Фаворит богини (СИ) - Распопов Вячеслав Валерьевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Кого вы слушаете?! Саня, как всегда, тупит. Тот же аптекарь с помощью воска и жиров (вполне подойдет оливковое масло двойной очистки) подготовит основу для всех видов косметики, хоть для помады, хоть для теней. А красители, от элементарных — сажа, сурьма, хна, золото, растертое в пудру, и до кармиза, у которого оттенков от серого до красного и даже фиолетового. Кстати, сейчас им красят сырье для ковров и ткани, так что приобрести не проблема.
Как известно, больше всех от инициативы страдает инициатор — вот и мы с Дедом попали под раздачу. Я отделался довольно легко — изобразил под руководством птица десяток вариантов нанесения косметики. А Деда с аптекарем периодически доводили до белого каления еще недели три, пока принцессы не получили вожделенные наборы и не научились ими пользоваться.
Так вот, остолбенел я не от макияжа — точнее, не только от него — а от того, что все фрагменты мозаики, виденные мной по отдельности, встали на свое место и слились воедино. Прекрасное лицо, с подведенными тушью веками и золотыми тенями, обрамляли шикарные волосы, уложенные в псевдобеспорядке — на самом деле локон к локону. Парадный черный камзол, увитый серебренными позументами, с двумя рядами надраенных до зеркального блеска пуговиц, брюки тончайшей черной шерсти с широкими серебряными лампасами заправлены в высокие ботфорты. Сами ботфорты украшены массивной серебренной пряжкой на взъеме и шнуровкой выше колена. Строгость наряда подчеркивала белоснежная шелковая блузка с кружевным воротом жабо, и таких же расклешенных манжет, закрывающих ладонь. В кружева жабо были вшиты мелкие жемчужины, а центр ворота украшала брошь-кулон, представляющая из себя очень крупную черную жемчужину в обрамлении ограненных бриллиантов. Все пальцы Марго были украшены перстнями, из камней преобладали сапфиры с насыщенным синим цветом. Это уже моя фишка, потому что колец с камнями, как женских украшений, я здесь не встречал. Как сказал мой ювелир — такие перстни вручались высшим иерархам церкви при вступлении в должность. И еще из памяти Искандера я знал, что их заказывали богатые горожане — в основном купцы и чиновники, в качестве собственной печати и символа богатства и власти.
Передо мной, если судить с точки зрения этого времени, стояло неземное совершенство красоты, утонченности и грации. Сбоку раздался грохот — это упал, хорошенько приложившись лбом, попытавшийся вскочить на ноги Агапит. Бедняга наверное даже не заметил этого, тут же проворно поднявшись на колени, и галантно, насколько позволяли узы, склонил голову. Марго, оглядев прихожую и все вокруг, в своей «деликатной» манере обратилась к охраннику.
— Какой-то странный у тебя фасон бороды, здоровячок, как будто бараньими ножницами ее подравниваешь. Вон, спроси у Синдбада, как правильно за ней ухаживать — надеюсь, он тебе не откажет в совете.
Ну спасибо, рыжая — ставший вроде лояльным ко мне, Агапит побагровел и опалил меня ненавидящим взглядом.
— Да тут ничего нет сложного. — с этими словами я взял кисть Марго в свою руку, и повернул ее в сторону охранника. — Смотри, Агапит — у каждого камня в перстне своя огранка. Если неправильно огранить самоцвет, он останется просто камнем — так же дело обстоит и с бородой…
Впавший в гипноз мужчина рассказал, что служит Дионисию уже два года — с тех самых пор, как умер его наставник, бывший патриарх Константинопольский, Ефимий I Синкелл. Познакомился с бывшим патриархом он в 914 году в Агафоновом монастыре, где тот пребывал в ссылке. Сам он встал на стезю служению господу после пятнадцати лет службы в имперской армии скутатом (тяжелым пехотинцем), где дослужился до чина тетраха (полутысячника). А подвигла его на это убийственная совместная атака армянской и иранской конницы в местечке Манцикрет, в Васпраксинии. Когда несметная лава понеслась на их более чем скромную фалангу, он поклялся, что если останется жив — посвятит себя Господу. После сокрушительной атаки, таксиархия (тысяча), где он служил, перестала существовать, а из тяжелых пехотинцев — кто мог стоять на ногах — и полного десятка было не собрать. В этом десятке был и Агапит.
