Выбравший бездну - Арчер Вадим (прочитать книгу .txt) 📗
Странное упоминание!
— При чем тут Геката? — с плохо скрытым недоброжелательством проворчал Маг.
— Ее талисман мог бы изменить ход событий, — неодобрительно качнула головой Императрица.
— Карты Таро! — вспомнил он.
— Да, — безмятежно кивнула она. — Ни один из наших талисманов не обладает силой менять будущее без прямого вмешательства в события — только ее карты.
— Они ушли в небытие в конце прошлого пробуждения, — напомнил Маг. — Вместе с остальными талисманами. На заре бытия мы заново тянули свои талисманы из колодца предназначения.
— Да, но Геката — это особый случай. — Прозрачно-голубой, ничего не выражающий взгляд прочно утвердился на лице Мага. — Она могущественна, она создала вокруг себя Запретную Зону и в следующем пробуждении возродилась там. Значит, не все исчезает от пробуждения к пробуждению. Возможно, карты с ней.
— Ты так думаешь?
— Я уверена в этом, — по лицу Императрицы растеклась благожелательная улыбка. — К счастью, не найдется такого безумца, который проберется к ней за этими картами, а значит, ничто не помешает успешной работе Жрицы и Воина. Как это прекрасно!
— Да, — кивнул Маг. — Я и высказать не могу, как меня это радует.
— Вот и чудесно. — Она повернула к морю безмятежное лицо. — Какая сегодня изумительная погода!
— Здесь всегда такая погода, — обронил замечание Маг.
— Тем лучше, — ответила Императрица. — Приятно было поговорить с тобой.
Она не исчезла, как он ожидал, а ласково кивнула ему и пошла по берегу дальше, все той же неторопливой, колышущейся походкой. Маг обернулся ей вслед и проводил ее долгим взглядом.
Глава 24
Подумать только, он считал себя хитрецом! Нет, ему было далеко до такого виртуоза хитрости, как Императрица. До сегодняшней встречи он ни за что не заподозрил бы ее в подобных замыслах. На каждом обсуждении она вела себя сдержанно, не высказываясь ни за ни против решений Императора. Указывала, правда, на недостатки этих решений, но уступала малейшему нажиму. Она нечасто бывала в людском мире, занимаясь там преимущественно полезными для людей растениями. Маг никогда не заподозрил бы, что она на его стороне.
Да на его ли она стороне? Может быть, у нее есть какие-то свои планы, и они временно совпадают с его планами? Этого нельзя было не учитывать. А как она повела разговор! Ни один дотошный наблюдатель хроник, даже если он догадается дослушать их беседу до конца, не придерется к ее словам, не скажет, что она посоветовала Магу отыскать эти карты. Ну, сболтнула по нечаянности, от радости, что все идет хорошо.
Все-таки в хрониках есть своя слабость. По ним можно отследить слова и поступки, но они совершенно бессильны запечатлеть мысли и намерения. Уже неплохо — никто ничего не заподозрит, пока не совершится поступок.
А Императрица? Сама она не пошла за картами, предпочитая сделать это чужими руками. Почему? Сомневается, что карты там? Маг на некоторое время задержался на этой мысли. Расспросить бы Императрицу подробнее — но она и так сказала больше, чем требовалось. Она пошла на риск, высказала прямой намек: «К счастью, не найдется такого безумца», хотя все было и так понятно. Это было равносильно приказу: «Иди за картами, они там».
Конечно, не очень приятно было сознавать, что сама она осталась в стороне, решила подставить его. Поразмыслив немного, Маг понял и это: зачем раскрываться ей, осторожной, когда уже есть некто безрассудный, готовый подставиться. Не важно, из какого источника он узнает о картах, — важно, что он готов рискнуть, откуда бы ни узнал о них.
Маг никогда еще не пробовал проникнуть в Запретную Зону. Почему? Подразумевалось, что это невозможно? Смертельно опасно? Во время сражения с Гекатой в Зону пробовал проникнуть Крон. Иерофант вернулся невредимым, но больше он туда не совался, ни слова не говоря почему. После этого как-то само собой сложилось мнение, что незачем туда соваться, что главное — не дать ничему выскочить оттуда.
