Шепот темного прошлого - Панкеева Оксана Петровна (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗

– Знаешь, от всего этого я малость хренею, – пожаловалась Ха Танг. – Но вопросов пока нет.

– Тогда можешь идти. Но не домой, туда тебе показываться нельзя. Напорешься еще на обиженных потерпевших. За дверью стоит агент, который проводит тебя к новому месту жительства.

– Понятно, – вздохнула сестра. – Ну, до завтра.

– И последнее, – напомнил Флавиус, остановив ее уже у двери. – Прошу тебя, как человека, Ха Танг, – проникновенно произнес Флавиус, взирая на сестру, и на его обычно каменном лице появилось откровенное отвращение. – Оденься.

Посланник вернулся очень скоро, едва лишь король успел выпроводить пьяного Кантора, который почему-то передумал уходить и минут десять пытался предлагать короне свою непонятно какую помощь с тем неповторимым пафосом, с каким обычно пьяные мужчины уважают друг друга.

При первом же взгляде на полугнома Шеллар с удовлетворением отметил, что не ошибся. Ганзи был бледен и заметно нервничал.

– Рад снова вас видеть, – радушно приветствовал его король, делая вид, что не замечает состояния гостя. – Итак, что же ответил на мое предложение господин Дорс?

– Он… – Видно было, что воспитанный и здорово струсивший визитер не решается дословно воспроизвести слова начальника. – Он очень рассердился и попросил вам напомнить, что условия здесь выдвигает он. Раз вы желаете играть в открытую, то вопрос ставится следующим образом: пока вы выполняете его требования – ваш друг живет. Первое же ваше «нет» – и шут покойник. Отдавать вам что-либо категорически отказался. Вы на его месте разве отдали бы?

– Что ж, печально… – развел руками король. – Придется, видимо… – он сделал паузу, с удовлетворением наблюдая, как посланник покрывается холодным потом, и закончил: – принять его условия, как это ни обидно для меня лично. Можете ему передать, что к завтрашнему утру все будет сделано.

– Благодарю вас, – с неописуемым облегчением произнес Ганзи и одарил монарха Ортана таким глубоким поклоном, какого тот в жизни не получал от своих придворных. – Позвольте откланяться и…

– Задержитесь на минутку, господин Ганзи, – попросил король. – Я хотел сказать вам пару слов… Не для господина Дорса, а для вас лично.

– Почтительнейше внимаю, – снова занервничал несчастный.

– Позвольте поинтересоваться, почему для столь опасной миссии выбрали вас? Вы чем-то прогневили босса, или он просто не сознает, насколько она в действительности опасна?

– Полагаю, он считает, что мне ничего не грозит, – медленно подбирая слова, чтобы не обидеть собеседника, произнес Ганзи. – Поскольку вы связаны обстоятельствами и не осмелитесь ничего мне сделать…

– Возможно, – философски согласился король и непринужденно откинулся на спинку кресла, по привычке вертя в руках карандаш. – Не очень умно, однако можно допустить и такое. Надеюсь, сами вы понимаете, что обстоятельства имеют свойство меняться, и если в настоящий момент они действительно гарантируют вам безопасность, то в другой раз все может сложиться иначе?

– Это угроза?

– Это совет. Я все же осмелюсь дать вам его, ибо лично к вам питаю заслуженное уважение и некоторую симпатию, каковых не испытываю к вашему боссу. В следующий раз, когда вам снова поручат посольскую миссию, попытайтесь отказаться со всей убедительностью, на какую только способны. И если босс останется глух к вашей просьбе, сделайте из этого выводы. Вы ведь понимаете, что мое терпение, равно как и моя привязанность к другу, имеют свои границы. Жадность же господина Дорса таковых не имеет, и рано или поздно конфликт дойдет до критической точки. Самое смешное, что даже я сам не берусь определить, чем могу пожертвовать ради друга, а чем нет, и когда этот момент все же наступит… Знаете, говорят, я в гневе страшен. Но это мелочи по сравнению с тем, насколько я непредсказуем в горе.

– Благодарю вас за совет, – снова поклонился Ганзи. – У вас есть еще вопросы?

– Пожалуй, единственный. Могу я поинтересоваться вашей родословной?

