Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн (книга жизни TXT) 📗
— Милорд? — Джем резко поднялся и отодвинул назад стул. Над камином висело большое зеркало в золоченой раме, окутанное чернильной дымкой. Джем отвел глаза от зеркала. — Милорд, вы ошибаетесь.
Лорд Эмпстер сухо усмехнулся.
— Стало быть, это неправда — то, что вы с господином Бергроувом должны встретиться нынче с наступлением темноты? Отрадно слышать. Сколь много в последнее время распространяется лживых слухов. Даже на скамьях Главного храма только и разговоров, что о некоем Нове. Это имя у всех на устах.
Джем негромко проговорил:
— Я хотел сказать, милорд, что я не оскорблял господина Бергроува.
— Так ты не дал ему пощечину в кофейне «У Вебстера»? Ну, тогда мне стоит успокоить себя старой поговоркой «Мельница слухов мелет мелко, однако перемалывает не зерна истины». И верно: ведь мой юный протеже не мог поступить так глупо.
Джем так же негромко отозвался:
— Быть может, вы и правы, милорд. Быть может, я глупец. Но разве не вы сделали меня глупцом? Разве не вы наставляли меня в кодексе чести джентльмена? И вот теперь, когда я стал жить согласно правилам этого кодекса, вы же меня и журите. Бергроув жестоко оскорбил моего друга.
— Твоего друга? Вагана! Джемэни, глупцом я тебя назвал не просто так.
— Не стоит упражняться в красноречии. То же самое мне уже сказал Пелл, и не раз.
— Пеллема тоже не за что хвалить! Он должен был стать твоим секундантом на этой дурацкой дуэли, не так ли?
— Должен был? Почему «был»?
Лорд Эмпстер отошел от камина и закурил трубку. Синеватый дым заклубился у полей его шляпы.
— Никакой дуэли не будет, Джемэни. Я только что вернулся от господина Бергроува. Ни о каком кодексе чести джентльмена не может идти и речи, когда имеешь дело с таким человеком, которого и джентльменом назвать нельзя. Задай себе вопрос: что бы предпочел твой приятель с парчовым галстуком — дуэль в полутьме или мешочек с золотыми тиралями пораньше вечером? Мне даже не пришлось его упрашивать.
Джем не сразу понял лорда Эмпстера.
— Вы не сделаете этого. Я вам не позволю.
— Я уже сделал это. Говорить больше не о чем, Джемэни.
— Вы подкупили его? Вы продали мою честь?
— Джемэни, у господина Бергроува нет ни чести, ни совести. Надеюсь, это тебе известно?
— Я говорю не о Бергроуве! Я говорю о себе! — Джем весь дрожал. Возмущение зажгло его сердце, кровь закипела в жилах. — Вы называете меня глупцом, но разве я глупее вас? Милорд, вы оскорбили меня! Вы называете меня своим протеже, а себя — моим защитником и опекуном, но разве вы вели себя так, как подобает подлинному защитнику? Что вы для меня сделали, кроме того, что держали здесь, где я прожигал понапрасну дни моей юности? Я положился на вас, а вы меня предали! Разве не с вашего ведома я все это время жил так, словно у меня в запасе вечность, но эта вечность заполнялась только развлечениями и праздной болтовней! И если я поскандалил с Бергроувом, я имел на это право. Пелл говорит, что я слишком сильно люблю ваганов. Ладно, допустим: я действительно их люблю. А как я могу не любить детей Короса, если я ношу у сердца их кристалл? Милорд, арлекин велел мне прийти к вам. И я очень хочу узнать, зачем я должен был прийти к вам, потому что у меня такое чувство, что я ошибся дверью.
Джем умолк. Щеки его пылали, он был готов разрыдаться. Он сам испугался того, что столько наговорил. Его устами словно бы говорил кто-то другой. А вот лорд Эмпстер, напротив, нисколько не удивился такой вспышке гнева. Слушая Джема, он расхаживал у камина и бесстрастно затягивался трубкой из слоновой кости. Такой вид мог бы иметь управляющий театральной труппой, выслушивающий очередной из десятков монологов актеров, желающих поступить в труппу. Джем с трудом сдерживал слезы. Он сказал правду: лорд Эмпстер оскорбил его и продолжал оскорблять. В спокойствии Эмпстера было нечто, способное довести до безумия.
— Джемэни, ты пока многого не понимаешь, — сдержанным, тихим голосом проговорил Эмпстер. — Но приближается время, когда тебе станет понятно... больше.
