Море Троллей - Фармер Нэнси (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
В неверном свете очага мальчик напряженно всматривался в лицо Люси. Он говорил и говорил с нею — казалось, прошло уже несколько часов. То и дело Джек ощупывал лицо сестренки, желая убедиться, что кожа теплая. Девочка лежала совсем неподвижно… а вдруг она умерла?
— Мы поедем домой, — повторял Джек снова и снова. — Мама с папой ждут нас. Вот они обрадуются! А помнишь скамеечку для ног, что вырезал папа? Ты, бывало, еще сиживала на ней у огня, пока мама подогревала сидр на завтрак.
Джек призывал на помощь одно воспоминание за другим, пытаясь пробиться в то место, где спряталась Люси, но все было тщетно.
Мальчик встал и прошелся по залу. Ноги затекли от долгого сидения на месте; несмотря на пылающий в очаге огонь, он жутко замерз. Высоко на стропилах встрепенулся уснувший там Отважное Сердце — видимо, дело шло к рассвету. Джек споткнулся о груду детских игрушек, оставленных малышами Олафа, и увидел среди них четыре деревянные фигурки: коровку, лошадку, мужчину и женщину. Эти фигурки Олаф вырезал для Люси — ох, как же давно это было! Джек собрал их и опустился перед сестренкой на колени. Вложил лошадку в безжизненные пальчики девочки, а остальные три подпихнул ей под локоть.
— Помнишь, солнышко, как ты играла в них на песке у моря? Ты еще сделала забор из палочек, а домик нарисовала прямо на песке. А курочек тебе Олаф не вырезал, так что вместо них были ракушки.
Отважное Сердце спорхнул на пол и с явным интересом уставился на разложенные на полу игрушки.
— Да-да, а ты их таскал украдкой, помнишь, негодник? — обратился Джек к ворону. — Я, правда, так и не понял, неужто ты действительно в игру тогда играл? Потому что для птицы это как-то слишком умно…
Ворон скакнул вперед и выхватил лошадку из Люсиных пальчиков.
— А ну, перестань! — закричал Джек.
Отважное Сердце выронил фигурку и насмешливо булькнул.
— Да как ты смеешь отнимать игрушку у беспомощного ребенка? — возмутился Джек.
И снова вложил лошадку в детскую ручку. Отважное Сердце тут же уворовал корову.
— А ну вернись, ты, ворюга! — пискнула Люси.
Девочка села на постели и крепко прижала к груди оставшиеся фигурки. Джек глядел на нее во все глаза. Сердце его отчаянно билось в груди; слова просто не шли с языка. Отважное Сердце отбежал подальше — и нахально выронил коровку за пределами Люсиной досягаемости. Девочка свесилась с тюфяка и схватила коровку. Ворон запрыгал вверх-вниз, озорно квохча и покрякивая.
— Ох, Люси, — выдохнул Джек.
— Ишь ты, небось думает, что меня обхитрил, а я-то все вижу! — фыркнула девочка.
— А ты знаешь, кто я такой?
— А то нет! — снова фыркнула Люси. — Ты — Джек, а это — Отважное Сердце. Он прилетел к нам с Островов блаженных. Ну, а домой-то мы когда поедем? Что-то устала я от этого приключения!
— Совсем скоро, — заверил Джек сестренку.
В горле у него стеснилось. Он указал Люси на поднос с едой. Девочка тут же схватила миску с остывшим тушеным мясом и принялась жадно есть, вылавливая куски пальцами. Джек разломал хлеб на мелкие кусочки и разрезал девочке яблоко. А Люси все ела, ела и ела. И наконец осушила чашку с пахтаньем.
— До чего же я проголодалась! — воскликнула она. — Ох! Прямо живот разболелся — но как же теперь хорошо!
С этими словами девочка вновь рухнула на тюфяк и заснула. Джек встревоженно оглянулся на вошедшую Хейди.
— Пууусть себе отсыпааается, — промолвила ведунья.
Она закутала Люси в одеяло и уложила ее в уголок за ткацким станком.
— Тут на нее никто не наступит, — заверила Хейди.
Ибо в залу, погреться у огня, толпой ввалились Дотти, Лотти и с десяток детей.
Год близился к концу, и Джека с Люси следовало отвезти домой, в родную деревню, прежде чем разыграются зимние шторма. Скакки придирчиво проверил отцовский карфи: все ли в порядке. Юноша впервые шел в море капитаном, но поскольку ему было только шестнадцать, он заручился помощью таких опытных мореходов, как Руна, Свен Мстительный и Эрик Красавчик. Однако по большей части он приглашал в команду обычных воинов, а не берсерков: предполагалось, что это торговое путешествие, а не набег.
