Властелин Времени - Одом Мэл (книга регистрации txt) 📗
— Помогите нам! — воскликнул один из рабов. — Освободите нас, и мы будем сражаться вместе с вами!
Гном разрубил связывающие рабов оковы, и они стали медленно выпрямляться, с трудом держась на подгибающихся ногах, и подбирать оружие убитых гоблинов. Потом Кобнер и Рейшо снова повели всех к выходу.
Освобожденные рабы, жаждавшие крови и мести, не оставляли в живых ни одного встреченного гоблина; надсмотрщики принимали ужасную смерть от рук тех, кого совсем недавно избивали и с наслаждением мучили. Джаг, которого никогда особенно не радовали сцены насилия, не мог, однако, найти сейчас в своей душе ни капли сочувствия к гоблинам.
Наконец им удалось выбраться из развалин эльфийского города. Надвигающееся утро окрасило небо на востоке в лавандовый и розовый тона, и среди них уже пробивалось золото рассвета.
Они взяли один из песчаных парусников и несколько бурдюков с водой, а остальные суда оставили вырвавшимся на свободу рабам. Гоблинских парусников не хватало на то, чтобы перевезти всех их в ближайший город, Окраину, но гномы, взявшие на себя — невзирая на протесты двеллеров, к которым, как только они уверились в том, что выживут, отчасти вернулся прежний эгоизм, — руководство бывшими рабами, пообещали, что непременно что-нибудь придумают.
Двеллер тем временем терпеливо переносил процедуру обработки раны на своей щеке, которой занялась Джессалин. Она настояла на том, чтобы сделать это до отъезда из оазиса Выбеленных Костей, потому что, если настанет штиль, воды в пустыне будет не найти и рана могла серьезно загноиться. Для наложения швов эльфийка использовала струну из запасной тетивы и изогнутую иглу, которая вообще-то для такой работы была великовата. Средства, чтобы заглушить боль, у них не было, но рана причиняла Джагу столько страданий, что он готов был терпеть любые над ней действия.
— Я не целитель, — предупредила Джессалин, приступая к зашиванию раны.
— Ничего страшного, — отозвался двеллер, — я очень тебе благодарен, что ты так возишься со мной.
Перед глазами Джага продолжал стоять старый волшебник и лавина засыпающего его песка.
— И вообще, шитье мне никогда не давалось, — добавила эльфийка извиняющимся тоном. — Мать меня особо рукоделию не учила, только так, по необходимости справляться.
Тсералин теперь правила торговой империей, но в душе по-прежнему оставалась простой наемницей. Дочь ее тоже посвятила себя мечу и луку, а вместо шитья и готовки обучалась верховой езде.
— На щеке у тебя шрам останется, — сказала Джессалин негромко, — и довольно заметный.
— Ничего страшного, — повторил двеллер.
И это действительно не имело для него какого-либо значения. Закончив шов, эльфийка еще немного посуетилась вокруг него и ушла, оставив его одного в тени палатки, которую поставил Рейшо.
Лежа на небольшой возвышенности, Джаг смотрел на оазис Выбеленных Костей. Он пришел к выводу, что название это для него самое подходящее. На золотом песке во множестве лежали кости — гномьи, человеческие, эльфийские, двеллерские, гоблинские, а также других, неизвестных ему существ. Кое-кто говорил, что они остались после бушевавших здесь битв. Другие утверждали, что кости поднимались на поверхность, потому что внизу якобы находится эльфийский лес — он-то и отвергает кости покойников, набирая силы, чтобы снова подняться, когда сможет преодолеть уничтожившее его заклятие, сотворенное лордом Харрионом.
Двеллер надеялся на последнее — Краф не заслужил обрести вечный покой в столь унылом месте. Куда лучше было бы навестить когда-нибудь вместе с Великим магистром эльфийский лес, полный жизни и красоты, и вспомнить старого волшебника.
Джаг сам не заметил, как боль ослабла до такой степени, что усталость взяла верх и он наконец заснул.
К вечеру, когда Джессалин соизволила признать, что Джаг достаточно выспался, они подготовили песчаный парусник к пути. Кое-кто из гномов уже отправился в Окраину, чтобы договориться о переправке туда спасенных рабов.
