Неприкаянное Племя: Сурвивалист (СИ) - Аразин Александр Михайлович (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
- Хорошо, - в задумчивости, я потёр подбородок, - но почему ты уверенно заявляешь об измене?
- Господарь Лотавы - верный союзник Ксаверия Шиманьского и факт появления его людей на нашей территории, сам по себе, настораживает. Кроме того, один из моих агентов, смог подслушать разговор Германа Радомского с Мареком Гожинским. - Многозначительно приподнял палец Фармак. Ни с кем, из упомянутых Стасом людей, я не был знаком, однако знал, что Герман - хозяин владения Радом. Ему немного за сорок и несколько лет назад его жена умерла, оставив мужу пятерых детей (в возрасте от пятнадцати до двадцати трёх лет). Гожинский же, судя по всему, и есть тот самый эмиссар Дримко. - Весь разговор ему услышать не удалось, - тем временем продолжал Фармак, - но мой человек абсолютно уверен, что помещик сговаривался с агентом Дримко о присяге Лотаве.
- Фигово, - коротко подытожил я.
- А самое фиговое, - задумчиво добавил гном, - что нет никаких доказательств измены, кроме слов твоего агента... В княжестве заправляет Катаржина, а с этим к ней не подойдёшь, она скорее поверит предателю-помещику, чем нам.
- Предлагаешь ничего не предпринимать? - удивился Олег.
- Может, - Фармак провёл пальцем по горлу, - убрать дворян по-тихому?
Я отрицательно мотнул головой, прикинув последствия от подобной акции:
- Нет. Стас, я уверен в твоём и твоих людей профессионализме, но, если хоть тень подозрения упадёт на орден - нас уничтожат, сотрут в порошок. Не забывай, для местных, мы «демы» и то, что простительно обычному аристократу для нас станет смертным приговором.
- Вывести Фалангу в их владения, - предложил Харальд. - Дружины у помещиков небольшие (100-150 бойцов) и когда они увидят силу Мисаля, побоятся бунтовать.
- Дельно! - Одобрительно прихлопнул ладонью по столу Громыхайло, но сразу же отмёл предложение варвара: - Только мы не можем отправить куда-либо послушников, без разрешения княжны, а Катаржина, как я говорил, нам не поверит.
Все собравшиеся уставились на меня и в их глазах я прочёл готовность устранить препятствие, мешающее обеспечению безопасности ордена. Этим препятствием, по мнению моих друзей, была Катаржина. «Они готовы убить беременную девушку! - Я крепко зажмурился, пытаясь оградиться от их взглядов. - Буду надеяться, что мне это только показалось, но... с Катаржиной надо что-то решать».
Молчание затянулось. Я встал из-за стола, подошёл к окну и закрыл его, однако возвращаться на своё место не спешил - мой взгляд прикипел к причудливым дорожкам, которые оставляли капли дождя на стекле. Кривые ручейки текли вниз, изгибаясь под фантастическими углами, рисуя какой-то головоломный лабиринт или огромную паутину. Затем я посмотрел вдаль: монастырский двор, крепостная стена, а за ними: поля, реки, горы, деревни и леса - это наша земля! Земля, за которою мы сражались, проливали кровь так неужели я уступлю её какой-то девчонке?
- Княжна должна исчезнуть, - неожиданно вырвалось у меня. И только произнеся это, я понял, что сказал и поспешно повернулся к офицерам: - Только не сейчас, - друзья непонимающе таращились на меня. - Нам хватает проблем с Шиманьским, а если что-то случится с Катаржиной, против нас ополчится ещё и Брегович. Нет, мы пойдём другим путём, - я обратился к Фармаку: - Стас, у тебя есть люди в окружении княжны?
- В свите её высочества хватает агентов чуть ли не всех дворянских родов Инурака.
- Приму этот ответ как положительный. Тёзка, - теперь я смотрел на гнома, - сегодня же переговори со Стасом и разработайте план совместных действий. Мне надо чтобы наши люди контролировали каждый шаг княжны, чтобы в любой момент я мог узнать, чем она занимается, и, в случае необходимости, повлиять на её действия... вплоть до самого кардинального способа.
- Просто чтобы расставить все точки над «І», под самым кардинальным способом ты понимаешь, - Фармак провёл ребром ладони по горлу, - убийство?