Ефимий в монастыре вел отрешенный и аскетичный образ жизни. В обители он был со всеми послушниками доброжелателен и не более того — но при появлении Агапита вдруг резко проявил к нему интерес и выбрал его в ученики. На смертном одре учитель завещал ему покинуть монастырь, найти отца Дионисия, передать ему рукописи, испещренные непонятными символами, и стать ему соратником, защитником и опекуном, а если понадобится — то и слугой. Узнав еще некоторые подробности касаемо привычек хозяина и планировки дома, развязав Агапита, я отправил его спать до утра.
Дионисий появился через полчаса. Открыв дверь своим ключом, он торопливо протопал по лестнице на второй этаж, прихватив горящую лампу из вестибюля. Буквально заскочив в свой кабинет, быстрым шагом прошел в дальний угол, и встав на колени, поставил лампу рядом. Меня, сидящего на неудобной скамье у входа — видимо, для посетителей — он даже не заметил.
— Кхм-хм… — мое тихое покашливание, заставило Дионисия ощутимо вздрогнуть и тут же застыть ледяной скульптурой. — Доброго вечера вам, отче!
От шока отче отошел довольно быстро. Плавно встав с колен (а ведь он не такой старец, за которого себя выдает), как ни в чем не бывало отряхнул коленки, поставил лампу на стол и поинтересовался.
— Что с Агапитом? Он жив?!
— Да что с таким бугаем станется?! Получил по морде, и пока был в отключке, я угостил его хорошим снотворным, чтоб не мешал нашей беседе. Завтра утром проснется как новенький, если не считать пару синяков, конечно…
— Ты?! Агапита! — Впервые в голосе священника прозвучали эмоции. — Да он одним ударом руки сбивает боевого коня с копыт!
— Ну, значит ты, отче, уже имеешь представление, на что способен я…
— Хорошо, говори скорей, зачем пришел. У меня сегодня был тяжелый день, а завтра воскресение — паства за паствой — мне надо отдыхать.
На самом деле, накрученного мной монаха, жгло желание как можно быстрее проверить захоронку со свитками и убедиться в их сохранности.
— Я настроен на долгий разговор — а то, о чем ты так беспокоишься — надеюсь, в целости и сохранности. Я уже догадался что в углу у тебя тайник, так что спокойно можешь проверить свои свитки, я подожду.
— Да как тыы?! Да ты диавол!
— То, что диавол не превратился в пепел в соборе, и тем более в хранилище святынь, тебя, монах, не смущает? Да и помнится, когда Ефимий предвидел некоторые события, никто не называл его приспешником Сатаны — напротив, вы считали, что это божий дар.
— Хорошо, я оценил твои умения и твой ум. Ты заслужил мое внимание, говори, зачем пришел.
Переход от крайней растерянности к клокочущей ярости, а затем к полному спокойствию, занял не более трех секунд — наш человек, значит, я точно по адресу. Решив, что кашу маслом не испорчу, молча, выложил на стол перед священником золоченый крест, украшенный жемчугом. Вздернутые брови священника не смогли скрыть его удивления.
— Ты еще и вор!.. А ведь ты сразу показался мне подозрительным, и я следил за тобой — и точно помню, как забрал у тебя крест… — на несколько секунд старец ушел в себя, видимо, припоминая нашу предыдущую встречу. После чего с подозрением добавил. — Больше из ризницы ничего не умыкнул? А то знаю я вас….
— Воры добровольно краденое не отдают. Да и не приходилось мне раньше брать чужое без спроса, разве что с боя, но что с боя взято — то свято. — улыбнулся я в ответ на недоверчивый взгляд, и сразу стер улыбку. — Я хочу освободить Зою — бывшую императрицу — из плена, и если я этого не сделаю в ближайшее время, то ее отравят. Ну а далее, если повезет, вернуть ее на трон. А ты мне нужен, чтобы выйти на патриарха Николая — по моим сведениям, он знает, где она сейчас находится.
