Древо Мира Грез (СИ) - Оленик Виктория (книги полностью бесплатно TXT) 📗
И как я могу обвинять его? Может, я ошиблась? Может, все это чепуха и обычный сон?
Ноги подогнулись, и я вцепилась за Линда, чтобы не упасть.
Сны — не просто картинки, которые мелькают в голове. Сны — кусочек другого мира, не всегда доброго, но такого же реального, как и наш мир. Я в этом убедилась — сама убедилась. В чем я сомневаюсь: в том, что видела своими глазами, пусть и в мире грез? Поздно, слишком поздно о чем-то жалеть. Некоторые знания приносят больше горя, чем радости или пользы, но без них… что бы я делала без них.
Поседею я с этими знаниями, как простачка! И все-таки… виноват Нерос или нет — это ничего не меняет, я все равно должна сейчас пойти к нему и все выяснить, пока не поздно.
Создатель, как же от этого всего… мерзко.
— Я знаю, у кого картины, Линд, — я выпустила несчастного парня, расправила помятую мной ткань на его рубашке и только тогда решилась посмотреть в голубые глаза. — Кажется, знаю.
— О чем ты?
Я удивленно наклонила голову, но потом вспомнила, что не успела сообщить Линду о встрече с Клариссой. Как же ему рассказать?
— Твой отец любил рисовать, да? — я опустила голову. Ладно, о картинах я расскажу, но что делать с Неросом, как быть? Это брат Линда, родной ему человек, и, как бы сильна не была их взаимная ненависть, это не отменяет их родства. Еще один удар… Сначала потерять отца, а теперь… пожалуй, братская ненависть сейчас придется как нельзя кстати.
— Что случилось, Весея?
Замявшись, я отошла на два шага назад и снова вернулась.
— Я была у Клариссы, Линд, и она мне кое-что рассказала, — я подняла голову. — Твой отец нарисовал две картины — черное стекло и зал с зеркалами…
— Я помню их, — Линд с тревогой наклонил голову. — Но это всего лишь картины…
— Не всего лишь. Они связаны с миром грез. С их помощью Аглос убивал, но теперь… я, кажется, знаю, у кого они.
Линд нахмурился и о чем-то крепко задумался.
— Да, они отличались… Отличались… были какие-то… темные… мрачные. Но, Весс! — он приложил руку ко лбу и серьезно на меня посмотрел. — Их было три, как минимум. Третья была… черная — только одна белая полоса, а так — сплошная черная краска. Он всегда держал ее закрытой.
Третья. Я не удержалась и с досадой хлопнула по лбу.
— Ну конечно.
Конечно, три. Минимум. Стекло я видела сегодня, хорошо. Зал с зеркалами тоже знаком, но остается еще просто черно-белый мир — тот самый, в который я всегда попадала, проснувшись во сне. Да и не только я, похоже. Третья картина… и что, все эти картины у Нероса?!
Внутри шевельнулось уснувшая было ненависть, но я жестко подавила ее. Ненависть — плохой советчик, один раз дашь ей волю — и она вечно будет диктовать, что и как делать.
— Он отдал две картины Неросу… — Линд осекся, посмотрел на мое лицо и, нахмурившись, вцепился в свои волосы. — Только не это. Не может быть…
Я растерялась: не ожидала, что он все так быстро поймет, но еще больше не ожидала, что он так легко раскусит мою растерянность. Помолчав, Линд с болью отвернулся и наполовину процедил, наполовину прорычал:
— Только не это, — резко развернувшись, он неожиданно с силой ударил по стене: — Нет!
Если бы я только знала, что Линд так отреагирует на эту новость, я бы тысячу раз подумала, а стоит ли рассказывать все, что знаю. Нет, Линд не крушил, не кричал и не рвал на себе волосы. Крепко сжав зубы, он хмуро сверлил темноту за окном, будто видел в этой темноте кровного врага.
— Линд… — я подошла было ближе, но не решилась прикоснуться к Линду.
— Когда-то давно я рассказал ему все, что знал, — Линд с силой сжал кулак, но на лице ничего не отразилось: оно оставалось все таким же пугающе-равнодушным. Мне вдруг захотелось встряхнуть его, как следует, и заорать «круши, кричи, делай что-нибудь, не стой!», но я лишь качнулась на каблуках вперед и, чтобы не упасть, дотронулась до стены. — Он знал все, что знаю я… всё… — Линд выдохнул и с неожиданной яростью ударил в стену. — Так почему же, почему он меня не послушал?!!! Как он мог?!!! Он же знал, кто убил мать, почему он предал ее, как когда-то предал отец?! Как он мог поднять руку на Тауру, на тебя?! Да я лучше убью его, чем позволю…
— Линд! — я развернула черноволосого к себе и повернула его лицо к себе. — Все не так плохо. Это может быть обманом или обычным сном.
