В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗

В общем, пожалуй, в жизни Райтэна ещё не бывало момента, когда буквально во всех сферах всё шло как-то наперекосяк, поэтому уровень его раздражительности был весьма высок.

В Кармидере он незамедлительно с головой погрузился в дела — коих имелась целая гора — и деятельная занятость несколько снизила его тревожность.

Поскольку Дерек тоже не сидел на месте — ему, определённо был свойственен талант ввязываться в чужие проекты, — то первые дни они пересекались лишь на бегу в режиме «передать документы» и «обменяться адресами-именами». Но, наконец, где-то через неделю им всё же удалось сесть за дела совместно — у тётушки в кабинете они принялись разбираться с каменным углём.

За деловыми вопросами Райтэн пытался незаметно приглядываться к другу, чтобы оценить его общее состояние. Проще, конечно, было бы просто спросить, но Райтэну казалось, что вопросы такого рода всегда звучат неприятно, как если человек лезет не в своё дело.

На взгляд состояние Дерека определялось туго. С одной стороны, в нём явно что-то изменилось — не хватало привычной лёгкости и безалаберности, что, впрочем, могло просто сопутствовать деловому настрою. С другой — он казался скорее спокойным, чем безразличным или мрачным.

Так и не определившись с выводами, Райтэн стал всё-таки созревать на прямой вопрос. Как это всегда с ним бывало в таких ситуациях, процесс созревания сопровождался выпаданиями из диалога, тяжёлыми вздохами и уставленными в пространство взглядами — так что у самого Дерека проблем с интерпретацией не возникло.

— Тебя что-то беспокоит? — спокойно поинтересовался он.

Райтэн мрачно вздохнул и не стал отпираться:

— Ты меня беспокоишь! — уведомил он таким тоном, что нипочём нельзя было бы разглядеть в нём тревогу — скорее претензию на грани обвинения.

Дерека, впрочем, тон нимало не смутил, и суть беспокойства он сразу уловил точно.

— А, — досадливо махнул он рукой и признался с лёгким смешком: — Ну, со смыслом жизни я явно так и не разобрался, но…

Он смущённо улыбнулся.

Райтэн изобразил лицом вопрос.

Дерек застенчиво взлохматил волосы — снова напомнив, наконец, самого себя, — и к глубокой неожиданности Райтэна спросил:

— А что, у тебя на Магрэнь какие-то планы есть?

Сморгнув, тот язвительно ответил:

— Разумеется. — И быстро добавил: — Торговые.

— Только торговые? — разулыбался Дерек.

Райтэн смерил его недоверчивым и мрачным взглядом, сложил руки на груди, выгнул бровь и досадливо уточнил:

— Мы сейчас про Магрэнь Ринар, да?

Дерек пожал плечами и кивнул — других Магрэней он не знал.

Райтэн наклонил голову набок, разглядывая Дерека так, словно видел его впервые в жизни. Окончательно смутившись под этим взглядом, тот несколько оправдывающимся тоном заметил:

— Ну, мне было показалось, что ты к ней неравнодушен, поэтому я решил уточнить…

Райтэн даже зажмурился, пытаясь уложить в голове полученную информацию, затем неохотно ответил:

— Да не было у нас ничего. Так, я к ней подкатывал лет десять назад, она и развлекается за мой счёт до сих пор. — И холодно добавил: — Не могу не отметить всю роскошь её ума, но, признаться, бесит она меня просто нереально!

— Ну, и слава Богу! — с облегчением рассмеялся Дерек, которого этот вопрос и впрямь сильно волновал. — А то я уже однажды потерял друга из-за того, что влюбился в его женщину, и как-то не хочется повторять!.. — весело выдал он суть своей тревоги и резко осёкся, осознав, что не планировал произносить это вслух.

Отвернувшись, он досадливо нахмурился.

— А! — понятливо протянул Райтэн и отметил: — А я-то гадал, что он должен был вытворить настолько несусветного, чтобы ты его оставил.