Он снова вспомнил Гекату — чернокудрую красавицу с фиолетовым взглядом. В последнее время, когда она еще была с ними, он мог бы поклясться, что из ее глаз глядела Бездна, хотя понятия не имел, как эта Бездна выглядит. Может быть, вот эта бесконечная опустошенность и казалась ему Бездной? Сейчас он был другим, он лучше понимал, откуда начинается эта бесконечная густота. А что, интересно, глядит сейчас из его глаз?
Императрица сказала, что дела у Жрицы с Воином идут успешно. Маг вспомнил роскошную улыбку на ее пухлых, ярких губах. Неужели настолько успешно, что она пренебрегла осторожностью и подстроила эту встречу с ним на берегу? Он углубился в хроники Акаши, наскоро просматривая все, что произошло в человеческом мире за время его отсутствия. Эти двое, безусловно, преуспевали. Рыжий полностью подчинился Жрице и работал по ее указке, заеденный нравоучительными разговорами и душеспасительными прописями. И совершенно не похожий на прежнего жизнерадостного, энергичного Воина.
— Что они с ним сделали, веревочка! — вздохнул Маг, отрываясь от хроник. — Теперь с ним даже цапаться не интересно.
— Ну, не цапайся, — невозмутимо отозвалась Талеста.
— Как он изменился… — Маг снова вздохнул.
— Но и ты уже не тот, — подсказала она.
— А ведь когда-то мы с ним мечтали о будущих творцах, которые разовьются из людей, — продолжил Маг, предаваясь ностальгическим воспоминаниям.
— Это он мечтал, — уточнила веревка. — Тебе было все равно.
— А теперь мне не все равно, а он ведет себя так, будто и не мечтал ни о чем…
— Он — Воин, — напомнила Талеста. — А у воинов в крови — выполнять приказы начальства.
— Но я — не Воин. Я — Маг.
— Ты что-то задумал? — насторожилась она.
— Нет, что ты, веревочка, — отмахнулся Маг, бессознательно используя прием Императрицы. — Я тихий, я сдавшийся. Я все понял и осознал. Я ни на что не гожусь, я даже не способен выговорить твое полное имя. Все, что мне осталось, — это смириться и помалкивать.
— Не смей говорить так! — зашипела веревка. — Не заставляй меня думать, что я служу какому-то слюнтяю! Я еще прощу тебе, что ты не можешь выговорить мое полное имя, но это единственная слабость, которую я тебе прощу!
— Тихо, Талеста, — сказал он. — Я не хочу, чтобы в хрониках увидели, как меня отчитывает собственная веревка. Поняла?
— Поняла… — догадалась наконец Талеста.
Маг стоял на краю Запретной Зоны.
Он основательно подготовился прежде, чем явиться сюда. Если за ним следят, то у него будет очень мало времени после выхода оттуда. Нельзя будет терять ни мгновения. Он точно знал, что будет делать, когда выйдет из Зоны с колодой Таро. В Плане Мироздания содержались описания и правила использования всех известных творцам талисманов. Неизвестных не было — возможно, описание талисмана попадало в План одновременно с его появлением из колодца предназначения.
Первое правило говорило, что талисман не имеет силы без разрешения его хозяина. Значит, нужно было, чтобы Геката отдала карты добровольно. Маг не знал, как он добьется этого от сумасшедшей, да еще сонной, но она была там, и она была жива. Значит, дело было осуществимым.
У карт оказалось очень много возможностей. Маг долго изучал их, пока не обнаружил пригодную для его целей. Императрица была права: карты позволяли влиять на будущее. Правда, их влияние было ограниченным, в зависимости от расклада для настоящего. Могло оказаться, что требуемое изменение невозможно, но Маг предпочел надеяться на лучшее. Он не верил в безнадежные расклады.
Он изучил эти карты досконально, он словно бы ощущал каждую под пальцами. Он чувствовал каждую нутром — тем самым, особым качеством, которое делает мага магом, — и слышал отзвук, вибрацию каждой. Он сроднился, сросся с ними, с их внутренней, магической сущностью, их голоса оживали и откликались на его мысль, словно струны на пальцы опытного мастера. Ему не хватало только настоящей колоды карт.