В голубых глазах неожиданно сверкнула такая ярость, что я испуганно отшатнулась. Не завидую я Неросу!
— Он убьет тебя, не задумываясь!!! А ты его защищаешь?!
Я вздрогнула от крика.
— Сколько еще должно погибнуть?! Марионетка в руках отца, жалкое подобие человека! Ты думаешь, он остановится?! Кого угодно, Весс, кого угодно, но прежде чем он доберется до тебя, я отправлю его на тот свет!!
Линд с яростью мотнул головой, но мне вовсе не хотелось, чтобы началось братоубийство. Приподнявшись на носки, я быстро поцеловала его в губы — у меня даже мысли не возникло, что так вообще-то не принято! Прежде, чем Линд успел понять, что происходит, я отшатнулась: совращать невинного Профессора не входило в мои планы.
Секунды две я размышляла, что сделала, и как теперь поступить. Вот пропасть, еще подумает, что вешаюсь! В конце концов, я кашлянула и решила сделать вид, будто это все Линду показалось… ничего не было. А что, что-то было?
— Мы пойдем к нему… к Неросу… мы все узнаем от него — так будет честно. Линд?
Я посмотрела на Линда, замершего от неожиданности и удивления, но растратившего всю свою ненависть и ярость, и решительно развернулась. Сейчас или никогда. Нерос ответит на мои вопросы — сейчас или никогда. Хватит бегать, скрываясь за масками. Я хочу знать правду, и хочу услышать ее от лживого друга — от него самого, не от кого-то. Хочу знать, почему он так поступил — со мной, с Таурой… с несчастной Линой, которая больше никогда не увидит солнца.
Хочу знать — за что.
Я остановилась лишь на мгновение, чтобы увидеть, как на горизонте зажглась еще одна звезда. Говорят, звезды — души тех, кто покинул этот мир навсегда и теперь дома. Там, где нам всегда рады, где нет ни зла, ни предательства, ни горечи и обид. Если есть такое место, то жизнь кажется не такой уж и плохой штукой — есть куда возвращаться.
— Что ты хочешь делать? — Дзинь золотым огоньком промелькнула перед глазами и опустилась на мое плечо. Внимательно посмотрев на меня, она кивнула: — Понимаю. Давай покончим с этим.
Сощурившись, я подула на руки, и, будто в ответ на мои жалобы о холоде, на плечи опустилось теплое пальто. Фейка пискнула, придавленная тяжестью ткани, но выбралась и сурово погрозила пальчиком.
— Черный, ты вконец обнаглел!
Линд не ответил: осторожно взяв меня за руку, он кивнул.
— Ты права, Весс.
«Всегда права» — хотела я добавить, но только кивнула. Я будто тяну время, но тянуть до бесконечности нельзя.
Глава 8
Фонарик плавал над дорожкой, освещая темный проем двери голубоватым светом. Как это понимать?
Внутри шевельнулось нехорошее чувство: что, если Нерос смылся, прихватив с собой картины? Пропасть.
— Плохо, — коротко заметил Линд и решительно взбежал по лестнице. Чуть подумав, я последовала за ним.
Внутри царил настоящий бардак, будто ураган нечаянно заблудился в комнате и, пока искал выход, неплохо похулиганил. Кровать поперек комнаты, все вещи перевернуты, а на люстре — красивый черный носок, словно укор нерадивому гному хозяина. Мне осталось только гадать, кто и, главное, что мог искать здесь. Тот предмет, который спасал бы Нерос — картины — стоял на самом видном месте.
Я не выдержала и резко откинула ткань, закрывающую полотна. Картины действительно мрачненькие, если не сказать зловещие: было в них что-то пугающее и ненормальное. Одна — не стекло, нет — но явно именно та картина, о которой говорила Кларисса: замок, рядом с которым — стеклянный шар. Аглос действительно был талантищем, я о таком мастерстве могла только мечтать: шар был не просто красиво наложенными красками, он был настоящим. Но самое интересное — я была там.