У Райтэна было три причины никогда не расспрашивать Дерека о его прошлом. Первая заключалась в том, что эта тема ощутимо приносила Дереку боль — и, собственно, одной этой причины и хватило бы для того, чтобы никогда не лезть в эту сферу и не задавать никаких вопросов. Вторая упиралась в то, что Райтэн мало того, что был анжельцем — он принадлежал к роду, который даже на фоне его вольнолюбивых соотечественников выделялся повышенной жаждой независимости и свободы, поэтому сама мысль о том, что где-то в мире существует что-то настолько отвратительное и противоестественное, как рабство, вызывала у Райтэна зубную боль. И он бы. однозначно, скорее согласился бы отрубить себе руку, чем напомнил бы Дереку о его бывшем ньонском положении.

Ну и в-третьих — Райтэн не то чтобы ревновал, ревнивость как таковая не была свойственна его характеру. Но всё же, он ощущал себя подавленным, невольно сравнивая себя с Грэхардом. В его глазах владыка Ньона был личностью легендарной, существующей в масштабе глобальных исторически значимых величин. На фоне этой эпической громадины он, Райтэн, был слишком мелок, слаб и несущественен — поэтому он испытывал подспудную досаду, понимая, что не может соперничать с такой фигурой, и подсознательно предполагая, что в жизни Дерека он является всего лишь мелкой и неудачной заменой ньонского правителя.

Сочетание этих трёх причин заставляло Райтэна испытывать стыд всякий раз, когда он задумывался о прошлом Дерека — как будто бы даже мысль в этом направлении была чем-то совершенно недопустимым. Те же обрывки информации, которыми он обладал, его совершенно дезориентировали, потому что если и существовала в лёгком характере Дерека какая-то прочная константа, то ею, определённо, была безусловная преданность. И Райтэн просто вообразить себе не мог, какими должны быть условия, чтобы эту преданность поколебать.

Наличие в этой истории женщины делало картину более ясной — тем более, что Райтэн, пусть смутно, но помнил Эсну: он присутствовал на приёме на каравеллах и даже обменялся с нею какой-то фразой о поэзии. Правда, поскольку в зону его интересов она никак не входила — он больше разглядывал владыку Ньона, — то в памяти его только и отложились, что роскошные золотые волосы.

— А, я её однажды видел, да, — зачем-то решил проинформировать он. — Красивая.

По лицу Дерека скользнула светлая улыбка.

— Ну, дело-то не в красоте, — с еле различимым смехом в голосе заметил он. — Эсна… — попытался сформулировать он, но так и не сумел найти слов. — Она… — и вдруг, совершенно непонятно, для чего, начал живо и как-то лихорадочно рассказывать: — Как-то ей втемяшилось что-то узнать, так она, ты представляешь, тайком, босиком, пробралась поближе к совету, спряталась за портьерой и — до сих пор не понимаю, как! — выловила именно того, который ей был нужен! — глаза его рассиялись яркими солнышками. — Да ещё, знаешь, тип-то был из таких, к кому и подойти боязно, су-уровый! Как она его затащила только туда, за портьеру! — он тихо рассмеялся. — Пафосный такой князь, и женщин ни в грош не ставил, а ведь пошёл!

Райтэн растеряно покивал, не понимая, чем вызвана такая откровенность.

— И ведь вызнала всё, что хотела, — тихо заключил Дерек между тем, и улыбка почти сразу угасла на его губах — он припомнил, чем именно закончилось то давнее расследование.

Впрочем, на грустных воспоминаниях он задерживаться не стал.

— А я ведь тебе не рассказывал, как мы к ней на стену лазали, да? — переключился он и, получив отрицательный знак, вскочил и пылко, в лицах стал пересказывать этот эпизод.

Чем больше он воодушевлялся, тем больше недоумевал Райтэн. По правде сказать, лазающий через стены владыка Ньона и вообще не умещался в его картине мира — но ещё больше в ней не умещался такой вот Дерек, у которого, кажется, и голос изменился, а уж лицо светилось чуть ли не по-настоящему видимым образом.

В какой-то момент, правда, Дерек вдруг как будто споткнулся. Оборвав себя на середине фразы, он как-то растерянно погас, присел на краешек стола и огорчённо спросил:

— Даже и теперь заметно, да?

— Очень, — сухо подтвердил Райтэн, начиная догадываться, почему друг проявлял завидное упорство, сопротивляясь любым попыткам устроить его личную жизнь.