- Да, - я не стал юлить, - но это КРАЙНИЙ случай. У вас в запасе семь месяцев - времени более чем достаточно для внедрения агентов.
- А потом? - поинтересовался Олег.
- А потом, - мои слова падали тяжеловесными гирями, - княжна родит и надо будет действовать быстро. Забрать ребёнка, а Катаржину упрятать в монастыре. Мы строим новую обитель, вот туда-то её и отправим, предварительно заставив принять обет молчания.
- Как это воспримет Анастас Брегович?
- Плохо, - ухмыльнулся я, - но подобное поведение в рамках приличия. Кроме того, за эти месяцы, мы должны разобраться с Ксаверием и тогда Брегович точно не будет возмущаться.
- Легко сказать, - нахмурился гном. - Где Шиманьский, а где мы? Ему достаточно натравить на нас господаря Лотавы и проблем будет выше крыши. Если же барон ударит всеми силами...
- Мы должны начать действовать на опережение, - горячо возразил я. - Последнее время мы только тем и занимаемся что защищаемся. Пора ответить.
- Как? - одновременно спросили несколько человек.
- Для начала разобраться с эмиссарами Богдана Дримко. Завтра, - я посмотрел в окно и поправился: - уже сегодня, заеду к Катаржине и обговорю ситуацию с агентами господаря Лотавы.
На этом незапланированное совещание закончилось, а после завтрака, я, как и обещал, отправился в резиденцию княжны, чтобы пообщаться с супругой.
***
Время близиться к обеду, хотя сквозь тяжёлые тучи и не видно солнца, но мои внутренние часы (желудок) однозначно напоминают о необходимости подкрепиться. Катаржина не спешит увидеть своего ненаглядного мужа, занимаясь, скорее всего, «важными государственными делами». В ожидании, пока княжна соблаговолит уделить мне минутку своего драгоценного времени, я рассматриваю Риницу сквозь витражное окно. После многодневных дождей город выглядит блекло, но, если смотреть на него сквозь разноцветные стекла, краски возвращаются и серая картина кажется немного радостнее.
- Княжна примет вас, - прозвучал сзади тихий, немного хрипловатый голос.
Я обернулся и посмотрел на служанку - пожилую женщину, одетую в скромную серую униформу. Не знаю почему, однако вся прислуга в резиденции состояла из вот таких матрон почтенного возраста, то ли Катаржина видела в них надёжную опору, или же она ощущала себя увереннее на фоне старых и некрасивых женщин. В любом случае, Фармаку и Громыхайло придётся каким-то образом завербовать одну (а лучше несколько) этих дам - они вездесущи, как сквозняки в старом замке, и незаметны, словно тени.
- Следуйте за мной, - не повышая голоса, произнесла женщина и плавно развернувшись, вышла из приёмной.
Медленно мы поднялись по мраморной лестнице на второй этаж резиденции, в полной тишине прошли по ковровым дорожкам коридора, стены которого украшали портреты предков Катаржины. На пути мы не встретили ни весёлых аристократов из княжеской свиты, ни других слуг мне показалось, будто весь дворец впал в некую спячку, убаюканный монотонным дождём.
- Проходите, - с лёгким скрипом, служанка распахнула массивные двери и замерла на пороге, пропуская меня в кабинет.
На миг я испытал чувство неловкости, сказалось воспитание, в нашем мире, мужчина открывает дверь для женщины, а не наоборот. «Вот из-за таких мелочей, товарищ Штирлиц, - подумалось мне, - вы рискуете быть раскрыты вражескими агентами. Снимайте будёновку и прекращайте петь гимн СССР». Усмехнувшись своим мыслям, я уверенно шагнул вперёд и замер - в кабинете никого не было.
Моё одиночество было недолгим. Тихо открылась неприметная дверца в левой стене и в кабинет, хохоча, впорхнула Катаржина. Румяный бард следовал в кильватере княжны, весело скалясь белоснежными зубами. Увидев меня, Катаржина резко пасмурнела:
- Что опять произошло? - жёстко спросила девушка, усаживаясь в хозяйское кресло. Бард отошёл к стене и стал у меня за спиной.
- Нам надо поговорить, - я отбросил деликатность и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив Катаржины. - Без лишних свидетелей.
- Здесь нет никого лишнего, - княжна откинулась на спинку кресла, ещё больше разрывая дистанцию между нами и демонстрируя недоверие.