– Зачем? – вдруг напрягся посланник. Бедняга решил, наверное, что в свете последних высказываний короля его родственникам что-то грозит…

– Вы мне неуловимо кого-то напоминаете, и я не могу припомнить, кого именно. Даже не пойму, гнома или человека, – убедительно соврал его величество.

– Я происхожу из клана Шлессельберг, – неохотно сообщил Ганзи. Очень неохотно, видимо, исключительно из боязни навредить родным. – Вряд ли у вас там живут знакомые. Мой отец – честный труженик, всю жизнь занимался художественным литьем, а о матери он ничего мне не рассказывал.

– Совсем ничего?! А другие родственники, соседи? – не унимался Шеллар. – Немыслимое дело – гном заводит роман с человеком, а соседи не сплетничают?

– Представьте себе. Они не имели понятия, что такой роман вообще имел место, пока меня не подбросили. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Практически нет, но раз вы все равно ничего не знаете… Сколько вам лет, господин Ганзи?

– Семьдесят пять.

– Мне следовало спросить об этом сразу. Скорее всего, я ошибся. Разве я мог застать в живых кого-либо из ваших предков-людей, если мне всего-то тридцать три… Прошу извинить, что задержал вас. Всего хорошего.

Глава 13

Агента Бранкевича не любили коллеги, знакомые и сотрудники вспомогательных служб. Он имел несколько нехороших привычек: выдавать чужие достижения за свои, прогибаться перед начальством и из всякой ситуации извлекать выгоду, не заботясь, отразится ли это на окружающих. Примерно за то же самое его очень любило начальство. Не то чтобы все, но большая часть. Региональный координатор к этой большей части не относился, отчасти потому, что человек был порядочный, а еще и потому, что его магические способности позволяли в полной мере видеть гнилую сущность человека. Примерно в таком духе высказался дядя Гриша, когда Георгий Бранкевич, в просторечии Жорик, попытался пожаловаться коллегам на то, что шеф его третирует. У Жорика отпала челюсть, а Пол завистливо вздохнул. Такой господин, как дядя Гриша, мог себе позволить обломать коллегу столь беспардонным образом, на что сам Пол в жизни не решился бы. Даже мускулистый Саня материл и проклинал Жорика исключительно за глаза, опасаясь какой-нибудь пакости исподтишка.

– Дядя Гриша, – наконец нашел, что ответить, обиженный Жорик. – Вы просто злитесь из-за того, что проспорили мне десятку. И завидуете, потому что у меня все получается, а вы фигню спороли. Зачем было к Пафнутию убийцу подсылать?

– Это не я, – проворчал дядя Гриша.

– А кто? Лисавета вышла из-под контроля?

– Не знаю. Лисавета злюка и зараза, но она не дура. А ты, парень, именно то, что я сказал. Когда тебе Пол поведал, что ему поручили руководить украшением королевского тронного зала, ты ему ничего не сказал, промолчал в тряпочку, а потом Главному свою идею выложил таким образом, что получилось, будто Пол дурак и бездельник, а ты один печешься о деле.

– Он и есть дурак и бездельник, – не остался в долгу Жорик. – И думает, что ему тут платят кругленькие за то, чтобы он в театральном костюме при дворе околачивался. Напрасно его вообще сюда прислали, от бардов одно горе в любой работе. Сам должен был додуматься и обо всем доложить. Кем надо быть, чтобы не увидеть своих блестящих возможностей? Ему поручили заняться тронным залом, где будет происходить ни много ни мало, официальная процедура проверки Шеллара III на предмет подлинности и… как бы это сказать… живости, что ли… Неужели самому было непонятно, как этим можно воспользоваться? Или задумываться лень? И если уж я сам придумал эту идею с кубиком, то с чего я ее должен дарить каждому недотепе? Сам пусть предложит хоть что-нибудь.

– Да, идея хорошая, – согласился дядя Гриша. – Остроумная и эффектная, не спорю, хотя и рисковая. Я более чем уверен, что если бы тебе надо было заниматься ею практически, ты тоже промолчал бы. А так – молодец, куда там! Умный, аж страшно. Придумал такую гениальную вещь, которую должен выполнять, рискуя засветиться, кто-то другой. Очень удобно. Ты хотя бы просчитал возможные последствия?