Битва в космосе - Тертлдав Гарри Норман (книги бесплатно без .txt) 📗
— Так вы что же, предоставляете нам честь оставаться на Минерве дольше вас, а? Благородно. Только помнить-то все будут о том, кто первым совершил посадку на планету, а не о том, кто последний с нее поднялся.
Брэгг ухмыльнулся.
— Иронизируете, Шота Михайлович?
— Нет, просто размышляю вслух, — хохотнул грузин, но тут же добавил официальным тоном: — Полковник Толмасов на связи. Говорите.
— Сергей Константинович?
— Добрый день, полковник Брэгг. Чем могу быть полезен?
Как обычно, безукоризненно правильный и потому совершенно безжизненный английский.
— Ничем, спасибо. Я лишь хотел дать знать, что сегодня в полдень мы стартуем.
— К чему такая спешка? — удивился советский пилот.
— Снег, — просто сказал Брэгг.
— Ах, да. У вас сильные снегопады.
— Вернее, снежные бури.
— Бури так бури. Нас пока защищают холмы к югу от владения Хогрэма, но не думаю, что это продлится долго. Полагаю, мне и вам найдется много чего сказать друг другу, когда мы встретимся на Земле. Если встретимся.
— Наверное, да, — ответил Брэгг и после паузы добавил: — Лучше нам повидаться, чтобы поговорить, а не так, когда… каждый в своем истребителе. Понимаете меня, Сергей Константинович?
— Да, — быстро откликнулся Толмасов. — И все же…
— Вы не прочь встретиться со мной в летном бою? Что ж, военный летчик — всегда военный летчик. С этим ничего не поделаешь.
Ирв покачал головой. Брэгг и Толмасов напомнили ему двух тигров, разделенных широким водяным рвом и рычащих друг на друга.
Закончив увлекательную словесную дуэль с советским полковником, командир перекинулся на экипаж:
— Ну, леди и джентльмены, проверяйте системы птички — стандартный предстартовый контроль и все такое.
Все справились с задачей быстро и четко.
— Молодцы, оперативно, — как-то даже разочарованно пробормотал Брэгг.
— Приступать к последовательности включения стартовых двигателей? — звонким голосом спросила Луиза.
— Приступай, — милостиво разрешил Брэгг.
— Есть, командир!
— Домой. Летим домой, — чуть слышно пробормотал Ирв, не осмеливаясь верить самому себе.
— Он движется! — воскликнула Ламра, когда летающий дом с громоподобным шумом заскользил по полю, и крепче сжала в руке игрушечного бегунка. Издаваемый крылатым монстром рев был ужасен, но она почему-то не испугалась. Может быть, потому, что ей очень нравилось смотреть на летающий дом.
— Он поднимается вверх! — крикнула Ламра, недоверчиво опустив все глазные стебли и снова подняв их. — И вверх, и вверх, и вверх!
Летающий дом развернулся в небе и очень быстро уменьшился в размерах. И шум тоже уменьшился и с каждой долей мгновения становился все тише и тише. Длинное, тонкое и белое облако, оставляемое летающим домом, рвалось и распадалось на куски, как и любое другое облако.
— Я видел, как он спускается, — прокричал Реатур так громко, что Ламре показалось, будто он слегка оглох, как и она сама. — Я знал, что если он опустился, то когда-нибудь обязательно поднимется, но не мог себе представить, что это будет столь впечатляюще.
— А я не видела, как он опускается, — сказала Ламра с некоторой обидой, но потом весело добавила: — Зато я слышала шум! Я вспомнила. Никто не понял, в чем дело. Мы все решили, что замок рушится.
— Я тоже так подумал, малышка, я тоже, — Реатур отвернул пару своих глазных стеблей от дневной звезды — всего, что осталось от летающего дома человеков. — Это случилось вскоре после того, как я внедрил в тебя почки.
— Да, Реатур, — подтвердила Ламра и взглянула на себя. Она по-прежнему выглядела не совсем так, как другие самки, но рваные раны уже срослись и превратились в неровные бледные шрамы
— Мне сказали, что твои отпочковавшиеся здоровы и растут крепышами, — сказал Реатур.