Возвращаться во дворец Ивара Бескостного Джеку уже не пришлось, за что мальчик не уставал благодарить судьбу. Скакки рассказал, что хоромы отдраивают сверху донизу — скребут, чистят и моют, хотя пройдет еще много месяцев, прежде чем удастся избавиться от всех следов присутствия Фрит. За королевой водилась привычка припрятывать в трещинах стен косточку-другую — поглодать на досуге. Этим и объяснялось царящее в зале зловоние.
Скакки гордо привел домой Облачногривого. Король Ивар объявил, что конь по праву принадлежит наследнику Олафа, — а самому Облачногривому юноша явно пришелся по сердцу. Жеребец охотно подтрусил к нему и ткнулся мордой в раскрытую ладонь.
— Его отец родом из страны альвов, — объявила Хейди, внимательно рассмотрев великолепного скакуна. — Кони альвов, они невысокие, быстрые и преданные — и хозяина со спины вовеки не сбросят.
— А ты видела альвов? — спросил Джек.
Но Хейди лишь загадочно улыбалась в ответ.
А еще король Ивар вернул Скакки сокровища, подаренные ему Олафом, а Скакки, в свою очередь, щедро поделился ими с Джеком.
— Это сущие пустяки по сравнению с тем, чем мы тебе обязаны, — уверял юноша. — Ты избавил нас от Фрит и вновь вдохнул жизнь в наше королевство.
Джек степенно принял дары. Откуда взялись эти серебряные монеты, лучше было не задумываться. В землях скандинавов серебро перетекало из рук в руки словно вода.
И вот наконец солнечным, погожим утром корабль отчалил от пристани. Дул попутный ветер, собравшаяся на берегу толпа провожала мореходов радостными криками. Джек с грустью наблюдал, как Хейди, Дотти и Лотти становятся все меньше, меньше и меньше — пока вовсе не затерялись в мерцающей над водою дымке. Воины налегли на весла; Торгиль встала к рулю; Отважное Сердце восседал на носу и нахально каркал, задирая чаек. Вконец протухшую голову морского змея загодя перенесли в дом Эрика Красавчика.
«А мы ведь и вправду возвращаемся домой», — подумал Джек.
Он ужасно боялся, что их корабль угодит в шторм и его унесет неведомо куда. Но погода стояла — лучше не придумаешь. На сей раз путь мореходов пролегал в иных пределах — на самом-то деле скандинавы были отнюдь не такими уж искусными мореплавателями, какими хотели казаться. Они просто-напросто задавали более-менее правильное направление — и плыли вперед, пока не натыкались на землю. В большинстве случаев этот нехитрый способ срабатывал.
Так что мальчику не суждено было вновь увидеть береговую линию владений Магнуса Мучителя и Эйнара Собирателя Ушей, равно как и пепелище усадьбы Гицура Пальцедробителя. Джек с Торгиль, устроившись на корме, часами играли в «Волков и овец». Они попытались научить и Люси, но та была слишком мала. Девочка то и дело нарушала правила, всеми правдами и неправдами спасая бедных овечек. А когда ей объясняли, что так нельзя, она принималась капризничать и вываливала все фигурки в лужу.
Вечерами Джек пел сестренке разные песенки и рассказывал истории — те, что узнал от Руны, и те, что сочинил сам. Постепенно, далеко не сразу, он вытянул-таки из Люси рассказ о том, что случилось с нею в его отсутствие.
Бедняжке пришлось куда как несладко: девочка пряталась за занавесками и под скамейками, воровала объедки у кошек Фрейи. Если кошкам удавалось ее сцапать, они тащили пленницу к Фрит. Королева бранилась и драла ее за волосы. Но поскольку Люси не отвечала ни словом, ни делом, Фрит вскоре утратила к девочке всяческий интерес и оставила ее в покое.
Неделями Люси хоронилась на заднем дворе. На ее глазах Ивар и Фрит впадали в безумие, а грязь и запустение в зале множились и росли. Ночами девочка спала на груде соломы, что кишмя кишела блохами, а днем забавлялась, выдергивая ниточки из настенных гобеленов. Пока кошки спали, она обвязывала им этими нитками хвосты. Если проказа удавалась, кошки просто с ума сходили, пытаясь содрать с себя нитки.