— Нет! — Это было невыносимо. — Скажите мне все. Скажите сейчас! — Джем сжал кулаки, закрыл глаза.
Что же с ним станет? Он чувствовал полную беспомощность. Кем был лорд Эмпстер? Его другом или его врагом? У Джема мелькнула дикая мысль, которая порой приходила и прежде: «Это все просто испытание». Лорд Эмпстер пытался увести его с пути истинного. Быть может, на самом деле он... как бы не настоящий опекун, а ложный, цель которого соблазнить Джема побрякушками светской жизни?
Джем топнул ногой.
— Да! — крикнул он с укором. — Это всего лишь испытание, игра!
Лорд Эмпстер в ответ только улыбнулся. Джем застонал и снова сжал кулаки. Диким взглядом обвел он книжные полки, множество корешков бесчисленных томов, зыбкую глубину зеркала, синие колечки дыма, парящие в воздухе. На маленьком круглом столике возле стула, где он только что сидел, все еще лежала раскрытая книга Силверби. «Защищайся, злодей!» Эта фраза, будто заклинание, вертелась в голове у Джема. Джем схватил книгу и швырнул ее в огонь. Опустился на стул, закрыл лицо руками. Верно. Он был беспомощен. Он ничего не мог. Если он не мог даже сразиться с Бергроувом, что он мог сделать еще? Грядущие испытания казались мнимыми, выдуманными. Джем вспоминал о той ночи, когда он нашел кристалл. Ему мучительно захотелось снова испытать его могущество.
А его опекун только улыбался!
— Господин Нова!
Джем вздрогнул. Перед ним стоял лакей с серебряным подносом. На подносе лежал маленький, аккуратно сложенный листок бумаги. Письмо. Джем рассеянно взял его. Он долго его не разворачивал, только безо всякого любопытства смотрел на начертанные торопливой рукой буквы: «Нове Эмпстеру».
Глаза его опекуна мрачно сверкнули.
И в этот миг Джема вдруг охватило странное волнение, и он сразу понял, кто написал эту записку. Джели! Милая Джели! Его опекун сказал, что о дуэли знает весь Агондон. Это значило, что о ней могла знать и Джели. Она тревожилась за него. Наверняка она отчаянно за него тревожилась! Разве он мог пойти на поединок, не подумав о ней! Джем поспешно убрал записку, не читая, в карман камзола и, сорвавшись с места, выбил из рук лакея поднос.
Лорд Эмпстер, оставшись один, позволил себе коротко, невесело рассмеяться. Мальчишка был горяч, но обмануть его ничего не стоило. Увы, к подлинным испытаниям он будет готов еще через много-много лун.
Рисковать было нельзя.
Они ждали слишком долго. Немыслимо долго!
Выбежав на улицу, Джем увидел фонарь над скамьей извозчика. Фонарь светил тускло и был еле виден в тумане. Джем крикнул извозчика, забрался в экипаж. Экипаж тронулся с места и медленно (как казалось Джему) поехал в сторону дома его дяди.
Думая только о том, как он будет успокаивать кузину. Джем взбежал по крутой лестнице. Вдоль старинных каменных перил горели масляные фонари. Обшарпанную дверь отпер и чуть приоткрыл лакей в ливрее цветов герба эрцгерцогов Ирионских. Джем назвал свое имя. Дверь закрылась. Он долго ждал, а когда дверь снова приоткрылась, ему было сказано, что мисс Венс нет дома.
Джем не поверил. В дни поста Джели наверняка должна была быть дома в это время. Она была дома и жаждала встречи с ним.
Он снова назвал свое имя, стал умолять, говорить, что у него важнейшее дело, но ответ остался прежним.
Джем изо всех сил стукнул лакея кулаком и, крича: «Джели! Джели!» — ворвался в прихожую и бросился вверх по лестнице.
Конечно, это было немыслимой глупостью. Лакей, малый крепкий, быстро оправился от удара и кинулся следом за Джемом. Поймав юношу, он скрутил его руки за спиной. Джем пытался вырваться. Он дергался, лягался, но все без толку. Но вот на ступенях вверху появилась она, его возлюбленная кузина.
Она увидела его у дверей из окна, и ей показалось, что он как-то необычно светится, озаренный пламенем фонарей. Теперь на ее бледном лице было запечатлено изумление.
— Погоди! — крикнула она лакею, когда тот уже был готов вышвырнуть Джема за дверь.