— Хорошо, — сухо ответила Ламра Ее по-прежнему мало интересовали детеныши Гораздо увлекательнее наблюдать, как ведут себя взрослые самцы: у них есть много чего перенять.
Когда хозяин владения заговорил снова, в его голосе звучала странная робость.
— У тебя не возникало желания выносить еще шесть почек?
Ламра открыла было рот, но сразу закрыла его. Она уже усвоила, что взрослые самцы, прежде чем что-то сказать, обычно думают, а не выкладывают сразу все, что приходит на ум.
— Я не знаю, — ответила она наконец. — А ты думаешь, что сможешь уберечь меня от кончины, как это удалось человекам?
— Надеюсь, что да, — сказал Реатур. — К тому времени, когда твои почки созреют, у меня появится некоторый опыт.
— Верно. Может, к тому времени у нас и зажимов станет побольше. Что если попробовать вырезать новые из какого-нибудь мягкого дерева?
— Новые зажимы? Я сам думал об этом. Да, рано или поздно нам придется изготавливать их самим. Почему бы тебе не взять один зажим и не показать его кому-нибудь из резчиков по дереву?
— Мне? — встревоженно взвизгнула Ламра. — Да ведь он слушать меня не станет!
— Кого же ему еще слушать, как не единственную в мире самку, выжившую после почкования? Думаю, он даже обрадуется возможности поболтать с тобой
— Ну, ладно, я схожу к резчику, — сказала Ламра, подумав
— Вот и хорошо.
Ламра вспомнила про слова Реатура о почках. Со времени последнего — и единственного — совокупления с ним она почти не думала ни о спаривании, ни о почковании. А сейчас… Вопрос хозяина владения что-то всколыхнул в Ламре; она вспомнила, как стремилось ее тело к близости с самцом, и подумала, что обнаружить в себе забытое некогда чувство заново совсем не сложно.
Это и в самом деле оказалось несложно. Правда, теперешнее ощущение желания было совсем другим, чем прежде, — не таким жадным и горячим, но достаточным, чтобы Ламра сказала:
— Думаю, мы сможем снова сделать ночки. Насколько я помню, это весьма приятно и весело.
Глазные стебли Реатура заколыхались.
— Да, Ламра.
— Тогда давай найдем какое-нибудь местечко поукромнее и совокупимся, — предложила она деловито и живо.
— Сейчас? — спросил хозяин владения с непонятным испугом. — А почему бы и нет? В замке полно свободных комнат, где можно уединиться. Пошли.
Спустя некоторое время Реатур уважительно расширился перед Ламрой, но на сей раз он не смеялся я не шутил, а был совершенно серьезен.
— А это еще зачем? — смущенно воскликнула она
— А затем, что на протяжении всей моей жизни я внедрил почки множеству самок, но никогда и ни с одной из них не получал такого удовольствия, как с тобой, — Реатур потянул руки к своим глазным стеблям, словно собирался завязать их в узел.
— Ах, это, — Ламра ненадолго задумалась. — Ну, я просто вспомнила то, что мне самой понравилось в прошлый раз, и попыталась сейчас добиться того же. Попыталась как-то тебе ответить, понимаешь?
— Понимаю. Наверное, после твоего следующего почкования у тебя получится еще лучше.
— Я не знаю, — взволнованно ответила Ламра, как обычно не заглядывая слишком далеко.
— Представляешь, человечьи самцы и самки живут и растут вместе все время, — произнес Реатур мечтательно. — Интересно, что же они чувствуют, когда внедряют почки, с такой-то практикой…
— Спросишь у человеков, когда они вернутся, — сказала Ламра.
— Если вернутся и если я еще буду жив, то непременно спрошу. А если не протяну так долго… — Реатур обратил к Ламре четыре глазных стебля — Может быть, ты спросишь у них сама.
— Может быть, — ответила Ламра, немного подумав.
