого взгляда Ригги превратился в серьёзную цепь, которую он и забрал из моих рук. Мы быстро пошли, я оказалась окружённой со всех сторон. Взяли в коробочку, усмехнулась я.
Ворота были приоткрыты, поэтому мы вошли без труда. Единственная улица была безлюдна, по обеим сторонам от нее гнездились домишки, деревянные, иногда кособокие, ветхие. Но чем дальше мы шли, достаток хозяев становился всё виднее. Избы уже были украшены резными наличниками и свежевыкрашены.
Дальше мы услышала гомон толпы, крики и девичий душераздирающий визг, потом треск огня. Мы не сговариваясь, бросились бежать на звуки и через пару минуток оказались на утоптанной площадке, в центре которой стоял столб, с привязанной к нему лохматой чумазой девицей в изорванном одеянии, которое скорее открывало её тело, чем скрывало. Её рот был раскрыт в беззвучном крике, голос она уже потеряла, глаза безумно выпучены, она лишь извивалась, крепко привязанная к столбу, так как огонь уже жадно подбирался к её ногам.
Мои спутники молчали, вмешиваться в беснующуюся толпу было себе дороже, но и видеть сожжение живого человека было выше моих сил. Я осмотрела палачей. Вот женщина, седая, которая смотрит на девицу, плачет, но что-то ей яростно кричит. Вот юродивый, который подбрасывает ветки в кострище, а вокруг раскрасневшиеся, возбужденные жители. А это кто? Чуть в стороне, вроде бы и со всеми, но и отдельно стоит дородный черноволосый мужик, он не радуется, но и не плачет, просто ждёт. Староста, поняла я.
Я решительно направилась к нему, мои спутники через секунду окружили меня.
- Уважаемый, мне рабыня нужна, для утех. Есть у вас в деревне? - Постаралась я пробасить.
Мужик сдвинул на бок кепку, почесал макушку, задумался.
- Девку, говоришь... Так у нас рабов отродясь не было... - Продолжал чесать макушку староста, но тут его взгляд остановился на девице в костре. - А что, заплатишь? - Быстро спросил он и начал резво потирать руки.
Я чуть не рассмеялась, у него все мысли были на лице и руках.
- Заплатим. Золотой. - Сообщила я. Мои спутники удивленно посмотрели на меня, как если бы Онни внезапно заговорил.
- Не-е, три! - Начал торговаться староста.
- Один, она уже вся обгорелая, с нее толку-то. Разок мои люди с ней побалуются и она сдохнет. Нет, золотой, не больше. - Я изучающе и недовольно стала смотреть на костер, девчонка уже была в беде, совсем.
Староста, наконец, сообразил. Он кинулся к кострищу, начал ногами разбрасывать головёшки и кричать что-то односельчанам. Сначала люди зло надвинулись на него, потом замерли, и через секунду бросились растаскивать дрова и тушить их. Через десять минут девушку сняли со столба и бросили на землю безвольной куклой.
- Два, два золотых, так и быть! - Староста хитро оглядывался на девчонку и даже облизывался.
- Да за что два, она уже и так дохлая, может её уже хоронить надо? - Я брезгливо посмотрела на пострадавшую.