Рейшо взял на себя управление парусником, а Кобнер занял место штурмана. Дул встречный ветер, так что молодому матросу, чтобы не терять скорость, приходилось все время маневрировать. Однако из-за большого количества галсов заранее определить продолжительность перехода было невозможно.
Как только Джаг поудобнее устроился на сиденье, он снова заснул, не выпуская из рук тетради дневника, которую двеллер нашел подле трупа Оргона Тала. Тот подробно описывал в нем свои усилия по поискам Книги Времени.
Поздним вечером Рейшо передал управление парусником Кобнеру — гном гораздо лучше его видел в темноте. Всю ночь Кобнер вел парусник через пустыню, а утром, на их удачу, ветер поменял направление. Теперь он снова дул с запада, и они могли поднять все паруса. Но обогнать откуда ни возьмись взявшуюся грозовую тучу они все же не успели, и больше часа друзей поливал сильный дождь.
К вечеру они прибыли в Край Травы, первый город с другого края Сухих Земель. К этому времени у Джага начался жар.
— Тебе сейчас не под силу будет ехать верхом, — вынесла свой вердикт Джессалин.
— Да уж как-нибудь, — запротестовал двеллер. — Мы всего в трех днях от Монетного ручья. А оттуда можно спуститься к реке Драконий Язык на барже.
— Вряд ли твоя смерть поможет спасению Великого магистра, — не уступала эльфийка.
— И задержка в пути, смею сказать, тоже.
Край Травы выглядел куда дружелюбнее Окраины. Среди населения встречалось больше разных рас — в основном тут жили люди, но останавливались и занимавшиеся торговлей эльфы. Некоторые из них служили проводниками для караванов, ходивших к реке Драконий Язык и внутренней части материка, не столько ради платы, сколько ради защиты леса от урона, который причиняли ему беззаботные путники.
Чувствуя, как перед глазами у него все плывет от жара, Джаг вместе с Рейшо отправился покупать припасы. Кобнер и Джессалин тем временем обменяли парусник и несколько камней, взятых в оазисе Выбеленных Костей, на верховых лошадей.
Пообедать они остановились в таверне, где подавали оленину — эльфийка утверждала, что это было необходимо для того, чтобы Джаг набрался сил, — а потом снова пустились в путь к лесу Вздохов.
На опушке леса их встретил эльфийский стражник, молодой, с гордо блестящими пурпурными глазами и копной волос янтарного оттенка. На нем была пятнисто-зеленая туника, позволявшая легко скрываться в лесной чаще, за спиной висел лук, а на поясе меч. Рядом с эльфом стояла его лошадь, невысокая, специально выращенная для езды по лесу, а на луке седла сидел краснохвостый ястреб.
— Вам требуется проводник, госпожа? — обратился стражник к Джессалин.
Остальные эльфы устроили лагерь на дереве в глубине леса. Если бы ему не сообщили об этом заранее, Джаг нипочем не заметил бы их убежище в ветвях высоких деревьев, в тридцати футах от земли.
— Требуется, — ответила Джессалин по-эльфийски, используя формальную его версию, что удивило стражника, — если, конечно, мы договоримся о цене.
Эльф улыбнулся.
— Наверняка договоримся, госпожа.
В завязавшемся торге Джессалин торговалась так, будто тратила последние монетки, тогда как эльф горячо убеждал ее, что никому и никогда не удавалось еще самостоятельно пройти по лесу, а его, кстати, ожидает еще куча желающих совершить подобный переход. Через несколько минут, ко всеобщему удовлетворению, все было улажено.
Тут двеллер покачнулся в седле и упал бы, если бы Рейшо его не поддержал.
— Он болен? — спросил эльф.
— Он страдает от раны, полученной в битве с гоблинами в Сухих Землях, — ответила Джессалин. — В Крае Травы я нужных снадобий не отыскала.
— Скверные творятся дела в Сухих Землях, — заметил эльф, роясь в седельных сумках своей лошади. — В песках кишмя кишат гоблины.
— Их меньше, чем я видывал раньше, — сообщил Кобнер.
Эльф приподнял бровь.
Гном ухмыльнулся.
— Это та еще история; как раз годится на то, чтобы рассказывать по дороге воинам, которым приходилось, вступая в бой, рисковать жизнью.
